Маргарет Уэй - Мой кумир

Скай стало ее по-настоящему жалко, хотя хотелось сказать: «Не надо было ехать, Рейчел». Кифф озабоченно посмотрел на сестру:

– Почему бы тебе не отдохнуть немного? Самое трудное позади. Табун не мог далеко уйти.

К ним подошел Роберт, приветственно подняв руку:

– Как дела, Скай?

Роберт откровенно залюбовался ею: даже после тяжелой скачки она выглядела как картинка. Раскраснелась, медово-золотистые пряди волос, выбившиеся из толстой косы, обрамляли лицо, а глаза были ярко-голубого, как небо, цвета.

– Не беспокойся за нее, – сердито сказала Рейчел, очевидно жалея себя. – Это ужасно. Меня вот-вот ужалит одна из этих проклятых пчел. – Она замахала перед собой руками. – Я бы выпила чашку чаю.

– Сожалею. Пока никакого чая. – Кифф поднялся на ноги. – Чай будет позже. Нам надо нагнать табун. Старик Муки ждет нас.

– Будь проклят этот старик Муки! – истерично закричала Рейчел.

– Рейчел, я не готов к мятежу, – спокойно повернулся Кифф к сестре. – Я понимаю, что ты устала. Мы поедем дальше, а ты можешь отправиться домой.

– Я хочу, чтобы Скай поехала со мной. – Взгляд Рейчел переместился с брата на молчаливо сочувствующую ей Скай.

– Я поеду, – галантно предложил Роберт, хотя ему это явно не улыбалось.

– Я не хочу, чтобы ты, – капризно заявила Рейчел. – Хочу, чтобы Скай.

– Скай поедет со мной, – сказал Кифф на этот раз тоном, не терпящим возражений. – Так же как и Роб. Ты легко сама найдешь дорогу назад, Рейчел. Могу отправить Эдди с тобой. И успокойся. У тебя есть бутылка с водой, и ты можешь освежиться.

– Вот посмотришь, у меня будет солнечный удар, – грозно предупредила его Рейчел. Она так надеялась увидеть Скай изнемогающей от усталости. Но ей не повезло.

– Нет, не будет у тебя никакого солнечного удара, – успокоил ее Кифф. – Ты же Макговерн.

Наконец они нагнали табун – возле буровой скважины. Десятка три диких лошадей, которых было очень трудно поймать. Старый Муки оказался огромным черным жеребцом, который много лет разгуливал со своим разномастным и все разрастающимся гаремом. Многих кобыл он увел когда-то с фермы. В прошлом предпринималось немало попыток загнать его назад, но у Муки были сильные ноги, и бегал он очень быстро. Теперь он уже одряхлел, но все еще оставался достойным соперником.

– Пусть напьются до отвала, – еле слышно приказал Кифф. – Потом попытаемся погнать их по ручью. Его дно сухое, а берега пологие. Если повезет, песок утомит их.

Они напряженно ждали благоприятного момента.

Умный старый Муки учуял их прежде, чем им удалось приблизиться. Жеребята словно по сигналу вскинули голову. Кобылы начали храпеть и взбрыкивать. В следующее мгновение они рванулись с места. Табун во главе с Муки несся назад к деревьям, подняв неподкованными копытами облако красной пыли. Чтобы добиться успеха, надо было повернуть Муки назад. Тогда табун последует за ним. Это было непросто, но они прилагали все силы, стараясь не обращать внимания на жару. Постепенно кобылы перешли на легкий галоп, одна из них, жеребая, сошла с дистанции. Остальные замедлили бег. Муки и жеребята были полны решимости бороться за свою свободу. Кифф заранее вычислил их намерения. Ручей находился недалеко. По его песчаному дну лошадям, в том числе и их собственным, будет трудно двигаться. Опасность заключалась в том, что самые молодые лошади в табуне попытаются перебраться на противоположный берег ручья. Надо было не дать им такой возможности.

Кифф пронесся мимо Скай, весь мокрый от пота. Он рисковал, но был прекрасным наездником.

Откуда ни возьмись, появилась группа взрослых страусов эму, которые в панике присоединились к гонке. Страх придал им такую скорость, что они обогнали усталых лошадей. Зрелище было фантастическим и даже забавным, но и опасным для человека и животных.

Замирая от возбуждения и страха, Скай помчалась, огибая страусов. Роберт огибал их с другой стороны. Хорошо еще, что к ним не присоединилось стадо кенгуру.

Впереди Кифф и еще один всадник загоняли Муки. Скай и Роб помогали сзади. Норовистый Муки, нежелая сдаваться, бросился в ручей. Его копыта взбивали песок, выпирающие бока лоснились от пота. Несколько жеребят колебались, словно понимая, что завязнут в песке, но остальные последовали за вожаком.

В течение десяти минут все было кончено. Бескрылые эму, поняв, что никакая опасность им не грозит, спокойно засеменили прочь на своих длинных ногах. Кифф отобрал нескольких усталых жеребят. Остальных, включая боевого Муки, отпустили.

– Надо было пристрелить этого старого безобразника, – пробормотал Роб. – Он настоящий вредитель.

– Не надо. – Кифф мог бы пристрелить лошадь только в случае крайней необходимости. – Ему и так недолго жить. Что нам надо, так это согнать жеребят в загон. Неплохая компания. Постараемся вырастить из них хороших рабочих лошадок.

Эта их победа оказалась пирровой.

– Мне не нравится, как выглядит небо. – Нахмурившись, Кифф посмотрел вверх. Его мучило предчувствие. Привыкший, как и все здесь, к сухим грозам, он много раз ловил себя на том, что интуитивно чувствует, чего ждать от погоды. Грибовидные серо-стальные и черные массы нависли прямо над их головой. Произойдет чудо, если они принесут дождь. Но чудеса случались.

К счастью, они успели закончить сооружение импровизированного загона. Жеребята, которые было немного успокоились, начали нервно взбрыкивать, когда небо пронзили яркие вспышки молний, сопровождаемые громкими раскатами грома.

– Надо спрятаться! – закричал Кифф, перекрывая шум от внезапно поднявшегося ветра. Их собственные лошади были крепко привязаны. Работники соорудили некое подобие укрытия из непромокаемого брезента. – Давай, Скай, прячься, – велел Кифф. Тут он впервые подумал о том, что лучше бы ее здесь не было.

– Ты тоже! – закричала она в ответ.

Кифф обхватил ее одной рукой, загораживая от ветра, и они побежали к укрытию. В этот момент стрела молнии прорезала небо, как ракета, и исчезла в центре самого высокого каучукового дерева. Вспышка была такой яркой, что ослепила их. Железная рука Киффа так резко втолкнула Скай под брезентовый навес, что она упала на четвереньки. А когда, слегка переведя дыхание, открыла глаза, то увидела, что Кифф повернул обратно, чтобы выпустить жеребят из загона.

Громадное каучуковое дерево пока еще держалось, но было полностью охвачено пламенем.

Страшные, почти человеческие крики жеребят приводили в волнение фермерских лошадей, которым не грозила никакая опасность. На помощь Киффу поспешил Эдди. Рано или поздно горящее дерево фейерверком разлетится во все стороны на куски. Что тогда?

Скай начала молиться, чтобы свершилось чудо.

Боже, пожалуйста, пошли нам дождь!

Она не могла усидеть в укрытии. Сейчас была дорога каждая пара рук. Дрожа, она поднялась на ноги и, быстро оценив обстановку, решила, что принесет больше всего пользы, если поможет Робу справиться с дальним углом загона. Сняв шейный платок, она туго обвязала ладонь правой руки. Нельзя было терять ни секунды.

Кифф краем глаза увидел ее.

– Я сказал, чтобы ты не выходила, Скай! – прокричал он. – Мы сами справимся. Делай, что я говорю.

– Со мной все будет в порядке! – возразила Скай, подумав, что наверняка она – единственный человек в Джинджаре, который отважился его ослушаться.

Странный одурманивающий запах исходил от горящего дерева.

– Скорее, Скай, мы сможем это сделать! – крикнул ей Роб, восхищенный ее мужеством.

Жар был таким сильным, что они рисковали получить ожоги, но надо было любой ценой выпустить диких лошадей.

Тот конец загона, которым занимался Кифф, поддался первым, вслед за чем они обрушили и все остальное сооружение. Испуганные лошади вырвались на волю и галопом помчались на открытую равнину.

– Ты когда-нибудь делаешь то, что тебе говорят? – Кифф с силой схватил Скай, почти оторвав ее от земли, и, побежав к канаве, спрыгнул туда вместе с ней. И когда они уже стояли по пояс в желтой воде, то увидели, как охваченное пламенем дерево с грохотом рухнуло вниз, вздымая мириады искр и высокие спиральные языки пламени. Одурманивающий запах наполнил воздух.

Потом появился дым. Это не сулило ничего хорошего. Они начали кашлять. Кифф прижал Скай лицом к своей груди. Его пестрая рубашка была пропитана водой.

– Ну и ну! – сиплым голосом воскликнула Скай. – В жизни не видела ничего подобного.