Джоанна Линдсей - Мой единственный

Но он говорит с французским акцентом!

Джулия облегченно вздохнула. Он француз, не англичанин! И следовательно, не ее жених. Как же она перепугалась! И конечно, она все придумала. Жан-Поль лишь слегка напоминает пятнадцатилетнего выродка Мэнфорда, которого она в последний раз видела одиннадцать лет назад, и с тех пор не раз улавливала в том или ином мужчине сходство с тощим спесивым мальчишкой, которого хотелось забыть навеки.

Джулия все еще не могла опомниться от потрясения. Она и не подозревала, что в ней кроется столько ярости.

Пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, прежде чем она смогла взять себя в руки и вернуть утраченное самообладание.

— Простите, временами меня преследуют старые, кошмарные воспоминания. — Она постаралась улыбнуться как можно шире, чтобы успокоить собеседника. — Все ваши царапины скоро заживут, но вот нос, вероятно, сломан. Обретет ли он прежнюю форму?

— Несомненно. Горбинка, которую вы видите, — след старого перелома. Тогда я был очень молод и не обратился к врачу.

— Сломан, когда вам было тринадцать лет?

Что она делает? Неужели хочет удостовериться? Ведь это она сломала нос жениху и долго радовалась, что удалось его покалечить.

Но Жан-Поль нахмурился. Зеленые глаза вдруг вспыхнули огнем. Неужели и он вспомнил?

— Если вы Джулия Миллер, я сверну вашу чертову шею! — прорычал он.

Она так быстро взметнулась со стула, что едва не упала.

— Сукин сын! Паршивый сукин сын! Как вы посмели вернуться, когда я почти избавилась от вас?! Навсегда!

— Да как вы посмели не выйти замуж, чтобы я мог спокойно вернуться домой?! Господи, поверить не могу, что я пытался соблазнить вас!

Он так выразительно вздрогнул, очевидно, пытаясь как можно изощреннее оскорбить ее, что в глазах у Джулии потемнело. Она едва не набросилась на него, хищно согнув пальцы. Но в ней еще осталось достаточно чувства самосохранения, чтобы удалиться, прежде чем они продолжат то, что когда-то начали, и попросту прикончат друг друга.

— Что случилось внизу? — спросил Ор, вернувшись в комнату. — Мы с Габби вернулись к столику и обнаружили, что вы с молодой леди исчезли. Габби и без того едва не оборвала мне уши, но предположила, что вы отправились в какой-нибудь укромный уголок. Какое счастье, что она оставила меня в покое и ушла, так и не расправившись со мной!

— Прости. Очень жаль. Я имею в виду уши.

— Я заслужил это, потому что именно мне поручили присматривать за тобой, — пожал плечами Ор. — Однако я покончил с обедом, чтобы дать тебе немного времени, на случай если удастся заманить леди наверх.

— Если воображаешь такую возможность, значит, жестоко ошибаешься.

Ор наконец заметил, что Ричард поспешно запихивает одежду в дорожную сумку.

— Разве Габби сообщила, что мы из-за всего этого отплываем раньше?

— Нет, это я решил убраться отсюда, — пробурчал Ричард, не поднимая головы. Паника, терзавшая его, очень походила на ту, которую он пережил девять лет назад, когда ожидал судна, отплывавшего из Англии. Как он боялся, что приспешники отца найдут его и потащат назад, в Уиллоу-Вудс, фамильное поместье неподалеку от Манчестера, в графстве Ланкашир! Его личный ад.

В ту ночь его страхи имели под собой все основания. Потому что он знал: его уже ищут. Но сейчас у него было немного больше времени. Если только его отец в данный момент не в Лондоне, что весьма маловероятно, поскольку он редко покидал дом, известие о его появлении придет через день-другой. И Джулия, вполне вероятно, сама захочет сообщить будущему свекру о неожиданном приезде жениха. Но если немедленно выехать из отеля, не все будет так безнадежно.

— Позволь предположить, — усмехнулся Ор, — молодая леди хотела колечко на пальчик, а не приятных игр в постели.

— Совершенно верно.

— Э… но я же шутил! Ты пробыл здесь не так уж долго, чтобы женщина имела право настаивать на свадьбе.

— Время не имеет значения, если женщина помолвлена с тобой с самого рождения.

— Наоборот, имеет, — возразил Ор. — Похоже на договорной брак, из тех, какие часто устраивают у меня на родине.

— У нас тоже есть подобные обычаи, ужасно отсталые, с какой стороны ни взгляни. И много лет назад я тоже не сумел избежать подобной ситуации, в которую, кажется, снова попал. Ад и проклятие, я действительно считал, что к этому времени она успела выйти замуж за какого-то беднягу, которого станет изводить целую вечность.

— Почему же ты не женился на ней, если тебя к этому вынуждали? — осторожно спросил Ор.

— Вынуждали, потому что мой отец подписал контракт. И поэтому я должен пустить по ветру свою жизнь? Ну уж нет, черт возьми!

— И все же…

— Нет, клянусь Богом, — перебил Ричард. — Даже не пытайся пробудить во мне угрызения совести из-за того, что я якобы не сдержал клятвы, данной моим тираном отцом, который считает, будто может прожить за меня мою жизнь. Потому что тут ничего не поделаешь: мы с девчонкой ненавидим друг друга. Я бы чувствовал себя обязанным, если бы сделал предложение. Но я не делал ей предложения. Мне не нужна ни она, ни ее чертово состояние, которого так жаждет мой папаша!

— Я начинаю… понимать.

Ричард закрыл сумку, прежде чем кивнуть и поднять глаза на Ора.

— Так и думал, что ты поймешь. Не всякий народ вбивает в детей сознание того, как важно сдержать слово, данное родителями. И, поверь, я бы сдержал это слово из любви к отцу, будь тот достоин этой любви. Но чего нет, того нет. И я не уберусь отсюда, пока навсегда не разорву все старые связи с этим городом, и не могу не сделать этого, пока в последний раз не повидаюсь с братом.

— С братом, о котором ты упомянул несколько лет назад, когда так напился, что не мог стоять на ногах?

— И я действительно проболтался о нем? Почему ты ни разу об этом не упомянул?

Ор пожал плечами:

— Подумал, что не желаешь говорить на эту тему, поскольку ты открыл рот, только когда был беспробудно пьян.

— Ты отличаешься удивительным отсутствием любопытства, друг мой, — заметил Ричард.

— Это называется терпением. Если мне суждено что-то узнать, значит, со временем обязательно узнаю.

— Пожалуй, таким образом ты многое упускаешь, — усмехнулся Ричард.

— Нуждаешься в помощи, чтобы найти брата? — спросил Ор.

Первым порывом Ричарда было отказаться. Он не хотел, чтобы друг узнал, каким фарсом была его жизнь. Но сам он не мог и близко подойти к Уиллоу-Вудс. Время не изменило его внешность настолько, чтобы нельзя было узнать. Фигура, может, стала другой, а вот лицо… Джулия, не видевшая его одиннадцать лет, узнала сразу, по крайней мере что-то заподозрила и пустилась в расспросы, чтобы определить, кто перед ней.

Боже, такого он не ожидал! Она совершенно не походила на ту тощую маленькую дикарку, изводившую его в детстве. Он даже не помнит, какого цвета были у нее тогда глаза, всегда злобно прищуренные. А волосы были гораздо светлее, почти белые. Не пепельные, как сейчас. Оказалось, что она очень хорошенькая. Кто бы мог подумать!

Но под красивой внешностью кроется, все та же бешеная маленькая негодяйка! Подумать страшно, сколько ярости излилось на него в тот момент, когда она поняла, кто перед ней.

— Я знаю, где найти Чарлза. По крайней мере предполагаю, что они с женой Кэндис по-прежнему живут в Уиллоу-Вудс вместе с отцом, — пояснил Ричард. — Просто сам я не могу и близко подойти к дому, иначе меня снова потащат к отцу.

— Значит, ты чувствуешь за собой обязательства?

— Ни единого. Но, честно говоря, твоя помощь мне не помешает.

Ор кивнул и тоже стал укладываться. Он не спросил, что, по мнению Ричарда, случится, если отец его найдет. Такая сдержанность была поистине поразительной.

Но Ричард решил еще немного рассказать о себе.

— Это долгая история, Ор. Пусть я человек самостоятельный, но отец не желает принимать это в расчет. Он пользуется… жестокими средствами для достижения своих целей, и у него в подчинении настоящие звери. Мой отец — Милтон Аллен, граф Мэнфорд.

— Значит, ты аристократ, как Мэлори?

— Да, но я младший сын и не унаследую титула. Мой отец хоть и не беден, ни в коем случае не богат. Просто состоятелен. Поэтому, будучи бесчувственным тираном, решил подороже продать сыновей, чтобы набить карманы.