Утром субботы, после уборки «свободных» территорий заняться было совершенно нечем, я тупо переключала каналы в надежде найти что-нибудь стоящее, но даже канал «КУЛЬТУРА» не оправдал моих надежд. К матери ехать было бесполезно, она отдыхала на какой-то турбазе с Иванычем, а ходить из угла в угол я могла и здесь.
Да, в свете последних событий я совсем забыла рассказать о переменах в моем небольшом семействе. Мама в санатории познакомилась с импозантным мужчиной, тем самым которого я видела краем глаза в одно из посещений, — Левиным Станиславом Ивановичем, для меня просто Иваныч, и теперь они совместно покоряли близлежащее Подмосковье. Я была рада за маму, но сейчас мне бы не помешало ее общество и советы.
Осторожный стук в дверь и явление Ладочки с тарелкой вареников, отвлекло от дурацких мыслей. Вот и нашелся доброволец для выслушивания моих бредовых идей, страхов, историй. Одно дело, когда ты сам уходишь, и совсем другое, если тебя «ушли» неизвестно куда.
Я вкратце рассказала Ладочке всю историю с перестановками и стала ждать умных слов от мудрой женщины.
— Слава Богу!
— В смысле?
— Вы засиделись в своем издательстве, как зашоренная — работа-дом, дом-работа, а на новой работе встрепенетесь, познакомитесь, может быть, влюбитесь. Все к лучшему.
— А если я боюсь, Ковин для меня чужак, что от него ждать не знаю, я его не понимаю.
— А ходить по одной и той же дорожке не надоело? Это же так увлекательно — познавать новое. А вы, со своим золотым характером, везде пристроитесь.
Мне не хотелось разочаровывать Ладочку, но мой «золотой» характер, был столь вреден, и это еще мягкое определение, что редко кто мог его выдержать.
— Николь, когда мы с вами последний раз ходили в Третьяковскую галерею?
— Очень давно.
— Сейчас самое время, встреча с прекрасным прогоняет страхи.
Мы выбрались в царство муз, правда, пришлось отстоять длиннющую очередь, из гостей Первопрестольной. Большую часть времени я просидела напротив «Княжны Таракановой». Сегодня это полотно как нельзя лучше соответствовало моему внутреннему состоянию, отчаянье, охватившее несчастную обреченную женщину, было и в моей душе.
Ладочка утащила меня в зал Врубеля, взгляд Демона был мне до боли знаком. И мне хотелось лечь и не шевелиться, и чтоб Принцесса Греза пела мне песни о вечности. Впечатления от похода в галерею было сильным.
Всю ночь меня мучили кошмары, то моя голова возглавила, извините за тавтологию, гору черепов в картине «Апофеоз войны», то на меня с Ветхозаветной троицы взирали Минкин, Розин, Ковин. Накрутила я себя до психоза.
Утром я сама себя не узнала в зеркале — уставшая перепуганная женщина. Господи до чего я себя довела. Хватит! Нужно брать себя в руки! Я ж не в первый раз увольняюсь, не в первый. А потом это проблемы Ковина, это ему захотелось, чтобы ты у него работала, это его проблемы.
Эврика! Вот оно! Правильное отношение к ситуации было найдено и сразу стало спокойно, вернулась былая уверенность, природная вредность и подлючесть, без этого никуда.
Новая работа — новая прическа, вперед в салон.
«Какой я молодец», — я был собой весьма доволен в это утро. Николь сделала все, как думал, нет так слишком самоуверенно, как я надеялся, что она сделает. Трудно объяснить лучшему другу, что его любимое чадо, пустой и самовлюбленный человек, и Николь сделала все за меня. И почему у нее такое странное имя? То, что она будет работать у него, решил, когда она убегала от них по лестнице. В приемной нужна твердая рука, как Глафира Исаевна ушла, скорей сбежала, на пенсию, все шло кувырком, Катя одна не справлялась, желающих занять место было много, разочарованных будет еще больше. А уж в том, что Ерец наведет порядок в моем царстве, не сомневаюсь, была только одна маленькая проблема, уж очень она меня иногда раздражала. Работать она со мной не хочет! Да она должна богу молиться, что на нее такое счастье свалилось.
Вот и наступило утро понедельника, пришлось встать раньше, теперь приходилось ехать на целую остановку дольше, да и неизвестно, во сколько начинает работать моя новая контора. Я критически осмотрела свое отражение, яркие волосы, идеальный макияж, темно-болотный костюм, французский маникюр, тонкие телесного цвета чулки, остроносые туфли, сумка, собранная с вечера, ожидала около двери. Во мне все еще теплилась надежда, что это мое трудоустройство сплошная фикция, прибуду в отдел кадров, а мне скажут, что такой не ждут.
Но надежды не оправдались, начальник отдела кадров приняла мое заявление, хотя в ее глазах я упала, задав вопрос «А, какая должность?», мне дали увесистую папку со всевозможными положениями и правилами. Несмотря на уверение, что все это есть на сервере в общем доступе, я добросовестно прочитала и только после этого отправилась на свое новое рабочее место — приемную Ковина.
В приемной меня ждала моя единственная подчиненная, усталая девушка с именем Екатерина. Да, королевство сократилось существенно, теперь я именовалась начальник приемной Президента. Приемная была отделена от управления делами, взаимодействовала, но не подчинялась, единственным моим начальником был Андрей Владимирович. Все остальные отделы должны были безропотно выполнять мои поручения, так я была проводником воли высокого начальства, но в этом я начала сомневаться, как только познакомилась с несколькими секретарями заместителей, видимо место было хлебным и многие внутри компании спали и видели себя хозяйками приемной, но Ковин решил по-другому.
Андрея Владимировича не было. Катерина оказалась приятной девушкой, правда немного утомленной, причину ее постоянной усталости я выяснила позже. Я взяла папку с инструкциями по делопроизводству, номенклатурами и стала знакомиться с документами. В принципе ничего нового я там не увидела, все было достаточно стандартно, наименования дел, конечно, были разнообразней, но это я быстро запомню.
Мне, как «начальнику», полагался отдельный кабинет, он был небольшим, но светлым, в нем присутствовало все необходимое. Стол приемной был предназначен для двух человек, но Андрей Владимирович не любил подпускать к себе новых людей, хотя и мало кто оставался после вспышки его праведного гнева, и место второго секретаря приемной пустовало, я расположилась там. Я задавала всякие рабочие вопросы, типа какие люди могут проходить в кабинет Ковина беспрепятственно, с кем можно соединять напрямую, сколько филиалов, и прочие, Екатерина Викторовна обстоятельно мне это рассказывала, потом я начала отвечать на звонки, чем удивила Катю.
В нашем царстве обитал еще и личный помощник Ковина, молодой амбициозный, но, на мой взгляд, совершенно наглый Петр Викторович Мазин, он все время "тыкал" Кате, хотя она всегда обращалась к нему по имени отчеству. Требовал от нее какие-то документы, распинал как нерадивого ребенка, Катя, суетясь, распечатывала, подбирала, подшивала необходимое. Я наблюдала за всем этим поверх папки с документами сквозь стекла очков. Пока не разберусь, что к чему влезать не буду. Но одно знала точно, с моими подчиненными никто не имеет право так обращаться, и я это быстро прекращу. Не могу сказать, что я идеал, я могу быть резкой, но это всегда связано с работой и тем как работу сделали, совсем другое унижать, если тебе этого захотелось, просто потому что тебе не могут ответить.
Появился Ковин, он так же забыл о вежливости, видимо мой внешний вид его обескуражил.
— Что это?
— Где?
— У вас на голове?
— Волосы.
— Что за цвет?
— Положением о дресс-коде не урегулирован цвет волос. Я ничего не нарушаю.
— Перекрасьтесь.
— Не раньше чем через две недели, а то придется парик покупать, волосы просто отваляться от очередной окраски.
— Будете спорить — уволю. Приготовьте мне кофе.
Ковин прошел к себе, Екатерина кинулась варить кофе, я порадовалась за правильный цвет волос, может, я здесь надолго и не задержусь. Окрас у меня действительно был радикальным — общий фон медным, часть широких прядей была выкрашена в ярко-красный цвет, часть в ярко-рыжий, словно у меня на голове пылал костер, все это великолепие было собрано во французскую косу и подчеркивалось болотным цветом костюма.
Видя робость Катерины, я сама отнесла кофе начальству, у меня были вопросы, на которые он должен был ответить. Но Ковин разговаривал по телефону, я поставила чашку, положила папку с документами и ушла в приемную.