Джоанна Линдсей - Мой единственный

– Если не считать коня Чарльза и пони Мэтью, там стоят только упряжные лошади. Сам я верхом не езжу.

– Как думаете, Чарльз не будет возражать, если я возьму его коня?

– Я буду против, – произнес Мильтон.

– А я не буду, – возразил Ричард, окинув отца укоризненным взглядом.

Проигнорировав слова сына, Мильтон сказал, обращаясь к Джулии:

– В поместье нет дамских седел.

Очевидно, граф вознамерился мешать ей во всем.

Это уже становилось нелепым, но молодая женщина воздержалась от колких замечаний и сказала:

– Не важно. Просто прогуляюсь.

Ричард взял ее под руку и вывел из комнаты, не дожидаясь, когда отец скажет что-то еще в том же духе. Джулия почувствовала его напряжение. Да он вот-вот взорвется!

– Трудно пришлось? – спросила она, когда они оказались на улице.

Ричард повел ее по длинной аллее, подальше от дома. На этот раз никаких спектаклей ради графа разыгрывать никто явно не собирался.

– Он не соизволил проявить хотя бы немного вежливости, когда разговаривал с тобой. Прежде отец никогда не вел себя преднамеренно грубо. Конечно, он всегда выходил из себя, когда кто-то из нас нарушал установленные им правила, но после наказания всегда возвращался к прежнему нормальному поведению, словно не замечал ни меня, ни Чарльза, или начинал разговаривать с нами так, словно ничего плохого не произошло.

– Что ты подразумеваешь под словом «нормальное»? Обращался с вами так, как обращается с детьми нормальный отец?

– Нет, не так. Если он когда-либо и любил нас по-своему, то никогда не выказывал своих чувств. Он, если на то пошло, относился к нам, как к гостям, вполне дружелюбно, но без нежности. Не исключено, что мои карточные долги, упавшие на его плечи, не только вконец опустошили его карманы, но и окончательно испортили характер. После моего бегства этот дом, видно, пришел в полнейшее запустение. Отец всегда жил по средствам. Не скажу, чтобы мы могли позволить себе все самое лучшее, но нужды в чем-либо мы уж точно не испытывали. Иногда бывало тяжеловато с деньгами, но бедняками мы себя не чувствовали. Должно быть, дела идут совсем неважно, если он позволил довести поместье до такого запустения.

Развернувшись, он повел ее обратно к дому.

Джулии было крайне неприятно видеть его таким расстроенным, хотелось крепко его обнять, но вместо этого она высказала свое предположение:

– Быть может, твой отец так груб только потому, что не поверил нам?

– Или догадался, зачем мы сюда приехали, – тяжело вздохнул Ричард.

Эта мысль ее тоже тревожила.

– Стоит ли тянуть время, дожидаясь приезда Чарльза? Нельзя ли как-нибудь свидеться с братом потом, когда мы добьемся своего?

– Вчера вечером, прежде чем прийти к тебе, я попытался проникнуть в отцовский кабинет, когда его не было внизу, но дверь оказалась заперта на замок. А потом из тени появился один из лакеев. Он сказал, что отца здесь нет. Негодяй мог бы, по крайней мере, уведомить меня о том, что отец уехал, но он ничего не сказал.

– Думаешь, бумага спрятана в кабинете?

– Скорее всего, да. Если лакей будет дежурить у дверей, я попробую забраться туда через окно. Припоминаю, что у него в кабинете под письменным столом есть тайник, замаскированный под половицу.

Джулия засмеялась.

– Под половицу?

Ричард улыбнулся ей.

– Вот именно. В полу есть тайник, который запирается на ключ, а в нем лежит шкатулка. Без ключа половицу не поднимешь. Отец отчаянно боится, что кто-нибудь из слуг украдет его деньги. У него таких тайников несколько. Один из ящиков его письменного стола запирается на ключ, а также все три верхних ящичка бюро в спальне. А еще есть небольшой сундук, в котором он запирает свои ключи… А еще я вспомнил сейчас о запертой двери в его гардеробной…

– А там случайно не ванная?

– Нет, отдельная ванная есть в другом конце его гардеробной. Мы с Чарльзом часто гадали, что там может быть, но так и не выяснили. Однажды нас жестоко наказали за то, что отец застал нас в спальне. Больше мы туда не ходили.

– Но как, ради всего святого, нам добраться до его ключей? – простонала Джулия.

– Ничего, я привез с собой инструменты, которыми можно открыть замок вместо ключа.

Джулия понятия не имела, что Ричард имеет в виду.

– А-а-а…

– Джереми Мэлори, сын Джеймса, предложил мне их перед нашим отъездом из Лондона. Они принадлежали его жене Дэнни. Джереми сказал, что это отец ему предложил… – Ричард фыркнул и покачал головой. – Уму непостижимо, что Джеймс Мэлори мне помогает. Это в корне неправильно.

– Почему? Он приятный человек.

– Как бы не так! Ты не знала, что прежде он был пиратом?

– Слышала шуточки на этот счет, но никогда им не верила.

– Это правда.

– Откуда ты знаешь?

– Когда-то отец Габби спас ему жизнь и рассказал мне всю его историю.

– Ну и дела! – засмеялась Джулия. – Не верю!

– Полагаю, ты не поверишь и тому, что я тоже когда-то был пиратом?

Она рассмеялась еще громче, просто не смогла сдержаться. Однако ее веселость не передалась спутнику, поэтому Джулия постаралась принять вполне серьезный вид, но не смогла…

Кончилось тем, что Ричард воздел глаза к небу и сказал:

– Не веришь, что я охотился за сокровищами?

Услышанное настолько ее заинтриговало, что Джулия окинула своего спутника весьма пытливым взглядом.

– Серьезно?

Ричард кивнул. Видно было, что больше он не злится.

– Мой старый капитан увлекался поисками сокровищ. Со временем это стало его единственным занятием.

– Вы находили клады?

– Достаточно, чтобы я счел это дело стоящим. Спроси у Габби. Мой капитан – ее отец.

Они дошли до дома, но, вместо того чтобы открыть дверь, Ричард взглянул на нее и спросил:

– Ты действительно любишь ездить верхом?

– Верховая езда – одно из моих увлечений.

– Одно из?..

Джулия покраснела. Определенно это весьма двусмысленно прозвучало в его присутствии, но отвечать ей не пришлось: Ричард резко повернулся на стук колес приближавшейся к дому кареты.

– Это Чарльз? – спросила девушка.

– Надеюсь, что да.

Чарльз соскочил с подножки на землю еще до того, как карета остановилась, и первым делом заключил брата в медвежьи объятия.

– Что ты здесь делаешь? – воскликнул он. – Я думал…

– Я позднее объясню, – перебил его Ричард.

– А Джулия? – улыбнулся Чарльз. – Означает ли это?..

– Да, – ответил Ричард, чем вызвал у брата взрыв восторженного смеха.

Джулия постаралась не хмуриться. Не собирается же Ричард посвящать брата в детали их авантюры? Но потом она догадалась, что ее соучастник просто не хочет, чтобы кто-то подслушал, как они объясняются с Чарльзом, стоя на крыльце дома. На это уйдет немало времени.

Дверца кареты не закрылась. Когда экипаж остановился, маленькая ручка надавила на нее, дверца приоткрылась, и из экипажа вышел маленький мальчик, весьма симпатичный, очень похожий на отца, вот только в отличие от Чарльза он выглядел каким-то излишне серьезным, почти настороженным.

– Познакомься со своим дядей, Мэтью, – сказал сыну Чарльз.

Ричард присел и протянул мальчику руку, но Мэтью смутился и вопросительно взглянул на отца.

Чарльз улыбнулся.

– Он мой брат, Мэтью, единственный родной брат.

Мальчик улыбнулся и подошел к Ричарду. Момент был таким трогательным, что Джулия едва не заплакала, видя, с какой нежностью Ричард впервые в жизни обнимал своего племянника.

Но тут открылась дверь. Мильтон с радостной улыбкой протянул к Мэтью руки. Мальчик засмеялся и побежал обнять деда.

– Ты скучал по мне? – воскликнул мальчик.

– Ты же знаешь, что скучал, – ответил Мильтон и увел внука в дом.

Ричард медленно поднялся.

– Господи! Ущипните меня! Я не мог этого видеть.

Чарльз засмеялся:

– Я же тебе говорил, что с моим сыном он – совсем другой человек. С Мэтью он ведет себя как настоящий дедушка.

Ричард бросил на брата пристальный взгляд.

– В отличие от того ненастоящего отца, которым он был?

– Вот именно.

Промокший насквозь Ричард уселся на пристани рядом с братом. Хотя он стащил с себя рубашку, вода все еще капала с его коротких штанов и лилась на спину с длинных волос. Впрочем, день выдался жарким, поэтому волосы вскоре высохнут.

В детстве они часто вот так сидели, любуясь этим умиротворяющим пейзажем. Величавые старые деревья отбрасывали рассеянные тени. А рядом с ухоженным газоном росли полевые цветы. Было легко забыть, где ты находишься, если не оглядываться на дом.