Люди начали по очереди подходить к гробу, класть к нему цветы, провожая Эмили в последний путь. На ватных ногах я побрел вслед за ними, крепко сжимая кремовые каллы.

Она лежала такая красивая, спокойная, безмятежная... В белокурых локонах запуталась седина, а тонкие, бледные руки покоились на темно-синей ткани платья. В тот момент я совершенно потерял контроль над собой, соленые слезы обожгли мои щеки. Я наклонился над гробом и поцеловал ее холодные руки, прикоснулся губами к ее фарфоровому лбу. Единственное, что мне тогда хотелось - это лечь рядом с ней. Но в этот момент маленькая, морщинистая рука Эстер взялась за мою и настойчиво потянула куда-то в сторону.

Я побрел следом, но сердце и мысли были по-прежнему около Эмили. Женская фигура преградила нам путь. Подняв взгляд, я увидел, что это была Эдисон.

Эдисон - прекрасна, и так невыносимо похожа на свою мать.

- Я знаю Вас. - Уверенно заявила она. Под ее заплаканными, голубыми глазами образовались темные круги, от чего она казалась на десяток лет старше. - Вы Кайл.

- Нет, милая. Ты ошиблась. - Вмешалась Эстер.

- Ари, мне не двенадцать. - Серьезным тоном заявила девушка, обращаясь к Эстер. Я совсем забыл, что теперь Эстер носит другое имя. - Я знаю его. Мама мне все рассказала.

- Рассказала? - Переспросила Эстер.

- Да, я до сих пор не могу в это поверить, но другого объяснения этому я пока не нашла. - Ответила Эдисон. - Кайл, мне необходимо с Вами поговорить. Давайте отойдем подальше, чтобы ни кто не подслушал.

Я, молча, кивнул и последовал за девушкой, идущей в сторону «голых » деревьев. Эстер было последовала за нами, но Эдисон попросила ее дать нам поговорить наедине. Лицо женщины наполнилось тревогой, но она выполнила просьбу.

- Первым делом я хочу сказать Вам, что мама любила моего отца. - Резко развернувшись, произнесла девушка. - И пусть ее любовь была не такой сильной, как любовь папы, но она была. - На ее глаза навернулись слезы.

- Но и Вас она тоже любила. Умирая, она звала Вас. Не своего мужа, детей или внуков. Она звала именно Вас! - В ее словах было полно горечи и злобы, но я уверен в том, что это не имеет, ни какого отношения ко мне. Так она справляется со своей болью.

- Я не понимаю, как такое возможно и скорее всего, просто не хочу верить в то, что рассказала мама, но... Вы ни на день не постарели. А посмотрите, что время сделало с моими родителями.

- Мне жаль... - Надломленным голосом ответил я, стараясь не смотреть в небесно-голубые глаза Эдисон, глаза, напоминающие мне мою любимую.

- Еще бы... - Прыснула девушка. Эдисон нет и тридцати, но на фоне нее я все равно выгляжу незрелым мальчишкой, которого отчитывает школьная учительница, от чего ее обращение на Вы, кажется еще более неуместным.

- Еще бы Вам было, не жаль. Вы поступили, как трус. Так легко ее отпустили. Я не говорю, что мама была несчастна в браке, нет. На самом деле я не встречала более дружную и любящую семью, чем наша. И в отношениях родителей было полно уважения и нежности, но только от Вашего имени ее глаза загорались, как звезды на ночном небе. И мне не понятно, почему? Почему Вы ее отпустили?

- Эдисон, - тихо заговорил я, наконец-то встретившись с ней взглядом. - Я люблю твою маму. Люблю так же сильно, как и тридцать семь лет назад. Но я думал, что поступаю правильно. Алекс... Твой папа, - быстро поправился я. - Смог подарить ей то, что ни когда не смог бы подарить ей я. У нее была ты и твой брат. Она обрела любящую, счастливую семью и наконец-то зажила спокойной жизнью.

- Но она так Вас любила... - Заплакала девушка и, не выдержав, я обнял ее за плечи. - Я все время думаю об этом. Мне кажется, что из-за нас с братом она потеряла шанс на настоящее счастье.

- Нет, - резко сказал я, сжимая ее хрупкое плечо. - Ты, Эйден и Алекс были тем счастьем, которое Эмили так отчаянно желала. Ты не должна ни на секунду сомневаться в этом.

- Хорошо. - Эдисон хрупкими пальчиками вытерла слезы со своих щек. Она сняла сумку с плеча и вытащила от туда пухлый сверток, упакованный в небесно-голубую бумагу. - Это для Вас. Месяц назад мама отдала это мне. Сказала, чтобы я передала это Вам. Если быть честной, я сомневалась что Вы придете.

- Я сам сомневался. - Честно ответил я. Дрожащими руками я принял сверток из ее рук. Эдисон встала на носочки и обвила свои тонкие руки вокруг моей шеи. На мгновение мне показалось, что это Эмили.

- Спасибо, что пришли. - Прошептала девушка и унеслась в сторону своей семьи.

А я так и стоял с закрытыми глазами и обращенным к небу лицом, отчаянно глотая водопад слез.


Май 2010 года

Ярко-оранжевый свет пробирается через распустившиеся листья вишни и освещает крохотную фигурку Эмили. Лучи угасающего солнца играют в ее белокурых волосах, то тут, то там запутываясь в кудрявых прядках. Тонкие пальчики, цепко сжимают очередную книжку в твердом переплете.

Сегодня, впрочем, как и в любой другой вечер, Эмили расположилась на веранде, удобно развалившись в одном из широких, ротанговых кресел. Как и она, я занял свое привычное кресло прямо напротив нее. Вот именно так и проходят наши совместные вечера. Эмили сидит с книжкой и греется в лучах заходящего солнца, я же изучаю каждую черточку на ее лице, линию губ, бровей, золото волос.

Я запомнил каждую мелочь: небольшую родинку над ее губой, россыпь ели заметных веснушек, маленькую морщинку между ее бровей (из-за того, что она часто хмуриться, когда происходящее в книге ей не по духу). Я просто выучил ее наизусть, так тщательно и подробно, что на протяжении всей своей оставшиеся жизни могу рисовать ее портреты закрытыми глазами.

Я вынужден проводить с ней двадцать четыре часа, семь дней в неделю. Днем я невидимой тенью ступаю по ее следу, а ночью отгоняю дурные сны.

Прошло уже полгода с момента моего назначения, и за это время я слишком сильно привязался к Эмили Бейли, раньше со мной такого ни когда не происходило. Внутри меня бушуют (до сих пор невиданные для меня) чувства и каждый раз, когда около Эмили появляется очередной парень, мне хочется разнести весь мир в щепки. Но единственное, что я могу делать, это незаметно отваживать от нее поклонников, при этом стараясь не привлекать к этому ЭХ внимание.

Радует, что и сама Эмили не особо заинтересована в парнях, пытающихся ухаживать за ней. Куда больше ее привлекают книжные романы. Она в буквальном смысле читает их каждый вечер, а когда ложиться спать, мечтает встретить «своего принца». Мне же в свою очередь хочется стать для нее тем самым принцем.

Чувства, которые я испытываю к этому маленькому, милому созданию, до чертиков пугают меня. Я существую уже двести пятьдесят лет, и ни когда за эти долгие годы я ни только не испытывал ни чего подобного, я даже не догадывался, что подобные чувства существуют. А это означает, что, скорее всего я влюблен в свою подопечную.

Я нарушил самое главное и самое непростительное правило моего народа: ангел не имеет право испытывать такое великое чувство, как любовь.

Слово «Любовь» в нашем мире относится к разряду запрещенных. Даже за одно его упоминание можно получить наказание. Причем ОНИ каждый раз придумывают более изощренные методы наказания, предпочитая не повторяться.

С влюбленными ангелами поступают еще хуже - их изгоняют на землю, лишая крыльев.

Живым и здравствующим примером этому является Милан Уорнер. Это имя широко известно в Эдеме и каждый знает его историю и молиться всем богам, чтобы не оказаться на его месте.

Много лет назад Милан влюбился в свою подопечную. Ему дали возможность отказаться от любимой и вернуться в Эдем, но он не раздумывая, отказался. За это Старейшины наказали не только Мила, но и всех, кто каким-либо образом был причастен к нему.

Вслед за Миланом из Эдема изгнали его брата Даниэля, а так же чету Сингеров (Михаэля и Катарину) которые на протяжении сотни лет были близкими друзьями семьи Уорнер. Не смотря на то, что крылья у них отобрали, вечная жизнь сталась им как часть наказания. Бессмертие проложило временную пропасть между Милом и Хлоей. Казалось, что плохого в вечной жизни? Но вы не узнаете, какой это ад, пока сами не пройдете через это.