Джоанна Линдсей - Мой единственный

– Это не обязательно, – сердито проворчал раскрасневшийся Мильтон. – Я готов предоставить особняк в ваше распоряжение.

– Но при этом высказываете сомнения в истинности нашей любви… – сказал Ричард. – Вы хоть понимаете, насколько жестокосердным и ограниченным вы кажетесь нам, если не понимаете, как легко я влюбился в нее? Ладно, отец, расскажу. Мы встретились в Лондоне в начале сезона и сначала не узнали друг друга. Я был без ума от этой девушки и сделал все, чтобы произвести на нее впечатление. Она почти сдалась под напором моего шарма, потому что ее тоже очень ко мне влекло.

– Ричард, прекрати рассказывать! Это личное! – возмутилась Джулия.

Игнорировать ее Ричард не стал, а, наклонившись, поцеловал в щеку и прошептал:

– Т-с-с… – а потом продолжил свою импровизацию. – Мы оба были весьма потрясены, узнав, с кем свела нас судьба. Мы, поссорившись, расстались, однако потом по иронии судьбы вы снова свели нас и вызвали сильнейшие чувства облегчения, признательности и гнева, направленного не друг на друга, а на вас. Короче говоря, за одним последовало другое, и очень скоро непреодолимое влечение снова овладело нами.

– Господи, – с удивлением произнесла Джулия. – Он и впрямь всему виной! Мы никогда бы вновь не встретились, если бы я не чувствовала себя обязанной тебя спасти.

Ричард рассмеялся. Должно быть, у Джулии был столь благоговейный вид, что мужчина заверил:

– Ты не должна чувствовать себя в долгу перед моим отцом. Серьезно, любимая, не должна… Если ты по-прежнему хочешь венчаться здесь, полагаю, я смогу вытерпеть несколько недель под крышей этого дома, пока ты готовишься к нашей великолепной свадьбе…

Молоденькая горничная, проводившая Джулию в отведенную ей спальню, хотела немедленно приняться за уборку. Она пожаловалась миледи, что не имела понятия о приезде гостей, поэтому не навела порядок здесь заранее. Джулия ее отпустила, приказав прийти позже, ближе к вечеру, когда ее здесь не будет. Сейчас же Джулия хотела остаться одна, чтобы унять нервную дрожь, охватившую ее.

Едва дверь за горничной закрылась, Джулия рухнула на кровать, подняв в воздух столько пыли, что ей пришлось снова подняться, кашляя и чихая. Так продолжалось с минуту. Это помогло унять дрожь. Она едва не расхохоталась при виде отчетливых следов, оставляемых в пыли ее обувью.

Она ничуть не преувеличивала, говоря о жалком состоянии Уиллоу-Вудс. Спальней, которую ей отвели, долгие годы никто не пользовался, возможно, даже не убирали в ней ни разу. Учитывая, как мало здесь слуг, в особенности горничных, Джулия не удивилась бы, окажись на этом этаже всего одна горничная. В таком случае не исключено, что в огромном графском доме регулярно наводят порядок лишь в тех помещениях, которыми пользуются.

Джулии отвели комнату с голубыми шторами, обоями и покрывалом. По крайней мере, все это когда-то было голубым. Обои так выцвели, что приобрели уныло-серый оттенок. Половицы темного дерева давно следовало отполировать. В комнате стоял узкий письменный стол, но не было ни туалетного столика, ни зеркала. Нужно поскорее составить список всей необходимой мебели, которую привезут с лондонских складов.

Джулия занимала мысли подобными пустяками, чтобы не вспоминать о разговоре с графом, который плохо отразился на ее нервах. Она полагала, что сможет держаться на высоте, но при этом знала, как легко допустить ошибку и выдать себя с головой. Джулия не была вполне уверена, что разыгранный ими спектакль обманул Мильтона, несмотря на его разрешение устроить свадьбу в поместье. Ее начало трясти, как только она вышла из кабинета.

Для человека, который вроде бы больше всего на свете стремится к этому бракосочетанию, граф не выглядел таким уж довольным… по крайней мере, пока… У него, очевидно, были свои планы или… он не до конца поверил, что они на самом деле решили пожениться.

От этой мысли она нервно рассмеялась, но тут же приняла вполне серьезный вид: дверь снова приоткрылась, и в спальню вошел Ричард.

Джулия вскочила с кровати. В воздух поднялось облачко пыли. Молодая женщина принялась безуспешно разгонять ее ладонью.

– Тебе нужно научиться стучать, – раздраженно произнесла она.

Ричард осторожно прикрыл за собой дверь.

– Мы скоро поженимся, поэтому стучать не обязательно.

Джулия приподняла брови.

– У тебя пока нет привилегий супруга, – ее голос опустился до шепота, – даже если бы мы и в самом деле решили пожениться.

Ричард улыбнулся и, оглядев спальню, произнес, невольно поеживаясь:

– Я надеялся, что твоя спальня будет лучше моей. Уиллоу-Вудс действительно представляет собой жалкое зрелище.

– Еще одно свидетельство того, в каком незавидном положении находится твой отец и как ему нужна свадьба.

– Он всегда был жадным типом, но «в незавидном положении» – в самую точку. Полагаю, оставленные мной карточные долги окончательно опустошили его карманы. Очевидно, ему пришлось занять деньги у тестя Чарльза, чтобы выплатить их.

– Ты любишь азартные игры?

– Вовсе нет. Я специально делал долги, чтобы он от меня отрекся, но из этого ничего не вышло, поэтому пришлось сбежать из дому.

Она на самом деле очень мало о нем знала. Например, о снобизме… А был ли Ричард вообще когда-либо снобом? Или те злые замечания, которые так ранили ее в детстве, были всего лишь следствием безвыходного положения, в котором Ричард очутился? Сегодня он был просто великолепен.

Вспоминая разыгранное им представление, Джулия призналась:

– Сегодня внизу ты был просто великолепен. Как тебе это удалось? Ты весьма искусно скрываешь свои истинные чувства. Я сама едва не поверила в искренность твоих слов.

Ричард слегка покраснел.

– Прости, что поставил тебя в неловкое положение. Но отец весьма подозрителен. Если что-то не будет вписываться в рамки общепринятого, он начнет доискиваться, что тут к чему. А мы ведь стараемся казаться обычной парочкой.

– Думаешь, он поверил?

– Пока еще трудно сказать что-либо определенное. Не скажу, что сейчас я знаю этого человека. Девять лет назад, когда я сбежал, уверен, граф был не способен сотворить такую гадость со мной. Однако уже тогда он постепенно двигался в этом направлении, его наказания становились все более изощренными и жестокими. Даже если он не поверил нам, у него просто нет иного выхода. Выгода слишком велика, чтобы он мог рискнуть ее потерять. Если он поверил нам… ну, полагаю, он просто забыл, как можно по-другому вести себя, без грубости.

– Я вообще не припомню, чтобы он когда-либо проявлял в разговоре вежливость.

Это было не совсем так. В детстве Джулии казалось, что граф ничем не отличается от других взрослых, которых она знала. Его дурной характер проявился лишь тогда, когда ее отец попытался разорвать все отношения между их семьями.

Вдруг осознав, что они с Ричардом разговаривают в полный голос, а не шепчутся, Джулия подбежала к двери, открыла ее, выглянула в коридор, посмотрела в оба его конца, а затем, вздохнув, захлопнула дверь.

– Нам следует быть осторожнее. Нельзя, чтобы нас подслушали.

– Почему бы не прогуляться? Погода чудесная, – предложил Ричард. – А слуги в это время смогут хоть немного прибраться в наших комнатах.

Джулия решила, что это прекрасная мысль. На природе они смогут говорить свободно, не опасаясь, что их кто-то подслушает. Взяв шляпку, Джулия открыла дверь, но остановилась, чтобы стряхнуть пыль, осевшую на юбке. Покрывало оказалось таким пыльным, что на нем остались очертания ее тела.

– Подожди! – воскликнул Ричард, придержав ее за руку. – Дай я тебе помогу!

Джулия взглянула на мужчину, когда его рука потянулась к ее юбке. В его глазах зажглись игривые огоньки. Молодая женщина повернулась, и теперь стояла к нему лицом к лицу.

– Нет, не надо.

Ричард широко улыбнулся.

– Полно, любимая, всего лишь стряхну пыль.

– Нет, ты трогаешь меня за попу, не надо.

Джулия попыталась вести себя строго, вот только игривое настроение Ричарда передалось и ей.

– Будь умницей, – ласково произнес мужчина и вновь потянулся к ней.

Джулия рассмеялась и проворно попятилась из дверного проема в коридор.

– Нет, – твердо произнесла она.

Не обращая внимания на ее отказ, Ричард устремился вперед. Взвизгнув, Джулия побежала по коридору. Смеясь, она обернулась, желая убедиться, что он не подбежал слишком близко, и… столкнулась с графом. Джулия залилась румянцем смущения.