Джоанна Линдсей - Мой единственный

Однако Ричард быстро лишил ее всех надежд.

— Черт возьми, Джуэлс, я и так держусь из последних сил! Ох, прости, мы над этим посмеемся завтра или… когда-нибудь в следующем столетии!

Но его попытка пошутить не удалась. И не помогла. Через полчаса Джулия по-прежнему не спала, и все потому, что в футе от нее лежал Ричард и она не могла выбросить его из головы.

Когда по подъездной аллее задребезжали колеса экипажа, она все еще не спала. Джулия захотела подойти к окну и посмотреть, кто это прибыл посреди ночи, но Ричард ее опередил.

— Черт возьми, мы зря все это устроили, — вздохнул он. — Отца нет в спальне. Его даже нет в городе.

— А куда он делся?

— Отправился в лондонскую газету, чтобы проверить, действительно ли были сделаны оглашения. По крайней мере мне так кажется. Чертов старик нам не поверил.

— Значит, мне можно вернуться к себе?

— Оставайся на месте.

— Я слишком устала, чтобы снова разыгрывать сцену со смехом.

— Я тоже, — усмехнулся Ричард, поворачиваясь. — Но я все-таки хочу, чтобы горничная застала нас здесь и доложила отцу.

Джулия застонала. Теперь она твердо знала, что ей обеспечена бессонная ночь.

Ричард проснулся задолго до того, как в дверь постучали. Что за адская ночь! Он почти не сомкнул глаз! План провести ночь в одной постели с Джулией казался почти идеальным. Но он не принял в расчет того, что будет находиться рядом с ее роскошным телом и не будет иметь возможности до него дотронуться. Он глупо полагал, что сумеет держать в узде свои плотские желания. Ну и дурак же он! Он даже воскресил в памяти их предыдущие встречи, драки и скандалы. Но это не помогло. Джулия больше не была маленьким чудовищем. Более того, она изменилась так сильно, что стала совершенно другим человеком. Теперь они могли спокойно беседовать, не злясь друг на друга. Она смеялась вместе с ним, отвечала на его шутки. Каким сюрпризом и восторгом это стало! И ведь это она его спасла! Были ли ее мотивы абсолютно эгоистичны, как он вначале подумал? Или просто она посочувствовала ему настолько, что решила помочь, хотя и ненавидела?

Ненавидит ли она его по-прежнему?

Он не мог сказать наверняка.

Откровенно говоря, перемены в Джулии поражали его… и влекли. И от нее потребовалось немало храбрости, чтобы приехать сюда и разыграть этот спектакль. Впрочем, она преследовала свои цели. Контракт для него ничего не значил, потому что теперь он жил в другой части света и мог жениться на ком угодно и когда захочет. Это Джулии необходимо уничтожить контракт, чтобы начать новую жизнь, выйти замуж и завести семью и детей.

В дверь снова постучали. Вернувшись к реальности, Ричард крикнул:

— Кто там? Входите!

Джулия пошевелилась, однако не проснулась. Неужели такая соня? Или провела такую же ужасную ночь?

Мысль интересная, но вряд ли точная. Пусть в ту ночь на корабле Мэлори она поддалась искушению страсти, но тогда ее обуревали эмоции. А вот он выказал себя негодяем, когда позволил себе воспользоваться этим.

Но, черт возьми, сейчас Джулия была неотразима! Совсем как ангел! Пепельные волосы разметались по подушке, щечки разрумянились. Она всегда была прелестным ребенком, и ему следовало предвидеть, что она вырастет редкостной красавицей!

Скрип открывшейся двери заставил Ричарда оторвать взгляд от Джулии. Вошла горничная с кувшином воды и, увидев парочку на кровати, замерла на пороге.

Вскоре девушка опомнилась и, сгорая от смущения, попятилась к двери, но Ричард остановил ее:

— Отнесите воду на умывальник.

Горничная, покорно кивнув, поспешила к умывальнику, а оттуда, все еще не поднимая глаз, к двери,

Ричард вздохнул. Он так и не понял, заметила горничная Джулию в постели или нет. Придется все разъяснить.

— Ни к чему так смущаться. Через несколько недель мы поженимся, — сообщил он горничной, прежде чем та успела закрыть за собой дверь.

Если она и слышала его, то ничем не дала этого понять. Однако Ричард напомнил себе, что им не понадобится жить здесь несколько недель. Он был совершенно уверен, что скоро отыщет контракт. У отца в доме много тайников, но они находятся либо в его спальне, либо в кабинете. Но Ричард все равно тревожился. На месте отца он не стал бы хранить контракт ни в одном из этих тайников, а держал документ при себе…

Какая кошмарная мысль!

Чрезвычайно раздраженный, Ричард встал, оделся и снова направился к кровати, чтобы разбудить Джулию. Внезапно он остановился. Он не смел прикоснуться к ней, тем более что отчасти причина его раздражения заключалась в том, что он безумно ее желал. И это желание не давало ему покоя. Терзало день и ночь.

Ему было достаточно всего лишь дотронуться до ее плеча и позвать Джулию по имени, однако он не стал этого делать.

Вместо этого он спустился к завтраку в одиночестве. И к сожалению, в столовой застал отца. После стольких лет разлуки, казалось бы, он не должен волноваться, но при виде отца ему по-прежнему становилось не по себе. Все унижения, перенесенные в детстве, оставили свой неизгладимый след. Черт возьми, в его голове отец ассоциировался только с болью — и ничем иным.

— Ты опаздываешь на завтрак, — неодобрительно бросил Милтон, когда Ричард уселся напротив.

— Я похож на ребенка, которому диктуют, когда именно завтракать?

— Ты похож на упорствующего мятежника, каким был всегда, — отрезал Милтон, брезгливо разглядывая связанные в хвост длинные волосы сына. — Не собираешься постричься к свадьбе?

— Не собираюсь.

— Ты опозоришь этот дом…

— Всем наплевать, как я выгляжу, отец, и не тебе принимать решения.

Милтон не ответил, возможно, ему помешал слуга, принесший тарелку для Ричарда. Выбор еды тоже был заранее определен. Ричард скрипнул зубами, но тут же успокоился. Завтрак был вполне съедобен и изобилен. По крайней мере отец не экономил на питании.

Однако Милтон не успокоился и продолжал читать Ричарду нотации:

— Мы завтракаем точно в восемь утра, обедаем точно в час дня и ужинаем точно в семь вечера. Это позволяет кухарке, у которой не так много помощниц, успевать готовить вовремя.

— Не слышал, чтобы старушка Грета когда-то на что-то жаловалась. Она прекрасная кухарка и одна из немногих слуг, которых я вспоминаю с любовью.

— Я уволил Грету, — перебил Милтон. — Давным-давно, вместе со всеми старыми слугами. И заменил их молодыми, которые не требуют такого большого жалованья…

Судя по выражению его лица, за это отец винил Ричарда, предоставившего ему платить огромные карточные долги. Но Ричард не собирался снова это обсуждать, тем более что отец не принял самого легкого в этой ситуации решения — не отказался от сына.

— Боюсь, мне не слишком нравится слово «точно», — бросил Ричард. — Если мне не по вкусу еда или я опоздал к столу, могу и попоститься.

— А где сегодня твоя невеста?

— Все еще спит, — пояснил Ричард и мгновенно представил Джулию, соблазнительно раскинувшуюся в постели.

— Полагаю, она привыкла вставать поздно, как все дамы высшего света, — с легким презрением заметил Милтон.

Он никогда не любил Лондон. Все, кто там жил или приезжал на сезон, в основном были богаты. В отличие от него. Однако вопрос давал прекрасную возможность намекнуть на то, как они провели ночь.

— Вовсе нет, — пояснил он отцу. — Это из-за меня она заснула под утро. Могу я просить воздержаться в ее присутствии от надменного и оскорбительного тона? Она уже почти раздумала венчаться здесь, особенно после оказанного нам приема.

Милтон что-то пробормотал себе под нос. Ричард предпочел проигнорировать его замечание и попытался найти нейтральную тему для дальнейшего разговора:

— Дворецкий упомянул, что сегодня должен вернуться Чарлз. Это правда?

— Разумеется. Твой брат весьма надежен и предсказуем. Если он обещал вернуться сегодня, значит, так и будет.

От Ричарда не укрылось завуалированное оскорбление. Он тоже мог быть вполне надежным, правда, предсказуемым его назвать трудно. Но именно этими качествами восхищался Милтон, и именно эти качества Ричард пытался развить в себе когда-то… пока не стало ясно, что невзирая на все старания отец все равно его не полюбит.