Джоанна Линдсей - Мой единственный

Он сосредоточился на еде, однако Милтон терпеть не мог молчания за столом.

— Ты забыл упомянуть армию, которую привел с собой. Мне сообщил Кантел.

Ричард поднял брови:

— Так вот куда вы ездили прошлой ночью? Боялись, что ваш лакей не выполнил приказа, и решили его наказать?

— Судья — не мой лакей, — заметил Милтон. — И он уже докладывал на прошлой неделе… — Он вдруг осекся, настороженно прищурился и почти прошипел: — Почему ты пытался скрыть от меня, что приехал с таким большим эскортом?

Ричард рассмеялся:

— Вы меня поражаете! Вам всегда и все не нравится! Мы всего лишь не хотели волновать вас без лишней необходимости, поэтому и оставили людей в гостинице. И это армия не моя, а Джеральда Миллера. Привести их в дом? Они могут помочь с перепланировкой комнат.

— Оставь их в гостинице, — сухо процедил Милтон.

Ричард едва не рассмеялся. Неужели отец вообразил, что поймал их на лжи? По всей видимости, так и есть. Но для пущей убедительности он добавил:

— Вы действительно думали, что отец Джулии позволит ей приехать сюда без всякой охраны? И это после того, что вы сотворили со мной? Это ее эскорт. Мне он не нужен. Мы с вами знаем, на чем стоим. Если бы я не захотел жениться на Джулии, можете быть уверены, я бы сюда ни за что не приехал!

Она проспала! А вот Ричард, кажется, нет! Он оставил ее одну в комнате. Но почему, ради всего святого, не разбудил перед уходом? Знал ведь, что сегодня приедут рабочие!

Джулия помчалась в свою комнату, без помощи горничной оделась и выскочила на лестницу.

Осмотревшись, она поняла, что нижний холл был еще пуст. Рабочие пока не прибыли.

Прошлой ночью она мечтала о ласках Ричарда, однако тот оказался верен слову и не дотронулся до нее. Хотя мог бы и не вести себя столь благородно…

Конечно, это она сама настаивала, чтобы они спали как брат с сестрой, но разве она знала, что это будет так трудно и мучительно! Но если он действительно считал, что им абсолютно необходимо провести ночь в одной постели, значит, нужно было сделать это по всем правилам, а не притворяться, что они любовники! Кроме того, было абсолютно ясно, что она готова принести эту жертву ради общего впечатления…

Джулия тихо застонала и начала спускаться вниз. Она, конечно, ничего не скажет Ричарду. Он не только оскорбится, узнав, что она рассматривает их постельные игры как жертву со своей стороны… но что поделать, не может же она признаться, что хочет спать с ним!

Однако ему может не понравиться, что она берет на себя всю ответственность за успех плана, который он сам и придумал.

Джулия нашла Ричарда в столовой для завтраков. К сожалению, там же оказался и граф.

Приветствуя невесту, Ричард встал.

— Ты плохо рассчитала время, любимая. Я позавтракал и уже ухожу.

Он собирается оставить ее наедине с отцом? Джулия изобразила улыбку:

— Я с тобой предпочитаю прогуляться до завтрака. Сегодня такое чудесное утро!

— Но уже почти полдень, — заметил Милтон. Кажется, в его взгляде мелькнуло осуждение? Значит, он по-прежнему не смягчился? А может, ему еще не сообщили о проведенной вместе ночи?

Джулия попыталась вспомнить, что чувствовала, после того как они провели ту волшебную ночь. Тогда она была безмятежной, довольной, нежной… счастливой.

Она невозмутимо улыбнулась графу:

— Разве? Я не заметила. Но все равно я хочу прогуляться перед едой. Обычно я езжу верхом. У вас в конюшне найдется подходящая лошадь?

— Если не считать скакуна Чарлза и пони Мэтью, там стоят только упряжные лошади. Сам я не езжу верхом.

— Как по-вашему, Чарлз будет возражать, если я возьму его коня?

— Не знаю, как Чарлз, а я буду.

— А я — нет, — вставил Ричард, бросив укоризненный взгляд на родителя.

Проигнорировав слова сына, Милтон пояснил:

— У нас нет дамских седел.

Очевидно, этот человек твердо решил ни в чем ей не уступать. Эта перепалка становилась все более смехотворной, однако Джулия воздержалась от замечаний и коротко ответила:

— Не важно. Обойдусь прогулкой.

Ричард взял ее за руку и вывел из комнаты, не дожидаясь новых неприятностей. Джулия почувствовала, что он напряжен и вне себя от гнева.

— Трудно пришлось? — спросила она, когда они вышли во двор.

Ричард повел ее по длинной аллее, подальше от дома. На этот раз им было все равно, следит ли за ними граф.

— Он не дает себе труда быть с тобой учтивым! Раньше он никогда не был таким грубым и невежливым! Конечно, он всегда бесился, когда кто-то нарушал установленные им правила. Назначив наказание, он игнорировал меня и Чарлза или просто общался с нами, словно ничего не произошло, то есть нормально.

— Что ты под этим подразумеваешь? Обращался с вами, как обращаются с детьми нормальные родители?

— Нет, не так. Если он и любил нас, то ничем этого не показывал. Он, скорее, относился к нам как к гостям: сердечно, но без всякой нежности. Может, мои карточные долги не только опустошили его карманы, но и окончательно испортили характер? До моего отъезда это место не было в таком убогом состоянии. Правда, отец всегда жил по средствам. И хотя он иногда ворчал, что в доме слишком много бессмысленных трат, все же мы не чувствовали себя нищими. Должно быть, он совсем разорен, если так запустил дом.

— Разве ты не этого хотел, когда влезал в такие долги?

— Нет, — с горечью рассмеялся Ричард. — Я всего лишь мечтал, чтобы он отказался от меня. Но чертовы негодяи, которым я намеренно проигрывал деньги, долго выжидали, прежде чем потребовать выплаты. А пока они тянули время, отец немного переборщил со своими наказаниями, натравив на меня громил. И вот тогда я решил сбежать.

Он повел ее к дому. Джулия вздохнула, не зная, что сказать. Почему Ричард так ловко умеет вызвать в ней жалость?

Правда, она понимала, что он делает это ненамеренно, но все же едва подавляла сильнейшее желание обнять его… или заплакать.

— Может, твой отец так нелюбезен, потому что не верит нам? — спросила она.

— Или догадался, почему мы здесь, — вздохнул Ричард.

Эта мысль ее тоже тревожила.

— Наверное, не стоит тянуть время, дожидаясь приезда Чарлза? — спросила она. — Вы всегда успеете договориться о встрече с ним, после того как мы добьемся своего!

— Честно говоря, вчера вечером, прежде чем прийти к тебе, я пытался пробраться в отцовский кабинет. Но он был заперт. И у двери неожиданно появился один из лакеев, так быстро, словно до этого прятался в темноте, и объявил, что отца здесь нет. Чертов негодяй мог бы сказать, что отец уехал, но он промолчал.

— Думаешь, контракт спрятан в кабинете?

— Вероятнее всего. Если лакей будет по-прежнему дежурить у дверей, я попытаюсь пробраться туда через окно. Насколько я припоминаю, запертый тайник находится в полу, под письменным столом.

— В полу? — фыркнула Джулия.

Ричард улыбнулся:

— Именно. У него есть шкатулка, которая входит под доски пола. В одну из них врезан замок, так что без ключа ее не поднимешь. Отец отчаянно боялся, что слуги украдут его деньги. И поэтому устроил множество тайников. Один из ящиков письменного стола также запирается на замок, как и три верхних ящичка бюро в спальне. И вспоминаю, что запертая дверь есть даже в его гардеробной.

— Может, за ней находится ванная?

— Нет, отдельная ванная есть на другом конце гардеробной. Мы с Чарлзом часто гадали, что он держит за той дверью, но так ничего и не узнали. А когда нас жестоко выпороли зато, что мы проникли в его спальню, больше мы туда не заглядывали.

— Но как же ты добудешь все эти ключи? — простонала Джулия.

— Обойдусь без них. Я привез с собой отмычки.

Она понятия не имела, что он имеет в виду.

— Вот как?

— Джереми Мэлори, сын Джеймса, дал их мне до того, как мы покинули Лондон. Они принадлежали его жене Дэнни. Джереми сказал, что это было идеей его отца.

Ричард смешливо фыркнул и покачал головой:

— Никогда бы не подумал, что Джеймс Мэлори будет мне помогать.

— Почему? Он славный человек!

— Черта с два! Ты не знала, что раньше он был пиратом?

— Слышала шутки на эту тему, но никогда им не верила.