— Прошу прощения. — Мужской голос за спиной прозвучал так неожиданно, что Эви едва не вскрикнула от испуга. Она резко обернулась. Рядом стоял пожилой джентльмен с книгой в руке. — Молодой человек у двери сказал, что вы обронили это.

Она взглянула на книгу.

— Он как раз уходил и попросил меня отдать это вам.

Обложка книги была в точности такой же, как на медальоне. Умно, ничего не скажешь. Но слишком сложно.

— Да, это моя книга. Я даже не заметила, что обронила ее. — Эвелин взяла книгу и очаровательно улыбнулась. — Боюсь, я была слишком поглощена созерцанием скульптур.

Пожилой джентльмен улыбнулся в ответ.

— Великое искусство всегда так влияет, особенно на впечатлительных людей.

— Да, я с вами согласна. Примите мою искреннюю признательность. Мне бы не хотелось потерять эту книгу. Она мне дорога. Кстати, а человек, который ее вам передал, как он выглядел?

— Молодой… — Старик задумался. — Светлые волосы. Надо же, больше я ничего не запомнил. Ничем не примечательная внешность.

— Конечно, иначе и быть не могло, — тихо пробормотала Эвелин.

Мне показалось, что он спешил, — добавил джентльмен, — так что вряд ли вы его догоните.

— Тогда я еще раз выражу свою признательность вам, — сказала Эвелин и одарила старика самой блестящей улыбкой из своего богатого арсенала.

— Что вы, не стоит благодарности, мне было приятно. — Он улыбнулся. — Сейчас у меня редко появляется возможность оказать услугу очаровательной незнакомке. Но в годы моей юности… — Его глаза стали мечтательными. — Хорошего вам дня, мисс. — Он поклонился и отошел.

Эвелин поборола желание немедленно заглянуть в книгу и положила ее в сумочку. Совершенно незачем демонстрировать свое нетерпение. Никогда не знаешь, кто может за тобой наблюдать. У игры, в которую она играла много лет, свои правила, и, как выяснилось, они еще не забылись. Эви заставила себя неторопливо обойти зал, останавливаясь то у одного фриза, то у другого. Как обычно, она задержалась на несколько минут у изображения трех Судеб. Их величавость никогда не позволяла ей пройти мимо. Да и красоту их никто бы не посмел подвергнуть сомнению. Или, что вероятнее, в них ее привлекала какая-то тайна… Впрочем, теперь ее занимала другая тайна, более современная. И Эвелин, еще раз бросив взгляд на Судеб, быстрыми шагами вышла из музея.

— Ну и как? — спросила Селеста, как только Эвелин устроилась в экипаже.

— Мне передали это, — ответила она и достала из сумочки книгу.

— Обложка… — Взгляд Селесты остановился на медальоне подруги. — Умно.

— Мужчинам нравятся такие игрушки.

Селеста кивнула:

— Да, я знаю, но именно эта игрушка помогла курьеру опознать тебя, а тебе — книгу. Да и медальон довольно симпатичен.

— Если тебе нравится… — Эви положила книгу на колени, расстегнула цепочку и протянула медальон подруге. — Возьми, он твой.

— Ты уверена? — Селеста взяла медальон. — Он еще может тебе понадобиться. К примеру, для следующей встречи.

— Если понадобится, я на время возьму его у тебя. Эвелин покачала головой. — Не хочу, чтобы он оставался у меня. Не имею никакого желания объяснять Эдриену, откуда у меня новая драгоценность, тем более такая личная, как медальон.

— Да, это действительно очень личная вещь.

— Макс, несомненно, изрядно позабавился.

Селеста положила медальон на ладонь.

— Ты его открывала?

— Я пыталась, но в нем или заело замочек, или он вообще не открывается. — Эвелин взяла в руки книгу. — Странно, но курьер почему-то не отдал мне ее сам. Какой-то очень пожилой джентльмен сказал, что книгу ему передал светловолосый юноша, выходивший из музея, и попросил отдать мне. Якобы я ее обронила.

— Может быть, старик и есть курьер?

— Не исключено, но он, по-моему, ни разу не взглянул на медальон.

— Ты за ним следила! — воскликнула Селеста. — Я тобой горжусь!

— Ты же знаешь, когда-то я умела играть в эти игры. — В голосе Эвелин звучало раздражение. — Имела возможность научиться некоторым полезным навыкам.

— В этом никто не сомневается. — Глаза Селесты лучились невинностью. Она работала на департамент дольше, чем Эвелин, и была намного опытнее.

Эвелин проигнорировала скрытую насмешку.

— Какой бы ни была причина, человек, которому доверили это, решил ко мне не приближаться.

— Как интересно, — пробормотала Селеста. — Хотелось бы знать почему.

— Возможно, мы это когда-нибудь узнаем, — сказала Эвелин и решительно открыла книгу.

— Как называется?

Эвелин стала аккуратно перелистывать страницы.

— «Три мушкетера».

— Сэр Макс в своем репертуаре, — фыркнула Селеста.

Эвелин молча пролистала первые шесть глав. Селеста, сидя напротив, играла с медальоном. Между страницами седьмой главы Эвелин нашла листок бумаги, сложенный в несколько раз и прижатый к корешку.

— Вот записка.

Она развернула листок и пробежала глазами написанное.

— Не томи! — воскликнула Селеста. — Что там?

— Здесь всего несколько строк. Написаны рукой Макса, это точно. Он подозревает, что папка находится у лорда Дануэлла.

— Почему?

— Он не объясняет.

— Я имею в виду, почему он пошел на кражу? У виконта вряд ли была острая необходимость бить человека по голове, брать у него что-то и оставлять его голым в борделе. — Селеста пожала плечами. — Он же член парламента. Разве он не мог просто потребовать интересующую его информацию?

— Наверное, мог. Но я сомневаюсь, что по первому требованию ему бы выдали нужные имена. Кроме того, тогда о его интересе узнали бы все. — Эвелин задумалась. — Избранный им способ получения информации означает, что его мотивы не вполне честны. — Она снова опустила глаза на записку. — Здесь сказано, что если папка у Дануэлла, она скорее всего находится среди личных бумаг в его библиотеке.

— Из всего сказанного мне больше всего не нравится слово «если».

— Дальше хуже. — Эвелин вздохнула и покосилась на подругу. — Лорд и леди Дануэлл устраивают завтра прием для испанского посла, дальнего родственника испанской королевской семьи. Но мы решили не ходить.

— Почему? — удивилась Селеста. — Я же отправила записку, что вы приняли приглашение.

— Да, но потом мы передумали и собирались в последний момент написать письмо с выражением наших глубочайших сожалений. Эдриену не нравится Дануэлл. Он считает его самодовольным и напыщенным индюком. Да и леди Дануэлл никогда не была моей подругой. Она до сих пор не может успокоиться из-за того, что Эдриен женился на мне, а не на ней, хотя он мне не раз говорил, что никогда не проявлял к ней интереса. Но теперь нам придется идти.

— Как ты объяснишь Эдриену, почему передумала?

— Придумаю что-нибудь. — Эвелин снова сосредоточилась на записке сэра Максвелла. — Он здесь еще пишет, что его информация может быть неточной. — Она подняла глаза на подругу. — Подумать только, ну что за козел!

— Леди Уоттерстоун! — с деланным ужасом воскликнула Селеста. — Вы забыли о приличиях!

— Приличия меня сейчас волнуют меньше всего, — сухо заметила Эвелин. — Мне предстоит обыскать чужую библиотеку. Там будут запертые ящики…

— Ну, это, положим, мелочи…

— И этот обыск должен состояться во время большого приема, где будет черт знает сколько именитых гостей, испанский посол — родственник короля, мой муж… — Она шумно выдохнула воздух. — Проклятие.

— Кстати, о твоем муже… — Селеста говорила очень осторожно.

— Да?

— И моем работодателе…

Эвелин прищурилась.

— Это мне известно.

— Я не вполне уверена, но все же…

— Да говори же наконец!

Селеста сделала паузу и наконец заговорила:

— Когда мы подъехали к музею, я заметила кеб, стоящий на другой стороне улицы.

— Ну?

— Мне показалось, что сидящий в нем джентльмен — это лорд У. Хотя я, конечно, могла ошибиться, — поспешно добавила она. — Я наверняка ошиблась.

— Возможно, — протянула Эвелин, и у нее тоскливо заныло сердце. Наблюдательность Селесты была легендарной.

— Но я не успела как следует рассмотреть этого человека, — сказала Селеста. — А одного взгляда мельком недостаточно, чтобы делать выводы. Он ни разу не вышел из экипажа, а через несколько минут после того, как ты вошла в музей, уехал.