Лорелин Макги - Мисс заблуждение

― Ты читал их?

― А ты?

― Конечно, нет! ― Сама идея казалась ей брезгливой, это хуже, чем смотреть на журнал Hustler⁴. Она не была ханжой, но текущие тенденции в любовных романах и типичная порнография попадали под категорию культуры, которая представляла женщину, подчиняющуюся и едва ли не представляющую собой сосуд для мужского использования.

― Так откуда ты знаешь, какие они?

― Я… ― Серьезно? Все знают, какие они. Правильно? Потому что это именно то, что ей говорили на предмете «Женские исследования» в колледже (прим. пер. ― академический курс по социологии, истории, литературе и психологии, который фокусируется на роли, опыте и достижениях женщин в обществе). Потому что это то, что каждая статья в ее журнале «Женская перспектива» рассказывает. Потому что в «Отныне абсолютно равны» было много дискуссий и встреч на эту тему.

Но все те причины были основаны на опосредованной информации, а она была достаточно умной, чтобы знать: не стоит принимать популярное мнение, не сделав хотя бы малейших исследований.

Ну, теперь у нее появилась такая возможность. Она открыла книгу на середине и просмотрела страницу.

― Вот, ― сказала она, указывая пальцем на абзац, который попался ей на глаза. ― Послушай это:

Я обернул руку вокруг ее талии и притянул к себе, мой пульсирующий член прижимался к ее бедру.

― Ты чувствуешь это, птичка? Это ты со мной делаешь. И так как ты ответственна за это, то позаботишься обо мне сейчас. На колени. ― Я надавил на ее плечо, и она сразу же упала на землю. ― Хорошая девочка, ― похвалил я ее. Она очень хорошая девочка.

Джейлин пропустила следующие пару абзацев, в которых продолжалось очень красочное, доминирующее описание минета, затем закрыла книгу и с отвращением вернула ее на полку, фукая. На самом деле, она не чувствовала отвращения. Что было странно. Особенно, если учесть, что она почувствовала возбуждение. Что, может, и не было так странно, потому что Ноа оставался стоять очень близко к ней. Слишком близко, учитывая, насколько горячей была ее кровь сейчас, пробегая под кожей. Она отступила на шаг, надеясь, что он не заметит.

― Ну и что? ― спросил Ноа.

― Это было… ― Она сглотнула, собираясь с мыслями. Сконцентрируйся на критике. Отбрось эмоции. ― Ты слышал. Это было унизительно.

Она отвернулась от полки, от его проникновенного взгляда, она не хотела думать о проникновении в данный момент, особенно в уравнении с Ноа ― и начала идти вдоль прохода, надеясь, что увеличение дистанции между ней и объектом обсуждения отгородит ее от самого обсуждения.

Ноа последовал за ней.

― Насколько унизительно?

Значит, разговор продолжается. Она не могла совсем расстроиться из-за этого. Это то, что ей нравилось в Ноа с самого начала. Он не боялся отстаивать свою точку зрения, а Бог знает, как ей нравились хорошие дебаты.

Конкретно эти дебаты заставили ее ощетиниться, и она не знала почему. Она чувствовала себя уверенно относительно аргументов. Тогда в чем проблема?

― Насколько унизительно? ― повторил Ноа, поравнявшись с ней.

О, да. Он спросил, а она еще не ответила. Она вспомнила слова, которые прочитала ― горячий альфа-самец и его простые сексуальные команды…

Нет, не сексуальные. Сексистские.

― Хорошая девочка? Будто она собака? ― Она надеялась, что ее голос звучал с отвращением, а не с интересом.

Ноа покачал головой.

― Не будто она собака. То, что она делает, удовлетворяет рассказчика. Разве не такова суть секса? Удовлетворять друг друга?

― Не унижая одну из сторон. ― Теперь они шли по направлению к дверям магазина.

Джейлин прошла, отметив, что хоть он и придерживался противоположной стороны в их споре, по крайней мере, он не пытался придержать для нее дверь. Еще одна галочка в колонку «плюсов» Ноа. Плохо, что набралось также несколько галочек в колонке «минусов». Оказывается, они все-таки существуют.

Он подождал, пока они не окажутся на улице и направятся обратно в сторону Бекон-стрит, прежде чем начал снова:

― Почему это унизительно по отношению к ней? Я имею в виду в этой истории. Потому что она хотела удовлетворить его? Потому что она охотно подчинялась ему в сексуальной жизни? Люди так не делают в реальном мире, Джейлин. Только в спальне. ― Он взвинчивался, был вспыльчивым относительно своей точки зрения. ― Не все правила действуют.

Теперь она могла поспорить, и у нее были твердые убеждения. Ей даже не нужно было прятать глаза за темными очками, хотя она все равно их надела.

― Но это именно то место, где они должны действовать. Иначе мужья все еще могли бы насиловать жен просто потому, что они состоят в браке, и единственным, кто достигал оргазма, были бы мужчины.

О, Боже, не позволяй Ноа быть одним из тех жадных до оргазмов мужчин, которые до сих пор верят, что точка G не что иное, как слухи.

Ноа пренебрежительно махнул рукой.

― Да, да, я не делаю им скидку. Много всяких несправедливых вещей было сделано по отношению к женщине, как в спальне, так и за ее пределами, и они все еще происходят по всему миру. Я знаю и понимаю. Я поддерживаю и восхищаюсь теми, кто борется против такого вида угнетения. Я даже делаю пожертвования для организации по защите прав женщин, которая работает по всему миру.

Джей улыбнулась, когда мысленно поставила еще одну галочку в колонку «плюсов». Несмотря на то, что он поддерживал теорию равноправия полов, было интересно, насколько осуждающе он вел себя относительно этой конкретной темы.

Он шумно выдохнул. Когда заговорил снова, то был спокойнее:

― Но если все согласовано… если мужчина и женщина пришли к согласию, что им нравится отбросить свои обычные культурно-приемлемые половые роли во имя чего-то, что они оба находят приятным в своих сексуальных взаимоотношениях, они не должны испытывать чувства вины от этого или осуждение людей, как ты.

― Почему это так тебя задевает? ― Не казалось, будто он участвует в написании любовных романов. И он сразу сказал, что не читает их… она застыла на месте и открыла рот от удивления, когда поняла. ― О, боже! Тебе нравится все это, не так ли?

Он остановился на шаг впереди нее, повернулся и сказал:

― Я не люблю читать…

― Не читать, ― она перебила его. ― Секс. Доминирующее поведение. Тебе нравится подчинять себе партнера. Я права, не так ли?

Он не ответил, что само по себе являлось ответом.

― Я права! ― Она почти хлопала в ладоши от своей успешной догадки. Ладно, она на самом деле хлопала. Но только один раз.

Затем…

Вот дерьмо.

Трепет победы испарился, когда она осознала более глубокий смысл своего открытия, ― Ноа был доминантом. Такой секс подрывал весь прогресс женщин, который был достигнут за последние полвека. Секс, который делал из женщины не больше, чем прислугу для мужчины. Секс, в котором она никогда бы добровольно не приняла участие, потому что как бы он ни был привлекателен и горяч, это идет в разрез с ее главными ценностями.

А это означает, что у них с Ноа никогда не будет секса. Это было действительно очень грустно.

Она снова начала идти, и он вместе с ней. Он молчал, и она была благодарна за это. Он давал ей время, чтобы все обдумать, но его молчание только заставляло ее думать о худшем.

Может, она не представляла себе точной картины.

― Так тебе нравится все это? ― спросила она. ― Кнуты, цепи, связывание и боль?

― Я не садист, ― ответил он. ― Или мазохист, если на то пошло, хотя мне нравится шлепнуть пару раз.

― О. ― Это было так грубо. Так почему мысль о том, чтобы быть отшлепанной Ноа, сделала ее трусики влажными?

― И мне нравится связывать.

Она задрожала.

― И повязка на глазах.

Ее рот был полон слюны.

― Но по большей части мне просто нравится быть главным.

― Правильно. Боссом. ― Как и большинству мужчин в патриархальном обществе, в котором она жила. Как мужчинам, у которых зарплата больше, чем у женщин с таким же уровнем образования и опыта. Как мужчинам, которые не воспринимают слово «нет». Стоп ― зарплата ― что, если он снимает порнофильмы? Дерьмо. Она обдумает это позже.

Прямо сейчас это не имеет значения, если контроль был сферой интересов Ноа ― этого было достаточно, чтобы он был неправильным для нее.