Мне хотелось думать о нем, как о враге, да вот только не получается. Несмотря на то, что он был ужасным отцом, старейшина из него получился великолепный. Он не только заботился о своем народе, помогал сохранять мир в Эдеме, но и оберегал мир простых людей.
Падшие ангелы жаждали мести и власти, поэтому на протяжении многих столетий создавали свою собственную армию из нефилимов. Надеясь рано или поздно проникнуть в Эдем и свергнуть старейшин. Отец и другие старейшины прекрасно знали об этом, от того и ожесточали не только правила но и свои сердца.
ОНИ растили бойцов. Воинов способных защитить свой дом, свои мир и свои жизни.
Единственное, что мешало падшим ангелам проникнуть в Эдем - отсутствие медальонов.
Теперь-то я знаю, что один из них всегда был у старейшин, а другой хранился в семье Алекса. Так было бы и дальше, если бы посланные на землю ангелы не стали пропадать. Падшие (чёрные ангелы - так называют их в моем мире) отлавливали нас один за другим и убивали Ангельскими кинжалами, тем самым бросая вызов старейшинам. И те его приняли, введя в игру второй медальон. Жаль, что Зак был тем самым блюдечком с голубой каемочкой.
Я сожалею о том, что раньше не мог видеть эту ситуацию так же ясно, как вижу ее сейчас. Знай, я с самого начала все нюансы сложившейся ситуации, мои действия и поведение было бы совершенно другим.
Каким же дураком я был, когда обвинял во всем своего родного отца, даже не давая ему шанса на объяснение. В этом Лий оказался куда разумнее меня.
Михаэль принес для Эмили большую чашку фруктового чая и та, с благодарностью ее приняла. Я уверен, что дрожит Эмс не от холода, а от волнения, но говорить ей об этом особого смысла не имеет. Зачем нагнетать и без того наколенную обстановку? Надеюсь, что сконцентрировавшись на чае, она успокоится и немножко расслабится.
- И что мы будем делать дальше? - Даниэль взял из комода плед и предложил его Эмили, но та отказалась, сказав, что уже чувствует себя лучше. Ее плечи изредка подрагивали, но лицо приобрело краски, а намокшие под дождем концы волос почти подсохли.
- Ума не приложу, брат. - В данную минуту Милан выглядел как человек, которого минуту назад приговорили к смертной казни. Сидит себе, с поникшим видом, рассматривая странную картину на стене. Всматриваясь в нее так пристально, словно где-то среди мелких мазков кисти, художник спрятал ответы на всего мучающие его вопросы. Но ответов нет ни в картине, ни у нас в головах. Мы в тупике. Загнаны в угол. И выхода из него в ближайшем будущем даже не предвидится.
- Если «падшим» необходимо, чтобы мы открыли портал, значит это последнее, что мы сделаем.
- Но, брат. - Попытался возразить Даниэль, но Мил его перебил.
- Я все знаю, Даниэль. - Его голос тверд и суров. Чтобы ни сказал Дани, это уже ничего не решит. Мил все решил. - Я не могу рисковать миром в Эдеме и на Земле ради своего собственного счастья. Мы не вернемся домой.
Слова Уорнера старшего звучали, как приговор. Даниэль не согласен, это видно по его лицу и сжатым кулакам, но возразить он не посмеет.
В комнате возродилась гробовая тишина, пока братья метали друг в друга острые взгляды. Я знал, что Мил разумный и благородный, но только сейчас осознал глубину его самопожертвования.
Смог бы я пожертвовать Эмили, ради сохранности шаткого мира между ангелами? Сомневаюсь.
Да, в прошлом мы отказывались друг от друга, но во имя спасения любимого человека. Это совершенно другое. Сейчас на кону стоят не наши с ней жизни, а жизни ангелов.
- Казалось бы, что в этом сложного? – Не знаю почему, но мои мысли обратились в слова и открылись перед моими друзьями. – Оказаться в прошлом, заранее зная о будущем и исправить его. Избегая прошлых ошибок, повторяя удачные идеи. Но, черт…
- А что ты думал, когда ввязывался во все это? - Терпению Даниэля пришел конец. Мое же было на последнем издыхании. Если сорвусь и я - это будет конец. Я осознаю это, и сдерживаю себя из последних сил.
- Ладно она, - он указал на мирно сидящую Эмс, с дымящимся чаем в руках. - Верит в мир во всем мире, съедобную радугу и ручных единорогов.
Эмили нахмурила брови, слова Дани задели ее глубже, чем он мог себе представить. Она верит в хорошее настолько сильно и искренни, что оно само идет к ней навстречу, распахнув свои объятия. Даниэль не замечает этого, в отличие от нас с Милом.
- Но ты, Кайл. Ты разочаровал меня. – Я видел это по его глазам. Даниэль верил в меня. Верил в то, что я помогу его семье вернуться домой. Но я не смогу это сделать. Мил не захочет так рисковать. И я не в праве его заставлять.
- Даниэль… - Он отшатнулся от меня, заставляя замолчать. Да я и не знал, что ему сказать.
- Должен быть другой выход. - Эмили резко встала и уперлась в нас своим упрямым взглядом. - Мы не должны сдаваться. Всегда есть выход.
- Только не в этот раз. - Ответил Мил.
- Не правда. - Возразила она. - Если сейчас ты не видишь другого выхода, еще не значит, что его на самом деле нет. Сделай шаг назад и посмотри на ситуацию издалека, оцени всю раскрывшуюся перед тобой картину. Лазейка найдется, вот увидишь.
- Милая, - Мил подошел к Эмили и сжал ее плечи. Казалось бы это он нуждается в утешении, но вместо этого старший Уорнер утешает мою ранимую Эмили, которая просто так никогда не сдается. В ней одной решимости гораздо больше, чем в нас троих вместе взятых. – Выхода нет. Я знаю, как ты хотела мне помочь, но видно у судьбы другие планы. Видно наше время с Хлоей осталось где-то позади. Я справлюсь с этим.
Из больших глаз девушки выскользнули крупные бусины слез, она ринулась вперед, обхватывая Милана руками. Он обнял ее в ответ, прижимаясь щекой к ее белокурой макушке. Я встретился взглядом с Даниэлем. Парень попытался улыбнуться, но вместо улыбки на его лице отразилась гримаса ужаса. Милан и Дани никогда не вернуться домой. Хлоя больше никогда не увидит своего мужа.
- Каждый день погибают тысячи людей. – Сдавленно произнесла Эмили. Милан до сих пор обнимал ее хрупкую фигурку. – Это тысячи свободных для души тел. Если нельзя вернуть Хлою в ее тело, почему бы не взять другое? Чем не выхо…
Эмили пошатнулась. Ее голубые глаза в ужасе распахнулись, и паника отразилась на ее бледном лице. Что-то не так. Я наблюдаю за тем, как ее ноги подкашиваются и она оседает на пол. Мое тело ватное и пришито к полу. Не могу и шага ступить в ее направлении.
Ни я, ни Эмили, ни другие присутствующие в комнате не понимают, что сейчас происходит. Взгляд Эмили лишь на секунду находит что-то на столе, а затем снова возвращается ко мне.
Я хочу знать, на что она смотрела, но не смею отвести взгляд, так что смотрю в ее глаза, до тех пор, пока они не исчезают из поля моего зрения, когда тело Эмили распластывается по полу.
Услышав гулки удар, от ее падения мы все как по щелчку оживаем и бросаемся к Эмили. Ее голубые глаза кажутся большим зеркалом, в котором отражается костлявая с косой. Я вижу ее капюшон в расширенных зрачках своей любимой.
- Михаэль, помоги! - Испуганный голос Мила врывается в мою голову, разрывая ее изнутри. - Что с ней? Михаэль?
Михаэль не отвечает. Я осматриваю комнату в поисках мужчины, но кроме нас четверых здесь никого нет. Я не помню, в какой именно момент Михаэль ушел. Или хотя бы, до какого момента он был рядом с нами.
- Черт бы его побрал. - Выругался Даниэль, покидая комнату.
Мил отступает в сторону, когда я беру Эмили на руки и укладываю на диван. Мысленно помолившись всем богам, которые существуют и не существуют, я прислоняю ухо к ее груди в надежде услышать сердцебиение. Но его нет. Внутри Эмили царит тишина бескрайнего космоса. И мое сердце, подобно ее тоже перестает биться.
- Катарина и Михаэль пропали. - Безжизненным голосом сказал Дани, заходя в комнату. Его лицо казалось, принадлежит и не ему вовсе, а подростку, который первый раз в жизни столкнулся с правдой жизни. Мне даже страшно представить, как выгляжу сейчас я.
- Я не понимаю... - Он смотрит на нас с Милом, затем на неподвижное тело Эмили, а потом снова на меня. В моих глазах стоят слезы, Дани понимает все без слов, его ноги подкашиваются, и он с сокрушенным видом падает на колени.
- Лучше бы это был я. - Шепотом произносит он. - Лучше бы ты не пришел в наш дом и позволил умереть мне. Мне, Кайл, но только не ей. Она слишком полна жизни, чтобы быть по ту сторону смерти.