Мэри Патни - Мой любимый шпион

Симон невольно поморщился.

– Вот и мне зачастую кажется, что я притворяюсь обычным. С другой стороны, среди окружающих меня людей немало бывших солдат, так что среди них я не выделяюсь. Но вряд ли найдется много европейских женщин, совершивших, подобно вам, побег из гарема.

– Об этом отличии я предпочла бы умалчивать, – сухо заметила Сюзанна. Вглядываясь в лицо собеседника, она говорила себе: «Наверное, я лишилась рассудка, если хотя бы на минуту задумалась о возможности брака с ним». – Для того чтобы я приняла предложенное вами обеспечение, мы должны доверять друг другу. Вы должны верить, что я не сбегу с этими деньгами, а я – что вы не столкнете меня с лестницы, если наш брак перестанет вас устраивать.

– Мне по душе ваша прямота, – усмехнулся Симон. – Клянусь, ни с какой лестницы толкать я вас не стану, и да, я верю, что вы не заберете деньги и не сбежите, даже не попытавшись построить устраивающие нас обоих отношения в браке.

– А я клянусь, что приложу к этому все старания, если приму ваше предложение, – заверила собеседника Сюзанна.

– Вот и хорошо. О большем просить немыслимо. – Симон выглянул в окно. – В это время года в Англии темнеет очень рано. Пора отвезти вас домой.

Сюзанна кивнула и тут же спросила:

– Теперь, когда мы с вами преломили хлеб, милорд, что дальше?

– Первым делом я доставлю вас домой, чтобы вы закончили свое шитье. Не хотите ли завтра повидаться с друзьями – моими и вашими?

Ей понравилось уважение, с которым он отнесся к ее работе, хотя наверняка считал шитье не заслуживающим внимания занятием. Но на его вопрос ей нечего было ответить.

– У меня нет друзей в Лондоне, если не считать мистера и миссис Поттер и других обитательниц их пансиона.

Симон улыбнулся.

– Неужели вы не знакомы с такой небезызвестной особой, как леди Аврора Лоуренс, она же – Неукротимая Рори?

– Рори все еще в Лондоне? – воскликнула Сюзанна. – Как бы я хотела увидеть ее! И ее капитан наверняка рядом с ней.

– Появляется вместе с ней повсюду, ходит, как приклеенный, с широкой и счастливой улыбкой на лице, – с дружеской насмешкой подтвердил Симон. – Завтра вечером несколько участников побега из португальской тюрьмы ужинают вместе с женами в доме лорда и леди Киркланд, так что вы сможете встретиться и с Рори, и с другими милыми дамами.

Сюзанна в смятении оглядела свое платье. Безошибочно истолковав выражение ее лица, Симон сказал:

– Вы, как истинная француженка, наделены даром элегантности, Сюзанна. Выглядите вы замечательно, и насколько я слышал, остальные дамы, которые будут присутствовать там, не из тех, кто высмеивает себе подобных ради развлечения.

Эти мысли внушали Сюзанне робость, но чудесно было бы повидаться с жизнерадостной, пышущей энергией Рори и, может быть, с ее тихой, прелестной кузиной Констанс. И кроме того, Сюзанна с любопытством ждала встречи с друзьями, которых Симон приобрел, спасаясь от смертной казни.

– С удовольствием составлю вам компанию. А кто такие Киркланды? Лорд Киркланд бежал вместе с вами из тюрьмы?

– Нет, но он наш общий друг. У Киркланда большая судоходная компания и множество полезных связей. Когда мать леди Авроры уже отчаялась найти в Алжире надежного посредника, который договорился бы об освобождении ее дочери, Киркланд познакомил ее с Хокинсом. В таких делах он незаменим.

Сюзанна улыбнулась.

– Несомненно, капитан превысил свои полномочия: не только вызволил леди из беды, но и женился на ней.

– Может, и так, но ни одна из заинтересованных сторон не в претензии. Думаю, родители упомянутой леди вздохнули с облегчением, благополучно выдав ее замуж.

В представлении Сюзанны слова «благополучно» и «леди Аврора» никак не сочетались, но они с Хокинсом явно составили прекрасную пару. Поднявшись со своего места, Сюзанна отметила:

– Вечер обещает быть занятным.

Безукоризненно выбрав момент, мадам Мерсье вошла в комнату и протянула Сюзанне корзинку.

– Ваши свечи, миледи.

Заглянув в корзинку, Сюзанна увидела связку свечей – судя по всему, изготовленных из лучшего пчелиного воска, а рядом с ними – завернутый отдельно хлеб, а также горшочек с ароматным беф-бургиньоном.

– Спасибо за вашу щедрость, мадам!

Мадам Мерсье смутилась и заверила, что это ей лишь в радость, но ее заговорщический взгляд был полон надежды, что в пустующем доме вскоре появится новая хозяйка. И такой исход уже начинал казаться… вполне возможным.

Благодаря умению Сюзанны освежать и переделывать давно не новые наряды, переливчатое зеленое платье, выбранное ею для ужина с друзьями Симона, побудило его склонить голову в знак восхищения, когда он заехал за ней в пансион.

– Вы великолепны, миледи. Это зеленое платье придает вашим глазам дивный изумрудный оттенок.

Состроив веселую гримаску, Сюзанна взяла его под руку, и они покинули пансион. Вечер был сырой и пронизывающе холодный, но, к счастью, поношенная накидка, которую Сюзанна отыскала в лавке старьевщика, приятно согревала ее. Со временем она рассчитывала обшить ее тесьмой и украсить медными пуговицами, а пока что предпочитала удобство красоте.

– Вероятно, именно мои изумрудные глаза спасли мне жизнь. Моему хозяину Гюркану нравилось иметь в гареме рабынь экзотической внешности. Таких глаз, как мои, он еще никогда не видел и был настолько заинтригован, что пощадил меня.

Симон поморщился и, помогая своей спутнице сесть в экипаж, пробормотал:

– Трудно даже вообразить какие опасности грозят женщинам в гареме.

– Я слышала, что многие гаремы довольно-таки приятные места, где юные красавицы обретают шанс на лучшую жизнь, – проговорила Сюзанна, усевшись и запахнув накидку на груди. – Но Гюркан был безумцем. И злодеем. С ним случались припадки убийственной ярости. Никому ни разу не удавалось покинуть его гарем и не поплатиться за это – до тех пор пока оттуда не сбежали мы.

Симон подобрал поводья, и экипаж тронулся с места.

– Вы так спокойно рассказываете об этом. Значит, невозмутимость и помогла вам сохранить рассудок?

Сюзанна пожала плечами.

– Упав духом, я бы ничего не добилась. Мне помогла выжить лишь холодная отчужденность и полное осознание своего положения: меня в любой момент могли убить.

– Из вас получился бы превосходный тайный агент, – в задумчивости пробормотал Симон.

– И я, пожалуй, радовалась бы этой роли гораздо больше, чем положению рабыни в гареме. – Сюзанна окинула его взглядом, когда они проезжали мимо фонаря у какого-то дома, и снова залюбовалась его строгим и красивым профилем. – Но, увы, выбор у женщин небогат.

– И поэтому вам не хочется снова попадать в зависимость от мужчины, – заключил Симон, поворачивая на другую улицу, более широкую. – Я вас понимаю, хотя и надеюсь, что вы передумаете.

Сюзанна уже склонялась к этому, но сообщать ему об этом не стала.

– Давайте сменим тему, – сказала она. – Расскажите о той ночи в Португалии, о том, с кем вы бежали и с кем мы будем ужинать сегодня.

– Эта безумная ночь случилась в тысяча восемьсот девятом году, когда французы вторглись на север Португалии. Они достигли Порту, и отступающая португальская армия разрушила мост через реку Дору, отделяющую Порту от Гаи на противоположном берегу. Португальцы стремились замедлить наступление французов, но при этом лишили мирное население возможности бежать от французской армии.

Представив себе все это, Сюзанна вздохнула.

– Настоящая катастрофа, правда?

Симон кивнул.

– Подобие временного моста все же соорудили, связав вместе небольшие лодки, так чтобы по ним можно было перебраться с одного берега на другой. В отчаянии люди хлынули на этот мост, несмотря на всю его шаткость и ненадежность. И тут мост из лодок распался, и беженцы с криками рухнули в воду, а течение там очень быстрое. Я был в числе тех, кто вытаскивал людей из воды.

Сюзанну передернуло при мысли о реке с тонущими в ней отчаянно вопящими людьми.

– Однажды я тоже упала в реку, и намокшие юбки сразу потащили меня на дно. Я утонула бы, если бы меня не вытащил слуга.

– Среди беженцев было много женщин и детей, – помрачнев, продолжал Симон. – А мы – нас было пятеро – спасали монахинь, сопровождавших девочек-школьниц. Несколько вырвавшихся английских фраз привлекли внимание полковника-француза, и тот взял нас под стражу, объявил английскими шпионами и запер в сыром подвале дома, где расположился его штаб. Остальные пленники, то есть все, кроме меня, были британцы.