– Если так, то для меня это большая честь, ваше величество.
Император задавал ей те же вопросы, что и лейтенант. Спросил, как ее зовут, как она очутилась на дороге, как зовут ее мужа и где он служит, а потом с некоторым удивлением сказал:
– Но ты ведь француженка, верно?
– Да, сир, я родилась неподалеку отсюда. Мой муж тоже француз.
– Тогда почему же он служит в голландско-бельгийских частях? – нахмурился Бонапарт.
– У него не было выбора, сир! При мысли о Симоне на глаза ее навернулись слезы. – Он хочет только одного – остаться в живых и вернуться домой, ко мне. Но, возможно, мечтать об этом уже поздно. Боюсь, как бы он не попал в плен. А вдруг я его больше никогда не увижу?
И Сюзанна расплакалась – думая о Симоне, сделать это было совсем не сложно.
– Дайте ей платок, – распорядился император, который, как и большинство мужчин, при виде женских слез испытывал чувство неловкости. – Так вы следовали за англо-голландской армией в надежде найти своего мужа, oui?
– Да, сир.
– Чем они сейчас заняты? – Наполеон вдруг впился в пленницу взглядом.
Что же сказать?.. Сюзанна медлила с ответом. «Надо спутать карты противнику», – внезапно промелькнуло у нее.
– После поражения пруссаков под Линьи и плачевного выступления союзников при Катр-Бра англо-голландские части отступают на север. По сути, бегут, причем в страшной спешке. Женщины, обычно следующие за ними, на этот раз не поспевают. Говорят, что пруссаки куда-то бегут. Может – к реке Мёз. Сама-то я не знаю, – добавила она, на сей раз не соврав, – но я слышала, как об этом говорят люди, которым можно верить.
– Хорошо, хорошо… – с улыбкой закивал император, чрезвычайно довольный. – Теперь мы разделим британцев и пруссаков и уничтожим и тех и других!
Сюзанна выслушала императора с невозмутимым видом – будто понятия не имела о военной стратегии. В сущности, она его действительно не имела, но ложные сведения, которые она сообщила императору, должны были сыграть на руку союзникам.
– Принесите карты! – распорядился Наполеон.
Капитан, доставивший к нему Сюзанну, тотчас спросил:
– А как поступить с девчонкой?
Бонапарт досадливо отмахнулся.
– Отведите ее на кухню и велите накормить, а потом заприте до тех пор, пока все не закончится.
И он забыл о пленнице, прежде чем та покинула комнату.
Крепко удерживая Сюзанну за локоть, капитан провел ее на кухню, где с полдюжины поваров и кухарок, обливаясь потом, старались изо всех сил, чтобы посытнее накормить важных постояльцев, собравшихся в таверне.
– Дайте ей супу или еще чего-нибудь, – приказал капитан. – А потом позовите стражника, и пусть запрет ее в погребе.
Усталая судомойка проворчала:
– Отойди-ка с дороги в тот угол, девушка. И смотри не накапай тут грязью! Сейчас принесу тебе суп.
Окинув взглядом кухню, Сюзанна подчинилась. Она сразу же заметила, что тут имелась задняя дверь: слуга вышел через нее и через несколько минут вернулся с огромным мешком картошки. Значит, дверь держали незапертой.
Пристроившись на табурете в углу, Сюзанна дождалась, когда ей принесут суп – в большой кружке, с ломтем хлеба. Суп был с луком-пореем и картошкой, очень вкусный, и он быстро согрел Сюзанну. Она с удовольствием пила его, и от ее мокрой накидки в тепле кухни поднимался пар.
Старший повар громогласно отдавал какие-то распоряжение своим помощникам, и в кухне началась суета. Пока все слушали старшего, а потом выполняли его приказы, Сюзанна тихонько встала, бочком прокралась вдоль стены и выскользнула через заднюю дверь. Пустую кружку она оставила на полу у стены – воровство казалось ей более тяжким проступком, чем ложь императору.
Но что же дальше?.. Дождь не утихал, а за таверной не было ни души. В постройке по другую сторону двора угадывалась конюшня, и, стараясь держаться так, как держалась бы служанка с постоялого двора, Сюзанна пересекла пустынный двор и проскользнула в дверь конюшни, где все двенадцать денников были заняты.
Что ж, пришло время пустить в ход чудесное умение ладить с лошадьми, которым, по мнению Симона, она обладала. Сюзанна прошлась по проходу, оценивая лошадей. И вдруг замерла как вкопанная при виде прелестной серой кобылки. Боже милостивый! Да ведь это же знаменитая Дезире, принадлежавшая императору! Кобылка тотчас потянулась к ней, дружелюбно фыркая, но Сюзанна поспешила пройти мимо.
В дальнем конце конюшни она приметила молодого жеребца гнедой масти – тот с любопытством наблюдал за ней.
У Сюзанны оставалось еще немного хлеба от ломтя, который ей принесли вместе с супом, и она протянула его жеребцу. Тот с удовольствием сжевал хлеб, ласково ткнулся носом ей в шею, и она с веселой улыбкой сказала:
– Нам предстоит приключение, мой симпатичный гнедой дружок!
Помещение с упряжью и седлами находилось неподалеку от денника, поэтому Сюзанна очень быстро собрала все необходимое и вошла к жеребцу, не переставая вполголоса разговаривать с ним. Она уже собралась оседлать его, как в конюшню вошли вдвое мужчин, оживленно спорившие о каких-то особенностях боевой тактики.
Сюзанна бросилась в солому, сердце ее бешено колотилось, но спорщики, к счастью, не дошли до того денника, где она пряталась. Оседлав своих лошадей и не прекращая спорить, они уехали. Сюзанна вздохнула с облегчением. Слава богу, она не выбрала лошадь, принадлежавшую кому-то из этих двоих!
Сюзанна выжидала какое-то время. Убедившись, что осталась одна, она поднялась, оседлала гнедого и вывела из денника. Он оказался весьма резвым, но ей подчинился охотно. Чтобы забраться в седло, она подвела коня к предназначенной для этого тумбе. И, уже усевшись, вдруг обнаружила, что подол не прикрывал щиколотки – ведь она была в обычном платье, а не в амазонке. Сюзанна расправила накидку, но и он не доходил до ступней. Что ж, ну и пусть.
Она выехала из конюшни так уверенно, словно в ее внешнем виде не было ровным счетом ничего странного. И действительно, в районе боевых действий, наверное, и не такое можно было увидеть.
Мимо солдат и артиллерии перед таверной она проехала, стараясь не привлекать к себе внимания, но когда уже достигла дороги и повернула на север, за ее спиной раздался громкий мужской голос:
– Да ведь это женщина!
– Держи ее! – рявкнул кто-то. – У нее лошадь кого-то из офицеров!
– Живее, гнедой, – шепнула Сюзанна, ударяя пятками в бока коня и пуская его галопом, так что грязные брызги взметнулись из-под копыт. – Летим скорее в Брюссель!
Если за ней и была погоня, то преследователи вскоре отстали. Видимо, решили, что из-за нее не стоило беспокоиться – ведь приближалось решающее сражение.
Убедившись, что погони за ней нет, Сюзанна перешла на быструю рысь и задумалась. Кому же сообщить о своей встрече с императором? И надо ли вообще кому-либо об этом сообщать? Судя по тому, что она успела заметить, пока ехала на юг в повозке, союзные войска обосновались чуть южнее селения Ватерлоо. Наверное, там она могла бы найти человека, которого заинтересуют ее наблюдения.
Уже в полной темноте Сюзанна. добралась до расположения англо-голландских частей – лагеря, гудевшего как улей. После недолгих расспросов ей указали на постоялый двор под названием «Король Испании», где разместился штаб Веллингтона.
Осадив забрызганного грязью гнедого перед постоялым двором и спрыгнув на землю, Сюзанна, такая же грязная, как и конь, привлекла всеобщее внимание, когда громко заявила:
– У меня донесения для герцога! Примите кто-нибудь моего коня!
Один из солдат шагнул вперед и взял под уздцы гнедого, а Сюзанна широким шагом прошла в двери постоялого двора, оставляя за собой дорожку грязных следов.
– Я только что видела императора, и у меня есть сведения для герцога, – сказала она. – Передайте ему, что здесь жена полковника Симона Дюваля.
После очередного всеобщего замешательства какая-то добрая душа протянула ей полотенце, чтобы утереть лицо. Секретарь Веллингтона, лорд Фицрой Сомерсет, вышел в общий зал. Сюзанна знала его, так как несколько раз с ним встречалась.
Он в изумлении уставился на нее.
– Миссис Дюваль, неужели это и впрямь вы?
– Да, вот только в весьма неприглядном виде, – улыбнулась Сюзанна. – Я только что видела императора, и у меня есть сведения, которые могут представлять интерес.
Тихо присвистнув, Сомерсет поспешно вывел ее в коридор. Оставшись с ним наедине, Сюзанна коротко рассказала, что с ней произошло.