Сюзанна Энок - Мой любимый дикарь

— Да, вероятно. Я даже могу себе представить, как он бушует в доме моих родителей. Чем больше людей увидит в нем дикаря и угрозу для общества, тем лучше. А дневники он не найдет, потому что я взял их с собой. — Он любовно погладил лежавшую рядом с ним на сиденье пухлую сумку. — Так что, думаю, я ничего не забыл.

— Но я не желаю выходить за вас замуж.

— Знаю. Вы хотите выйти за Беннета.

— Вы его настолько ненавидите? Лэнгли сделал глубокий вдох.

— Я относился к нему без ненависти. Честно говоря, я ненавидел только проклятую мартышку. А Беннет… скорее он меня раздражал. Но потом он был ранен и обвинил меня — меня! — в том, что я причинил неприятности идиотам-туземцам.

Филиппа непроизвольно вскрикнула, и Лэнгли насупился. Хорошо, что хотя бы снова не заткнул ей рот.

— А потом мне пришлось сидеть, — продолжил капитан, — и ждать, выживет ли славный глава нашей экспедиции. Мне было скучно, поэтому я взял почитать один из дневников. Он постоянно что-то записывал. — Лэнгли сделал паузу, и его красивое лицо исказила гримаса боли. — Знаете, было очень интересно узнать его мнение обо мне. А потом я понял, что он напишет еще одну чертову книгу и выставит меня на посмешище.

— И вы решили его опередить.

— Да. Я одержал над ним победу. А теперь у меня есть вы — значит, я победил дважды. Даже трижды, если учесть, что следующую экспедицию в Африку возглавлю я. Не беспокойтесь, вас я в Африку не возьму. Я вовсе не собираюсь тащить хнычущую дамочку туда, где от нее некуда будет деться. Вы останетесь здесь, и будете защищать мою репутацию от нападок Вулфа, если, конечно, он осмелится их продолжать.

— Я могу отказаться выходить за вас замуж.

— Дорогая, вы уже прошли критическую точку. Вы выйдете за меня, иначе станете изгоем в обществе. Точно так же я женюсь на вас, чтобы не стать изгоем. Одним словом, наша сделка взаимовыгодна.

— Если не считать воровства, мошенничества и похищения.

Лэнгли прищелкнул языком.

— Ну вот, дорогая моя, вы опять говорите гадости. — Он потянулся к ней, одной рукой придержал подбородок, а другой вернул на место кляп. Потом достал из кармана часы и открыл их. — Скоро мы сменим лошадей, а потом еще раз — около полуночи. Завтра во второй половине дня мы будем в Трашелл-Мэнор.

Похоже, Филиппе придется самой позаботиться о своем спасении. Ей даже в голову не пришло сдаться и выйти замуж за Лэнгли. Долгие годы она думала, что проведет всю свою жизнь с книгами и кошкой. Или двумя. Но потом ее отыскал Беннет. И жизнь сразу изменилась. Она хотела его. Только Беннета Вулфа.

Подумать только, Оливия назвала ее жизнь в последние недели авантюрой. А как бы она назвала происходящее?

Один закон действует и в Англии, и в Конго, хотя и по разным соображениям. Закон таков: никогда не оставляй в живых раненое животное. Английская причина заключается в том, что представляется позорным бросить дело, не завершив его. Африканские причины намного практичнее: нет ничего более опасного для человека, чем раненый хищник, поскольку мы, как биологические особи, являемся самой легкой добычей из всех существующих в природе.

Из дневников Беннета Вулфа

Беннет воткнул свой нож с рукояткой из рога носорога в спину крупного чучела антилопы. На ковер библиотеки посыпались вонючие тряпки.

— Я больше не буду вам повторять, Вулф, — пронзительно завопил лорд Трашелл, потрясая незаряженным ружьем, — прекратите разрушать коллекцию Дэвида, или я вас застрелю!

Беннет искоса бросил взгляд на разбушевавшегося графа, подбросил нож и снова поймал его за рукоятку.

— Скажите, куда уехал Дэвид, иначе я уничтожу не только коллекцию, но и весь ваш дом. — Беннет не мог заставить себя не прибегать к угрозам, хотя, в общем-то, не хотел пугать высокородного аристократа. Филиппа была здесь — это уже признал дворецкий, тщетно пытавшийся остановить текущую из носа кровь. К тому же в воздухе до сих пор витал легкий цитрусовый аромат.

— Вы ждете, что я открою местонахождение своего единственного сына вооруженному ножом безумцу? Полагаю, даже вы понимаете, что я этого не сделаю. Я уже послал за Соммерсетом. Кажется, герцог — единственный человек, который имеет на вас хотя бы какое-то влияние. Вы животное!

— С вашим сыном сейчас находится леди Филиппа Эддисон. Ваш грум сказал, что девушка была связана, а у Дэвида был при себе багаж.

Красная физиономия Трашелла слегка побледнела.

— Я вернулся только час назад. Я не знаю, куда…

— Камбрия, Беннет.

В комнату вбежал Джек, за ним Оливия и служанка с перемазанным в грязи лицом. Беннет устремился к служанке и притормозил, только когда ее испуганный взгляд сфокусировался на ноже.

— Вы уверены? — резко спросил он, тщетно стараясь говорить мягче.

— О да, сэр. Я слышала, как кучер разговаривал с тем человеком, который вытаскивал меня из экипажа. Он ворчал, что приходится ехать на север, в Карлайл, в самый разгар сезона.

— Что у вас в Камбрии? — спросил Беннет, снова обернувшись к Трашеллу.

Граф отступил на шаг.

— У вас нет никаких доказательств. Эта девчонка не свидетель. За шиллинг она скажет все, что угодно. У вас вообще нет права здесь находиться.

— Значит, вы решили занять такую позицию? — поинтересовался Беннет, сдерживаясь из последних сил. Его кровь кипела от ярости.

— В Камбрии находится Трашелл-Мэнор, — прозвучал низкий голос, и в комнату вошел герцог Соммерсет, вооруженный пистолетом. — Вы убили несчастных животных дважды, — заметил он, глядя на растерзанные чучела. — Не слишком ли жестоко?

— Я не убивал их в первый раз, — ответил Беннет. — А теперь я отправляюсь в Камбрию, — сказал он и зашагал к двери.

— Я еду с тобой! — воскликнул Джек и схватил его за плечо. — Если он увез Флип, его необходимо остановить.

— Мне не нужна твоя помощь, Джек.

Не желал он и чтобы кто-то пытался его образумить или задержать.

Соммерсет загородил дверной проем.

— Подождите минуту, — пробормотал он и устремил тяжелый взгляд на графа. — Вы что-нибудь знали об этом, Трашелл?

— Нет, ваша светлость! И я это уже говорил Вулфу! Я вернулся только час назад. Здесь никого не было.

— Мы приехали в десять часов, — вмешалась служанка. Теперь ее голос звучал увереннее, — и уехали около одиннадцати. Я пыталась остаться в экипаже с леди Флип, но капитан Лэнгли не позволил. Он сказал, что мои услуги не понадобятся.

Оливия закрыла рот обеими руками, стараясь подавить рыдания.

— Идите же, — всхлипнула она, обращаясь к Беннету, — и, ради всего святого, найдите мою сестру.

— Именно этого я и хочу. — Он направился к выходу, но остановился, оказавшись лицом к лицу с Соммерсетом. — Убирайтесь с дороги!

Герцог твердо взглянул на него:

— Я еду с вами.

Когда все вышли из комнаты, Джек немного отстал, обнял Оливию за плечи и прижал к себе.

— Расскажи родителям, что случилось, и пусть они ждут в Эддисон-Хаусе. Вы и оглянуться не успеете, как мы вернемся вместе с Флип.

— Но об этом все равно узнает весь Лондон, — снова всхлипнула Оливия. — Она погибла, Джон! Как мог капитан Лэнгли пойти на такое! Увезти ее без компаньонки!

— Джек! — рявкнул Беннет, бегом спускаясь по лестнице. Теперь он знал, что делать, и не намеревался тратить время впустую.

Пострадавший дворецкий все еще сидел на стуле в холле. Беннет краем глаза заметил, что он больше не представляет собой угрозы, и перестал обращать на него внимание. Сейчас он был способен думать только об одном: необходимо найти Филиппу. И если она направляется в Камбрию, значит, он тоже едет туда. И он, не мешкая, вскочил на ожидавшего Ареса.

— Беннет, подожди, пока Оливия уедет отсюда!

Он недовольно поморщился, но кивнул. Незачем подвергать одну сестру опасности только из-за того, что он не в состоянии подождать две минуты, спеша на выручку другой. Филиппа никогда не простила бы его за это.

Джек усадил Оливию и горничную в коляску, и что-то сказал кучеру. Когда коляска свернула с подъездной аллеи, Джек тут же вскочил на коня. Соммерсет тоже не заставил себя ждать. Джек сидел на Броди, а герцог — на чудовищных размеров чистокровном гнедом скакуне по кличке Хан. Беннет мог сколько угодно доказывать, что ему не нужна помощь, но в действительности они оба наверняка знали дороги лучше, чем он.