Это было мило. Она не могла произнести этих слов.

Ну, а он мог их произнести.

— Без секса? — он не мог сдержать улыбку, когда дрожь пронзила ее от его слов. — Именно об этом я и говорю.

Она открывала и закрывала рот несколько раз.

Хорошо. Он взволновал ее.

Наконец, она оправилась достаточно, чтобы спросить:

— Тогда как, черт возьми, должен сработать этот план по поиску невесты?

— Понимаю твое беспокойство. — Он надул губы, притворяясь, что обдумывает ее вопрос. Это был шанс подвести разговор к тому, к чему он намеревался с самого начала. — Возможно, если бы мои потребности были удовлетворены другим способом… — Поймет ли она, к чему он клонит?

— Ты имеешь в виду, своей рукой?

Нет, она не поняла.

— Это не то, что я предполагал. — Сам разговор делал его штаны теснее. Представляете, каким возбужденным он будет, если она согласится? Он не понимал, насколько увлечен ею, пока не позволил себе следовать своему плану. Теперь, все что ему нужно — ее согласие. Его пульс участился в предвкушении.

— А что ты предполагал… — Ее лицо вдруг залилось румянцем, а глаза широко раскрылись от понимания. — Стой. Ты предполагал, что я буду спать с тобой?

— Спать, на самом деле, не обязательно.

— О боже! — Она прикрыла рот рукой. — Ты не серьезно. О боже, не может быть.

— Не нужно говорить так, будто это омерзительная идея. — Несмотря на ее слова, он мог чувствовать, что она рассматривает такую идею. Желание снова заволокло ее взгляд, а дыхание стало поверхностным, будто она была возбуждена от самой мысли.

И это возбудило его еще больше.

Она все еще сопротивлялась.

— Ты издеваешься? Это абсолютно омерзительно. Ты хочешь спать со мной…

— Не спать, — поправил он.

— Ладно, не спать со мной, чтобы у тебя не возникало непреодолимого желания переспать с женщинами, с которыми встречаешься в надежде найти жену? — ее вопрос повис в воздухе на какую-то секунду. — Ты слышишь, как отвратительно это звучит?

Он положил руки в карманы брюк.

— Нет, на самом деле, нет.

— Блейк!

Ну ладно, может это и звучало немного неподобающе, но его настоящие намерения не такие ужасные. Может, ему стоило подвести к этому другим способом. Или вообще не делать. А что ему делать теперь? Он редко оказывался в положении, когда подвергал свои действия сомнению. Это было непривычно и неудобно. Он хотел бы стереть прошедшие две минуты.

— Забудь, что я что-то говорил.

— Забыть. — Энди скользнула на свое кресло. Прошла доля секунды, прежде чем ее лицо вспыхнуло снова. — Как я смогу забыть такое?

Блейк закрыл глаза на мгновение. У него самого было предчувствие, что будет трудно забыть ее очевидный отказ. Он пренебрежительно махнул рукой.

— Это было только предположение. У тебя была претензия. Ты спросила, как это исправить. И я пришел к такому выводу.

Энди покачала головой.

— Ты невозможен, Блейк Донован.

— Ну, ты сама не так уж возможна. — Он развернулся на месте и направился обратно к своему столу.

— Это должно было быть оскорблением? — ее голос последовал за ним.

Она никогда не позволит, чтобы последнее слово оставалось за ним, не так ли?

— Это… Я не знаю, что это должно было быть. — Он сел в кресло и глубоко вздохнул, чтобы собраться с мыслями. У него было ощущение, что нужно извиниться, а он в этом не был очень хорош.

— Мне… мне жаль, ладно?

Она прищурила глаза.

— За то, что спал с женщинами на первом свидании или за то, что предложил это мне?

— И то, и другое. — На самом деле, ни то, ни другое. Так как он не спал ни с кем из этих женщин и не сожалел о том, что предложил ей. Он сожалел, что не проделал работу лучше. Он сожалел, что она не согласилась.

Она вздохнула.

— Все нормально. Я думаю. Не делай так снова. Ты сможешь с этим справиться?

Учитывая, что он не делал этого, он был уверен, что это не будет проблемой. Другое дело, у него было ощущение, что его увлечение Андреа Доусон не закончилось. Он не мог пообещать, что не сделает еще попытку. Поэтому просто ответил:

— Я постараюсь.

— Нужно больше, чем просто постараться, если ты хочешь, чтобы я согласилась остаться.

Она была серьезно рассержена.

— Тогда мне это удастся. — Через всю комнату он встретился с ней взглядом. Даже на расстоянии метров ее глаза притягивали его, пронзали, будто видели его так, как никто другой. Он почти решился пойти к ней, притянуть в свои объятия и зацеловать до смерти.

Но учитывая то, что она только что откровенно отшила его, поцелуй, вероятно, был бы плохим решением. Вместо этого, он обратился к ней со словами:

— Пожалуйста, не увольняйся. — Он не мог вспомнить, когда в последний раз просил кого-то так откровенно. Это заставило его чувствовать себя одновременно уязвимым и свободным. Они не разрывали контакт, глядя друг другу в глаза. Это напомнило о том мгновении, которое они разделили во время собеседования, и именно тогда он знал, что ушел с головой. Эта девушка задела его за живое, и он думал, что она поняла это, когда наблюдала, как его глаза умоляли ее.

Выражение лица Дреа смягчилось, будто она поняла, насколько значительным было его утверждение.

— Хорошо. Тогда я останусь.

Они удерживали взгляд друг друга еще несколько секунд, пока воздух не показался теплым, и у Блейка не возникло желание снять пиджак, но он не посмел двигаться, боясь разрушить момент. Будто он мог убедить ее остаться силой желания и зрительным контактом. Если она не понимает, как он хочет ее — это не потому, что он не показывает ей. Если глаза — окна души, то его — всегда открыты.

Андреа первая разорвала контакт. Она наклонилась, чтобы положить сумочку на место.

— И знаешь, ты должен мне премию. Несколько премий, вообще-то. Не забывай, что в нашем договоре указано, что мне начисляется компенсация в зависимости от того, как продвигаются отношения в эмоциональном или физическом смысле. Физическом, Блейк. Ты должен мне.

Он бы заплатил ей все, что она не попросила бы, даже если премия основана на лжи. Все что угодно, только бы она осталась.

***

Невероятно. Не-бл*дь-вероятно.

Энди не могла поверить, что он на самом деле предположил, что… что… что она будет заниматься сексом с ним.

Она была подавлена — главная составляющая этой подавленности состоит в том, что она на самом деле рассматривала это. Мерзость. Как любой порядочный человек мог хоть на секунду подумать, что Блейк «Внутренний Урод» Донован может быть привлекательным? Он был настолько уродлив внутри, что это просачивалось сквозь его омерзительно идеальные поры.

Ладно, может, все было и не так, но должно было быть. Он был слишком горяч, что было ему на пользу. Так до безумия великолепен, что ее внутренности трепетали каждый раз, когда она смотрела в его сторону. Даже после его смехотворного предложения, трепет остался. И даже увеличился, только теперь его сопровождало отвращение. Отвращение в первую очередь к себе, но она цеплялась за него. Это помогало держать свои гормоны под контролем — Слава Богу — потому что она была опасно близка к тому, чтобы согласиться на его дьявольскую сделку. Особенно после игры в гляделки. Он выглядел откровенно отчаявшимся. Это заставило непримиримую часть ее захотеть примириться.

По крайней мере, рациональная часть Энди выиграла тот маленький матч с совестью. Нет! «Если ты переспишь с ним, тебя выбросят с работы через день и из квартиры. Ты знаешь, как он обходится с женщинами, с которыми спит».

Хотя перевозбужденная, девчачья ее сторона устроила борьбу с порядочностью. «Помнишь, как он целуется? Представь, что он еще может делать этим ртом! Только один раз. Или семь. Затем он будет удовлетворен, ты можешь настоять на его быстрой женитьбе на Синтии, а ты останешься с изрядной премией и блестящими рекомендациями».

Заманчиво. Чрезвычайно заманчиво. Более заманчиво, чем следовало бы.

Это было, словно борьба между ангелом и демоном, сидящими на ее плечах, и логические обоснования ангела были едва слышны из-за частого сердцебиения Энди и шума в ушах.

Но затем Большая Девочка Энди взяла мегафон и затрубила, перекрикивая все шумы. «Он не уважает женщин. В ту же секунду, как ты запрыгнешь к нему в кровать, подтвердишь все, что он думает, будто знает о них. Ты не получишь премий или рекомендаций, и скорее всего и оргазм тоже. Он слишком эгоистичен, чтобы сначала удовлетворить тебя».