Марина Багирова - Мой дорогой Влад

Влад отреагировал неожиданно: вместо того, чтобы разозлиться, он подошел ко мне и обнял.

— Марина, у меня есть для тебя одна история. Ты не против, если я тебе ее расскажу?

Я посмотрела ему в глаза, и он воспринял это как согласие.

— Помнишь, в 2015 году ты поехала в Марибор. Это было после Нового Года.

— Конечно, помню, — ответила я удивленно.

— Не спрашивай, как именно, но я заранее узнал, что ты приедешь в Словению. У меня была мысль «случайно» столкнуться с тобой где-нибудь на улице. А что, городок маленький… ты знала, что я в это время всегда гощу у бабушки, — она, кстати, до сих пор там живет, — и наша встреча была очень естественной. Знаешь, почему я тогда так к тебе и не подошел, хотя был от тебя на расстоянии нескольких метров?

— Почему? — всхлипнула я, совершенно не понимая, к чему он клонит.

— Сначала ты решила прогуляться по Марибору без друзей, что было мне на руку. Но пока ты шла, с тобой пытались познакомиться несколько мужчин. Я могу их понять. Ты в тот день была не просто очень красива, но и очень счастлива, а это всегда привлекает. Но потом… — Влад улыбнулся, вспоминая, — …ты умудрилась познакомиться с какой-то девушкой, у которой был день рождения, и пошла на вечеринку.

Я помнила тот день. Он был просто сказочным.

— На той вечеринке ты оказалась в центре внимания, хоть день рождения был не у тебя, и ты никого не знала. Некоторые гости даже на английском толком не разговаривали, но тебе удалось превратить общение с ними в некое выступление циркачей: очень смешно жестикулировала, выкрикивала, а я сидел почти за соседним столиком и смеялся: наблюдать за тобой было очень интересно и приятно. Иногда я даже удивляюсь, как ты могла меня не заметить.

— Почему?

— Почему не подошел? Почему ты меня не заметила?

— Нет, почему ты хотел меня увидеть?

Он впился в меня долгим напряженным взглядом.

— Видимо, потому же, почему отправил твоему редактору приглашение на мою лекцию. Марина, не буду отрицать. Сейчас мне нравится твоя внешность. Но главное — с тобой очень легко. Мне ни с одной женщиной не было так легко и просто. Я знаю: что бы я ни сказал — ты поймешь. Марина… Там, в Мариборе, наблюдая за тобой, я снова убедился, как мы с тобой похожи. И ты, и я умеем чувствовать себя как дома в любой обстановке. Нам не страшен мир. Я уверен, что где бы ты ни оказалась, ты меня подстрахуешь. То, что я испытывают к тебе, Марина… если это не любовь, тогда я не знаю, что это…

Я смотрела на него и не понимала, что говорить. В тот момент я не могла представить, что Влад может врать. Еще несколько минут назад я хотела с ним разойтись, а теперь…

— Марина… — Он погладил мои бедра, нежно прикоснулся к губам. Рывок — и он посадил меня на кухонный стол.

— Влад, — мои руку погрузились в его волосы, пока он целовал мою шею. — Ты даешь слово, что не причастен к смерти Матильды?

— Марина, — он оторвался от своего занятия и преданно посмотрел мне в глаза, — я даю тебе слово, что в этом не замешан.

И начал целовать, ласкать и раздевать меня, сводя с ума.

А потом нам стало не до разговоров.

— Что такое «дать слово», Марин? Дал — забрал.

— Главное, чтобы забранное слово репутации не навредило.

— Видишь, как быстро ты все схватываешь.

— Влад, все равно я считаю, что слово нужно держать.

— Да, иногда нужно…

— А иногда нет?

— Говорю же: быстро все схватываешь.

— Все прошло по плану?

Его телефон зазвонил в шесть утра. Влад сразу взял трубку, шепотом задал свой вопрос, а ответ слушал уже в гостиной, куда он мгновенно переместился, чтобы поговорить с собеседником — ранней пташкой, побеспокоившим Влада в такую рань в субботу.

Я спала чутко, и разговор Влада был бы мне совершенно не интересен, если бы мой слух не зацепился за фразу, произнесенную, когда Влад уже закрывал за собой дверь: «…Тогда напомните ему, что любимая дочурка снова сядет, если условия сделки не будут соблюдены».

Повинуясь инстинктам, я мигом подскочила к двери и прислушалась.

— Улики теряются. — Смешок Влада. — В понедельник… что ж, пусть поволнуется… ты же понимаешь, что он на крючке… конечно, и я соблюдаю все меры предосторожности… нет, я так не думаю… ее есть кому успокаивать… нет, это не мои проблемы… да, пока.

Я услышала, как Влад, закончив разговор, подошел к двери спальни, и мигом юркнула в постель. Не уверена, но подозреваю, что он решил проверить, по-прежнему ли я сплю, и, убедившись в этом, отправился на кухню. Через пять минут послышался приглушенный шум кофеварки. Но мне кофе был не нужен: сна не осталось ни в одном глазу.

В тот момент мой охваченный паранойей мозг решил, что этот разговор каким-то образом касался Матильды. Почему я так решила, не знаю, ведь в мире очень много девушек, похожих на Матильду.

В этот же день в утренней газете я прочитала, что Д. — девушка, с которой встречался Влад и которая в результате аварии убила нескольких человек, — была признана невиновной. Ее адвокату удалось раздобыть доказательства, что виноват в происшествии работник станции техобслуживания, куда Д. не так давно сдавала в ремонт машину. Оказалось, именно он подрезал тормоза, но, будучи механиком со стажем, сделал этот так умело, что первичная экспертиза не сразу выявила поломку.

— Представляешь, Д. отпускают! Она признана невиновной, — поделилась я утром новостью с Владом.

— Ты так радуешься, будто это тебя из следственного изолятора выпустили, а не ее. — Влад холодно усмехнулся.

— Что ж, будем считать, что это женская солидарность.

Вы спросите, как могла я не сопоставить подслушанный разговор и утреннюю новость? Ведь это же очевидно. Нет, не очевидно. В реальной жизни вокруг меня происходило так много всего, что услышанный разговор мог остаться всего лишь ничего не значащим эпизодом… если бы не Д., заявившаяся домой к Владу на следующий день после освобождения.

Четко помню: это было воскресение. В тот вечер в квартиру настойчиво пробивался звон колоколов ближайшей церкви.

Влад решил открыть окно: ему весь день было душно. И нам обоим пришлось идти на компромисс: я тепло оделась и натянула длинные шерстяные носки, а мой любимый не открыл окно полностью, лишь верхние створки, чтобы рама чуть-чуть отъехала в сторону и пропускала немного свежего воздуха.

В доме был консьерж, но Д. каким-то образом удалось проскочить мимо него, и звонок в дверь прозвучал, когда она уже была в холле.

«Бум-бум», — пропиликало удручающе.

— Ты кого-то ждешь?

Влад казался удивленным. Он поставил на паузу фильм, который мы смотрели, и взял телефон.

— Определенно, нет.

Влад взглянул на экран смартфона. В холле была установлена камера с прямой трансляцией на его телефон. И увидел лицо Д.

— Твою ж мать! — произнес он.

Он посмотрел на плазму, как будто раздумывая: может, стоит продолжить просмотр фильм и не обращать внимания на настойчивое пиликанье дверного звонка. Но он не поддался искушению: поднялся с места и направился в коридор. Я — за ним.

— Останься здесь.

Он вышел из квартиры и захлопнул за собой дверь. Мне оставалось лишь молча наблюдать в дверной глазок, искажающий пространство, за их разговором. Дверь в квартире была надежная, звуки не пропускала, так что я лишь видела картинку: лицо девушки и затылок моего мужчины.

Д. была в истерике. Она плакала и кричала, а Влад ей что-то говорил. Его поза за время беседы почти не менялась, а вот девушка активно жестикулировала и даже попыталась залепить Владу пощечину, но он быстро перехватил ее руку. Ее это испугало, и она замерла с выражением страха и удивления на лице.

Через пять минут он развернулся и вошел в квартиру. Когда он открывал дверь, я постаралась отойти в сторону, чтобы Д. меня не заметила.

Влад молча прошел на кухню и поставил на плиту чайник. Оперся руками о столешницу и потянулся всем телом. Устал.

— Черт побери…

— Чего она хотела?

Он раздраженно хмыкнул:

— Да чего она могла хотеть? Поговорить по душам, конечно…

— Ну и как? Получилось?

— Вроде бы.