Мэриан Ти - Мой голландский миллиардер

Он был Виллемом де Конаи, мужчиной, на четырнадцать лет старше её.

Он был Виллемом де Конаи, мужчиной, поцелуи которого заставляли поверить, что даже у её старшей сестры было сердце.

Он был Виллемом де Конаи, миллиардером, о котором грезила каждая девушка.

Серенити приложила все усилия, чтобы напомнить себе это, и забыть его.

И ей практически это удалось, пока она не вернулась в школу на занятия, и не обнаружила на своей кровати, красиво упакованную посылку, ожидающую её.

Внутри оказалась пара самых изысканных бальных туфель, и трясущимися руками, она достала одну. Она провела по ним ральцами, и слёзы сдавили её горло. Ощущение материала, дизайн и пошив, дали ей точно понять, что данная пара была создана специально для такой, как она.

Серенити уже собиралась вернуть туфлю обратно в коробку, и увидела на дне карточку.

Когда её впервые положили в больницу, люди слали ей подарки и карточки, и все они желали ей скорейшего возвращения в танцевальный мир. Мысль, о том, что эта записка может быть о том же, заставило её живот скрутиться в узел.

Тяжело вздохнув, она всё же перевернула карточку, чтобы прочесть сообщение, оставленное вручную.

Для того, чтобы ты парила.

ВДК

Дни Серенити в школе-пансионе, сливались в единый поток непрерывных занятий, и все из них для неё проходили, словно на автомате. Физически, она присутствовала на каждом уроке, но каждую секунду, её мысли терялись в мечтах, а сердце, в безграничных надеждах.

Каждую ночь, она проводила за поиском в интернете любой крупицы информации о Виллеме де Конаи. Она изучила всё о его бизнесе, но каждый раз, когда попадала на очередное фото с новой женщиной, она тут же кликала на значок "Х", чтобы поскорее от них избавиться. Это были фото, о существовании которых, она желала забыть, а особенно те, на которых её сестра и Виллем де Конаи были вместе.

Бывали дни, когда Серенити молилась, чтобы перестать быть столь неистово влюблённой. Она была уверенна в том, что это истинная первая влюблённость, т.к. до Голландского миллиардера, она вела абсолютно беззаботную жизнь, и ничего подобного не испытавала к представителям противоположного пола.

В другие дни, ей хотелось плакать навзрыд, от того, как сильно у неё щимило в груди.

Не существовало подходящих слов, чтобы объяснить растущую, невидимую боль внутри неё, и не было ни единого способа, чтобы объяснить, насколько мир пуст, понимая, что Виллем де Конаи существует, и он сейчас не с ней.

Он не с ней.

Ох, как её четырнадцатилетнее сердце разрывалось на части от этой мысли.

К тому моменту, когда осень начала сдавать свои права зиме, Серенити практически убедила себя в том, что и её чувства к Голландскому миллиардеру стали исчезать. Всё потому, что она была так одинока, а он стал первым мужчиной, который проявил к ней доброту, и это было вполне естественно, что она вообразила, что влюблена в него.

Но на самом деле, это было не так.

И, возможно, ей всё же удалось бы в это поверить всем сердцем, если бы судьба снова не вмешалась в ход их истории.

***

— К вам посетитель, мисс Роли, — сообщила ей серетарь школы.

— Спасибо, мэм, — ответила Серенити, и медленно встала. Могут ли это быть Мелани или Шейн? Может, что-то случилось дома?

Даже не потрудившись, переодеть форменный школьный пиджак, и плиссированную юбку, она со всех ног бросилась в зал для посещений, и услышав голоса, доносившиеся оттуда, она поспешила на звук. Там она увидела директрису школы, в сопровождении двух старших учителей, которые разговаривали с высоким джентельменом, с блондинистыми волосами, который был одет в сшитый на заказ итальянский костюм. Её шаги сбились. Директриса обернулась.

— О, миссис Роли уже здесь.

Джентельмен повернулся к ней. Конечно же, это был он. Виллем де Конаи.

И в тот самый момент, всё стало ясно. Предельно ясно, и Серенити подумала, "так вот какая она, любовь".

Уже менее, чем через минуту, их оставили наедине, по крайней мере, настолько наедине, насколько, может быть миллиардер рядом, со своей охраной, находившейся на небольшом расстоянии от того места, где они сидели. Сразу же узнав их, Серенити поприветстовала их по именам, и пара кивнула ей в ответ.

Это был короткий обмен любезностями, во время которых, Виллем молча умилялся. Он заметил, как оба охранника обменялись взглядами, удивляясь, что сестра Шейн, всё ещё помнит их имена.

Когда всё было позади, Виллем решил успокоить Серенити пояснением своего присутствия здесь. Он поведал, что по долгу своей работы, был приглашён на ярмарку вакансий в школу директрисой, и учитывая приятное совпадение, решил встретиться и с ней.

— Понятно.

Неужели, умилился Виллем. Потому что, если она раскусила его блеф, и поняла, что он лжёт, тогда она лучшая актриса, чем он.

Это была правда, что его пригласили на ярмарку вакансий. Но ему не нужно было приезжать сейчас. И на самом деле, он тут, чтобы повидаться с Серенити.

— Надеюсь, я не отрываю тебя от важных школьных заданий?

— Нет, сэр.

И опять, он начал изучать её, пока она говорила, и отметил, что она стала ещё красивее, с тех пор, как они виделись в последний раз. Её щёки полыхали, а голубые глаза искрились. Из неоткуда всплыла мысль, что причиной подобному преображению Серенити Роли, мог послужить парень.

Данная мысль абсолютно его не устраивала, и он постарался прогнать ощущения, которые она вызывала. Просто он вёл себя, как её старший брат, учитывая, что она младшая сестра Шейн, вот и всё.

— Спасибо вам за туфли, мистер Конаи, — он услышал голос Серенити.

— Мне доставило огромное удовольствие, подарить их. И, Виллем, пожалуйста.

Он ожидал, что она, как обычно откажется, но она этого не сделала.

Вместо этого, он наблюдал, как Серенити сделала глубокий вдох, и мягко, с долей опаски, сказала:

— Виллем.

Ах.

Он замер, ровно, как и она.

Это было всего лишь, его имя, на её устах, но он ощуттил, как его мир накренился, и видя, как она с трудом сглотнула, он понял, что Серенити почувствовала тоже самое.

Как бы там ни было, невидимая связь соединила их вместе.

Это потому, что она так уязвима, старался пояснить сам себе Виллем. Она просто заставляла его почувствовать, как бы больно для него было, будь на её месте одна из его сестёр, если бы они прошли скозь всё, что пришлось преодолеть Серенити, и именно поэтому, между ними и установилась связь.

Потому что, он идеален. Постаралась напомнить себе Серенити. И то, что она любит его, ещё не значит, что он станет автоматически любить её в ответ. И он не станет. Он встречается с её старшей сестрой, и что более того, он идеален — слишком идеален для кого-то настолько эгоистичного, как она.

Серенити подскочила от неожиданности, когда миллиардер подался к ней вперёд, и даже, когда он всё же откинулся назад в кресле, не помогло ей расслабиться.

— Это всё меняет, — пробормотал миллиардер.

Её сердце дрогнуло, но Серенити постаралась сохранить голос спокойным, когда заговорила:

— Что меняет?

— Всё, между нами с тобой.

Серенити затаила дыхание...

— Не знаю как это объяснить, но если всё же пришлось бы, думаю, я бы сказал, что ты напоминаешь мне моих младших сестёр.

... и расслабилась, когда поняла, что имел ввиду миллиардер.

Какая же она была глупая, глупая дурочка. Как могла подумать, что миллиардер способен сказать, что полюбил четырнадцатилетнего ребёнка?

— Они тоже хромают, мистер де Конаи?

Его губы изогнулись.

— Нет. Они просто, так же, вежливо дерзки, как и ты.

— Не понимаю о чём вы, сэр.

Его глаза заблестели, когда он протянул в ответ:

— Ну конечно, не имеешь.

Он встал, и когда она повторила за ним, медленно потянулся к её волосам. Он дал ей миллион возможностей, чтобы она успела отстраниться. Но она этого не сделала.

Виллем погладил её волосы.

Серенити дрожала всем телом, но не двинулась с места, а её глаза были прикованы к его.

Убирая руку, он просто сказал: