– Виктория? Виктория? – Он запыхался, словно только что подбежал к телефону.
Я для смелости набрала полную грудь воздуха.
– Нам нужно поговорить.
Я мысленно увидела, как наш разговор идет наперекосяк. Я видела только то, что Уэс злился. Более того, я на это рассчитывала. Вот почему я хотела расстаться во время ужина. На людях. Со свидетелями. Я выбрала ресторан, в который он меня часто водил, когда мы были влюблены, и с которым были связаны приятные воспоминания. С тех пор в наших отношениях было столько мрака, что мне требовалось хотя бы небольшое светлое пятно.
– Прости, что опоздал, – поспешил извиниться Уэс и поцеловал меня в макушку, что он постоянно делал в начале нашего брака, но крайне редко сейчас.
– Ничего страшного.
Уэс не стал объяснять причин опоздания, я же не стала спрашивать. Я уже знала ответ. Работа.
Он сел напротив меня и стал изучать меню. Официант взял у нас заказ. Больше нас ничто не отвлекало.
Мы посмотрели друг на друга. Уэс широко улыбнулся и спросил, как прошел день, похоже, искренне заинтересованный в том, что услышит в ответ. Это обезоруживало.
Но так уж он был устроен: долгие периоды любви и заботы, а между ними короткие вспышки гнева. Если об этом не забывать, я смогу пройти через это.
– Виктория, с тобой все в порядке? Ты немного бледная.
Прежде чем ответить, я допила вино. Мои руки дрожали. Я сцепила пальцы и ждала.
Подали первое блюдо.
Сейчас или никогда, – сказала я себе. – Ты должна ему сказать.
– Я больше не могу так жить, – пролепетала я. Правда способна сделать одно из трех: освободить вас, сломать или дополнить.
Я застыла среди всех трех вариантов, просто ожидая реакции Уэса. Он вытер салфеткой губы и нахмурился. На его лице было написано замешательство.
– Как именно?
– Вот так. Как сейчас. – Я указала на пространство между нами. – Я больше так не могу.
Я напряглась и внутренне приготовилась к взрыву. К вспышке насилия. Но вместо этого меня встретило молчание. Скажу честно, оно застало меня врасплох. Что, если я ошибалась? Может, все вернется на круги своя? Может быть…
Нет, яростно прошептал мой разум. Ты должна это сделать.
Сглотнув комок нервов, я еле слышно сказала:
– Я хочу развода.
Эти слова причинили мне жуткую боль. Но иначе и быть не могло.
Уэс уронил вилку. Его рука скользнула по столу к моей руке. Я напряглась, но в последний миг он отстранился, как будто вел войну с самим собой.
– Никогда не поверю, – хрипло пробормотал он.
Я не ответила, лишь пристально отслеживала каждое его движение.
– Откуда это вообще взялось? – спросил он. Он ссутулился и опустил голову, слепо глядя в свою тарелку. Он ничего не сказал, и стали слышны обрывки разговоров за другими столиками. Думаю, подсознательно он понимал: рано или поздно, но это должно произойти.
Не обращая внимания на окружающих, он протянул ко мне руку. Я тотчас отпрянула. Соприкоснулись лишь кончики наших пальцев.
– Я тебя люблю. Я думал, что между нами все идеально.
Я нахмурилась.
– Идеально?
– Все наши размолвки были из-за работы и из-за того, что ты никак не могла забеременеть…
– Это никак не связано с работой или беременностью, – перебила его я. – Вначале я еще могла так подумать. Но нет, это связано с твоим отношением ко мне.
– Я хорошо к тебе отношусь. Я отдаю тебе все, Виктория. Всего несколько ссор, и ты готова уйти? Да ладно! Я тебя люблю. – Он произнес эти слова печально, как тот, кто несчастен и глубоко страдает.
Это он умеет. Не верь ему. Ни на секунду.
Он сейчас скажет, что ему жаль, как сильно он меня любит, но я знала: тигр бессилен изменить свои полосы.
– Ты пытаешься убедить меня, что в тебе нет любви, чтобы сражаться за нас? – с вызовом в голосе бросил он. В его слова просочилась лишь самая малая капля досады и боли. Учитывая масштаб нашего разговора, он ни на йоту не был близок к тому, чтобы отреагировать так, как я ожидала.
– Конечно, я люблю тебя. Но этого уже недостаточно.
Мой ответ ошарашил его. Он откинулся на спинку стула и уставился на меня своим типичным взглядом юриста, как будто проницательно разбирал меня на части, пытаясь разоблачить мой блеф. Он мог и дальше искать, мог глубоко вникать в меня, до самого мозга костей, но он не нашел бы ничего, кроме правды.
Я очень старательно обдумала свои слова.
– Мы оба больше не счастливы.
– О чем ты говоришь? Между нами все идеально.
Не веря своим ушам, я уставилась на него. Я как будто находилась в Сумеречной зоне. Неужели он бредит? Я медленно наклонилась ближе и понизила голос.
– В наших отношениях нет ничего идеального.
– Да, это проблема, потому что я вижу, что они напряженные. Но я люблю свою жену и готов это выдержать.
– Выдержать? – Мой голос взлетел на октаву, чем привлек к нам взгляды окружающих. – Это то, что я делаю уже год!
– Год? – Уэс фыркнул. – А теперь ты волшебным образом просишь меня поверить в то, что ты несчастна?
– Да, именно это я и прошу.
– Никогда не поверю! Ни-ког-да!
– Я дошла до этого постепенно. Невозможно забыть годы, когда мы были вместе, все хорошее, что было между нами.
– Но если невозможно, оставайся со мной.
Он протянул руку, и на этот раз я испытала сомнение. Мне ничего не стоило уступить – пожать плечами и сказать «окей».
Не доверяя себе, я опустила руку себе на колени.
– Я не могу, Уэс. Если я останусь с тобой, я останусь наедине с болью. Наедине с твоей жестокостью.
– О какой жестокости ты говоришь? Просто в иные моменты я теряю самообладание.
– И именно поэтому я больше не могу быть с тобой.
Мольба на его лице исчезла, сменившись отчужденностью, которую я и ожидала. Похоже, реальность ситуации, наконец, начала доходить до него. И никакое количество «прости» не вернуло нас туда, где мы когда-то были.
– У тебя кто-то есть? – язвительно спросил он.
Я так долго терзалась сомнениями, не решаясь сказать ему правду. Но я отлично понимала: Уэс использует ее против меня, и это выставит меня в невыгодном свете. Меня, а не его.
Я села прямо и посмотрела ему в глаза.
– Это не имеет значения.
– Имеет. И еще какое! Почему ты не можешь ответить на мой вопрос? «Да, у меня есть кто-то еще» или «Нет, у меня никого нет». Два таких простых ответа.
– Ты решил устроить мне допрос с пристрастием, хотя сам встречался с другой женщиной?
Уэс хлопнул руками по столу.
– Я же сказал тебе, я не встречаюсь с ней!
Разговоры вокруг нас затихли. Я почувствовала на себе взгляды. Уэс огляделся и моментально понизил голос.
– Если хочешь развестись, разводись. Я не могу тебя остановить…
Я ждала. Он явно готовился нанести удар.
– Но не рассчитывай, что это будет так легко. – Я в принципе ожидала этот резкий тон, но все равно невольно поежилась.
Уэс попросил счет, а я осталась сидеть. Не потому, что мне ничего другого не оставалось. Не потому, что мне было страшно. Не потому, что мне было грустно. Я осталась, потому что знала: это наш последний совместный ужин в роли мистера и миссис Донован.
Не проронив ни слова, мы вместе вышли из ресторана. Молчание было невыносимо, за ним скрывались невысказанные слова, которые нам обоим хотелось бросить друг другу. Мы уехали на разных машинах. Уэс повернул направо и выехал с парковки в сторону нашего дома.
Я повернула налево.
Я поехала к Синклеру.
33
Октябрь 2014 года
Ни один человек в своем уме не мечтает о разводе. Вы не планируете свадьбу, не проходите через все эти хлопоты, думая про себя: «О, я не могу дождаться развода. Так будет еще лучше!» Это все равно что строить надежды и мечты из стекла и дать им упасть посреди каменоломни.
Но я знала, что должна сделать. В моем сердце была совсем другая история. Она была привязана к прежней версии Уэса – той, что обещала мне все и воплощала мои мечты о счастливом совместном будущем.
– Почему ты напугана? Ты намного храбрее, чем думаешь, – прошептал Синклер мне на ухо этим утром.
Мне следовало запомнить его слова. Запечатлеть их в памяти и закупорить в бутылки, чтобы использовать в такие моменты, как этот.
– Ты готова? – спросила Рене.
Прошла неделя с тех пор, как я сказала Уэсу, что хочу развода, и вот теперь я находилась в Ричмонде, примерно в двух часах езды от дома. Я поступила так специально. Я не хотела, чтобы адвокат знал, кто мой муж. Попробуй я взять себе адвоката в Маклине или Фоллс-Черч, как они бы тотчас наотрез отказались помочь мне с разводом.