Сюзанна Энок - Мой любимый дикарь

— Тебе необходимо больше отдыхать, мама, иначе тебе снова станет хуже.

— Леди Филиппа, может быть, вы посидите с миледи, пока я принесу ей мятный чай и бульон? — спросила Симпсон, заботливо укутывая ноги маркизы пледом.

— С радостью. — Филиппа села напротив матери, а горничная вышла из комнаты. — Полагаю, Оливия сегодня утром к тебе не заходила?

— Нет, я слышала, как она бежала по коридору и требовала немедленно найти ее шляпку. Ее что-то беспокоило? Надеюсь, это не очередной скандал из-за Принни?

— Если какой-нибудь скандал и был, я ничего не слышала.

Филиппа, как правило, не слишком увлекалась слухами. Впрочем, на этот раз все было по-иному. Во-первых, она уже видела человека, касалась его руки, говорила с ним, так что он не был плодом ее воображения. А во-вторых, речь ведь шла не о том, кто с кем и сколько раз танцевал или кто объявит о первой помолвке сезона.

— Так что же произошло? Не томи меня, дорогая.

Филиппа глубоко вздохнула, и радостное волнение, которое она ощутила накануне вечером, опять вернулось к ней.

— Капитан сэр Беннет Вулф вернулся в Англию. Живой.

Светлые брови матери поползли верх.

— Как? Но ведь в книге капитана Лэнгли описывается его смерть! А в предисловии, которое написал дядя Вулфа, сказано, что он согласен на публикацию, поскольку капитан, безусловно, хотел бы, чтобы сделанные им открытия стали известны миру.

— Вероятно, нет. Теперь уже очевидно: и капитан, и маркиз были не правы. Я видела Беннета Вулфа собственными глазами.

— И ты уверена, что это был он?

— Он близкий друг Джона Клэнси. И Джон представил его нашему книжному клубу.

— Да… А еще говорят, чудес не бывает. — Маркиза потянулась к дочери и сжала ее руку. — Значит, ты получила возможность встретить своего героя. Это, должно быть, очень приятно.

Приятно. Филиппа обладала логическим складом ума. Во всяком случае, ей нравилось так думать. Она понимала, что слово «приятно» не описывает трепет в груди, который она ощутила от взгляда капитана Вулфа. Она понимала, что он может и не соответствовать идеалу, который она придумала до прочтения книги Лэнгли. К тому же у нее было несколько вопросов, и ей очень хотелось бы услышать на них ответы. Но все же он был Беннетом Вулфом.

— Скажи, — негромко проговорила маркиза, выведя Филиппу из глубокой задумчивости, — а на кого похож этот знаменитый Беннет Вулф?

— Он… он похож на авантюриста, — не задумываясь, ответила Филиппа.

— Красивый?

Почувствовав себя неуютно, Филиппа отошла к окну.

— Кажется, Оливии он нравится. У него замечательные глаза.

— Что ж, надеюсь, у меня будет возможность с ним увидеться.

— Не знаю, мама, — заговорила Оливия, заходя в спальню. — Соня сказала, что леди Стивенсон сказала, что лорд Стивенсон сказал, что в последний раз капитан Вулф задержался в Лондоне только на неделю, а потом отправился в свое новое поместье. Принни пожаловал ему рыцарство.

— В «Золотом солнце Серенгети» он написал, что Лондон для него слишком многолюден, — заметила Филиппа. Она не могла себе представить, как можно отсутствовать так долго, вернуться домой и опять сорваться с места, не успев даже распаковать сундуки. Она не блистала в светском обществе — эта роль по праву принадлежала Оливии, — но Лондон предлагал много всевозможных развлечений, против которых она абсолютно ничего не имела. Театры, музеи, книжные клубы… Она подавила тяжелый вздох. Временами она определенно чувствовала себя «синим чулком», пропади оно все пропадом.

— Много здесь народу или нет, я надеюсь, он пробудет в Лондоне какое-время. Ты бы видела его, мама. Совершенный Адонис. — Ливи повернулась и насмешливо уставилась на свою младшую сестру: — Чьей версии о нем ты веришь, Флип, — его или капитана Лэнгли?

«Его».

— Неужели тебя интересует его характер, Ливи? — громко полюбопытствовала она, приподняв бровь. — Раньше, чем ты уточнила его годовой доход?

— Ха! Довожу до твоего сведения, что в прошлом году он получил больше пяти тысяч. Это выплачиваемое ему Принни денежное содержание и доходы от продажи книг. И я никому не позволю смеяться, если решу потанцевать с ним.

Улыбка, украсившая лицо Оливии, могла бы осветить бальный зал. Впервые в жизни Филиппе отчаянно захотелось, чтобы ее сестра не была такой прелестной, такой оживленной и искусной собеседницей. Нет, она не завидовала сестре. Она бы не знала, куда деваться, если бы все окружающие искали ее общества. Она бы предпочла спокойно обсудить что-нибудь занимательное с капитаном Вулфом, тем более, если он планирует задержаться в Лондоне лишь ненадолго.

В конце концов, этот человек на собственном опыте испытал то, что она могла узнать только из книг. Причем кое-что именно из его книг. И ей не хотелось, чтобы он провел все время, танцуя с красотками на балу. Он должен был говорить. С ней. К тому же у нее был повод обратиться к капитану. Ведь у него осталась ее книга!

Филиппа почувствовала глубокое волнение и нехотя себе призналась, что оно было вызвано, не только шансом побеседовать с великим исследователем.

— Извини, мама, — сказала она, как только Симпсон вернулась с чаем, и вышла.

Ей необходимо срочно перечитать «Золотое солнце Серенгети» и «Прогулку с фараонами». Встретив капитана Вулфа в следующий раз, она не станет терять время на всякую болтовню. Ей будет что сказать.

Я всегда первым делом обращаюсь к деревенскому вождю. Такой порядок соответствует традициям и весьма практичен. Дело в том, что всякий, к кому мы обращаемся, хочет взятку, причем каждый следующий — больше, чем предыдущий, а это требует немалых средств. Встретившись первым делом с вождем, мы, так сказать, расстаемся с увеличительным стеклом. Если бы мы пришли к нему в последнюю очередь, мне бы, наверное, пришлось отдать ему Лэнгли или даже мою винтовку Бейкера. Последней я дорожу намного больше.

Из дневников капитана Беннета Вулфа

Беннет позаимствовал у Джека коня и направился в Эйнсли-Хаус — лондонскую резиденцию герцога Соммерсета.

С самого рассвета он бродил по Клэнси-Хаусу, проигрывая в уме десятки сценариев своей первой после более чем трехлетнего отсутствия встречи с президентом Ассоциации поддержки исследований внутренних районов Африканского континента. Потом он насмерть перепугал мать Джека — леди Эмери, неожиданно появившись из темноты коридора с Керо на плече, и, в конце концов, убедил Джека, что держать его взаперти не самая мудрая идея.

Да, он знает, что во время лондонского сезона утро начинается поздно. Но ведь он годами вставал с рассветом, за день проходил много миль, ел то, что ему или проводникам удавалось поймать. Все это выработало в нем отчетливую неприязнь к праздности и к замкнутым пространствам. И к светским разговорам. Впрочем, последние он никогда не жаловал.

Керо понравилась поездка по Мейфэру. Она надежно вцепилась в отвороты его куртки и издавала угрожающие вопли в адрес каждой собаки или кошки, мимо которых они проезжали. Капитан оставил гнедого жеребца по кличке Юпитер в конюшне и поднялся по гранитным ступенькам крыльца.

Одна створка массивных дубовых дверей распахнулась.

— Доброе утро, — проговорил дворецкий в красивой черной ливрее.

— Доброе утро. Беннет Вулф к его светлости.

Слуга и глазом не моргнул. Возможно, слухи о чудесном воскрешении из мертвых уже начали распространяться.

— Пожалуйста, вашу визитную карточку, сэр, — сказал он и протянул руку.

— У меня, ее нет. — Беннет сразу почувствовал, как сильно упало мнение дворецкого о посетителе.

— Никто не может войти в дом, не имея визитной карточки, — тем же ровным голосом сообщил слуга. — Я проинформирую его светлость, что вы заходили.

Итак, Беннету указывали от ворот поворот лишь на том основании, что у него нет кусочка, измазанного чернилами пергамента.

— Скажи герцогу, — тихо сказал он, проявив воистину чудеса сдержанности, — что я здесь. У меня к нему срочное дело.

И он устремил тяжелый взгляд на слугу. Очевидно, малому хватило ума оценить степень решимости странного гостя и свои шансы устоять, если тот попробует прорваться. Потому что через несколько секунд он кивнул:

— Я скажу его светлости. Подождите здесь. Раздражение Беннета достигло крайней отметки. Он терпеть не мог, когда ему преграждали путь к цели. А этим утром его целью был герцог Соммерсет.