Джоанна Линдсей - Мой единственный

Ричард вошел в каюту вместе с Джулией и огляделся.

— Самая массивная мебель привинчена к полу, но, чтобы не начался пожар, лучше потушить лампу, — предупредил он. — Оставайся в постели до тех пор, пока не получишь сигнал, что буря улеглась.

Джулии показалось, что он преувеличивает опасность… Однако вскоре судно стало очень сильно раскачиваться, и Джулия подумала, что Ричард все-таки был прав, что принял все меры предосторожности, прежде чем оставить ее и подняться на палубу.

Его забота о ней и тот факт, что он больше не сердится на нее, очень порадовали ее. Боже, означает ли это, что она ему небезразлична?

Джулия улыбалась в темноте, почти не замечая качки.

Предполагалось, что сегодняшний ужин будет праздничным, потому что повреждения, полученные кораблем, оказались не такими ужасными, как все опасались. Габриэла пришла к Джулии, чтобы проводить ее в капитанскую каюту, и упомянула о трещине в мачте. А еще рассказала о других штормах, в которых им приходилось бывать. Но ни один не был таким жестоким, хотя все представляли определенную опасность.

Джулия искренне надеялась, что не придется возвращаться в Англию. Боялась, что это плохо повлияет на Ричарда. У него только-только улучшилось настроение, и Джулии хотелось получить больше времени, чтобы разобраться во всем.

Она решила, что не станет медлить и еще до того, как корабль бросит якорь на берегу, обязательно признается Ричарду в своих чувствах. Она должна сделать хотя бы это. Если есть какой-то способ разрешить разногласия между ними, чтобы они могли оставаться вместе, она просто обязана выяснить, как все повернуть к лучшему.

Ощущая некий подъем духа, Джулия подхватила Габриэлу под руку и со смехом вошла в каюту. Там уже был Ричард… и он ей улыбался!

Не устояв, она улыбнулась в ответ. Ричард встал, чтобы усадить ее, и Джулия не колеблясь села рядом, хотя за столом было много свободных стульев.

— Выдержала шторм?

— Как видишь.

— Синяков нет?

— Ни одного.

— Может, мне следует осмотреть тебя, чтобы удостовериться?

Это было сказано с такой залихватской улыбкой! Господи, да он ее дразнит!

Она обожала, когда у него в глазах веселые огоньки! Они смеялись все время, пока собравшиеся развлекали ее рассказами о Карибах. Круглый год теплые ветры, кристально чистые источники и реки, великолепные закаты, экзотические фрукты. Все это звучало так чудесно, что Джулия поняла: возможно, тамошняя жизнь ей понравится.

Все, похоже, пытались убедить ее попробовать поселиться на Карибах. Только Ричард не вмешивался. Он снова стал собой: смеющимся, веселым молодым человеком, в обществе которого очень приятно находиться.

Останется ли его настроение таким, если не упоминать о том, что ждет их в конце путешествия? Это будет означать, что пока он собирается полностью игнорировать их планы развестись? Или просто рад, что они разойдутся мирно и без скандалов?

Но Джулия не могла не заметить, что сам Ричард давал ей совершенно иное описание своего нового дома. Глядя на него с любопытством, она спросила:

— Почему ты не рассказал мне, что на Карибах так хорошо? Зачем уверял, будто я завяну и умру в этой тропической жаре?

— Просто думал, что ты пробудешь там недостаточно долго, чтобы привыкнуть к такому климату. Скажи ей, Габби.

— Сначала может показаться, что там слишком жарко, — призналась Габриэла. — Но как только привыкнешь, тропических бризов будет достаточно, чтобы охладить тебя. Можно выстроить дом, который будет продуваться насквозь. Тебе никогда не придется кутаться зимой. Никаких горячих кирпичей в изножье постели, никаких унылых пейзажей, когда вся трава замерзает. Листья с деревьев никогда не облетают, цветы цветут круглый год. Бывает только несколько дней в году, когда не дуют ветры и становится очень сыро, но это малая цена за красоту и пышную растительность независимо от времени года.

Дрю, который много лет вел торговлю на Карибах, упомянул о коммерческой выгоде, которую можно получить там, покупая и продавая фрукты, ром, сахарный тростник и табак.

На этом месте беседы глаза Джулии взволнованно загорелись. Теперь, когда отец поправился и управляет семейным бизнесом в Англии, она увидела безграничные возможности для семьи Миллер, открывшиеся на Канарах.

Джулия и не осознала, что думает вслух, пока не услышала вопрос Ричарда:

— Собираешься превратить Миллеров в фермеров?

Он, конечно, шутил, но Джулия серьезно ответила:

— Мы всегда были фермерами. Наши предприятия тесно связаны с землей. Мы разводим овец, коров, выращиваем пшеницу, производим сырье на заводах и фабриках, нанимаем ремесленников, чтобы превратить это сырье в продукцию, которую потом отправляем в наши магазины или оптовые рынки. Большую часть того, что мы делаем, производим и продаем, дает земля.

— Вот уж не думал, что у твоей семьи такая широкая сфера деятельности, — удивился Ричард.

— Господи, конечно! Если это кажется выгодным, почему бы нет? А на островах так много возможностей.

— Но существует множество поставщиков этой продукции, — счел себя обязанным указать Ричард.

— И что? — рассмеялась Джулия. — В мире всегда есть место для конкуренции или еще не занятых рынков, и, кроме того, Миллеры всегда живут и действуют на широкую ногу.

Ее возбуждение становилось заразительным, по крайней мере для Дрю, который уже предвкушал появление новых клиентов своей торговой флотилии.

Они обсудили это за десертом. Однако Джулия вскоре сообразила, что Ричард больше не участвует в беседе. Повернувшись к нему, чтобы понять, в чем дело, она обнаружила, что он смотрит на нее с интересом. Неужели она кажется чересчур деловитой на его аристократический вкус?

Джулия смущенно покраснела.

— Выходи за меня, — вдруг сказал Ричард.

Джулия недоуменно моргнула:

— Но мы уже женаты.

— Выходи за меня еще раз. По-настоящему.

— Ты хочешь жениться на мне?

— А что? Разве похоже, что я хочу расстаться с тобой?

— Так вот почему ты не захотел получить развод в Англии? — ахнула она.

Джулия совсем забыла, что за столом полно людей и иные прислушиваются к их разговору. Ричард взял ее за руку и повел за собой.

Захлопнув дверь своей каюты, он спросил:

— Сердишься?

— А стоит?

Ричард улыбнулся:

— Значит, не сердишься.

— Конечно, нет. Думаю, ты и сам понял, что я тоже не хочу развода.

— Нет, мне это и в голову не пришло. Ты выглядела такой несчастной, когда покидала Англию.

— Я была несчастной и сердце мое было разбито, потому что ты не хотел меня.

— Боже, Джуэлс! Да я в жизни ни одну женщину не хотел сильнее, чем тебя. Я люблю тебя! Я понял это лишь тогда, когда ты пустила в ход все средства, чтобы спасти меня. Поверь, никаких сомнений не осталось, когда я держал тебя в объятиях на борту «Девы Джордж». Я никогда еще не чувствовал себя таким счастливым. И понял, что это навсегда, что я хочу, чтобы ты была рядом на всю оставшуюся жизнь, когда увидел, как ты позволила моему племяннику душить тебя, лишь бы он не боялся воды.

С этими словами он нежно поцеловал ее. Однако в обоих накопилось слишком много желания, чтобы страсть не подхватила их и унесла с собой. И Джулия поддалась этой страсти достаточно быстро. Сейчас она услышала то, что хотела слышать со дня их первой встречи. Столько лет эти чувства жили в ней. Столько лет оставались безответными. Но больше этого не будет.

Они быстро раздели друг друга и упали на постель. Теперь Джулии казалось, что отныне смех будет наполнять ее жизнь с этим человеком. Какая чудесная мысль и какая неожиданная награда за ее любовь к нему!

Но вскоре их смех сменился стонами: руки Ричарда были повсюду. Он так легко умел воспламенить ее. И всегда был готов довести ее страсть до высшей точки, умел заставить забыть все на свете и лишить самообладания.

Джулия приветствовала эту страсть, будоражившую ее. И сознание того, к какому это ведет наслаждению, волновало ее еще больше.

Следуя примеру Ричарда, она отвечала на его ласки с таким же пылом, а под конец толкнула его на спину и уселась верхом.

Эта поза была для нее абсолютно внове. Его возбужденная плоть прижималась к ней, не проникая внутрь. Дразня, искушая. И Джулия не могла насытиться ощущением его тела под своими ладонями. Погладила широкую грудь, сильную шею, запустила пальцы в мягкие волосы. Нагнулась, чтобы припасть к его губам крепким поцелуем, но только на секунду: она тоже умела дразнить. Оказывается, она способна контролировать себя лучше, чем думала прежде. И Ричард позволял ей играть с ним. Изучать его крепкое, прекрасное тело. И все, что Джулия делала, было окрашено ее любовью. Она была уверена, что получает больше удовольствия от прикосновений к нему, чем сам Ричард… а может, и нет: уж очень красноречивые звуки он издавал.