Как же это мерзко! Маша поджала губы, сдерживая подступающее негодование. Вот так люди и узнают, кому в этом мире они дороги, а кто лишь пиявка, сосущая кровь. Бедный Виктор. Какое разочарование ему предстоит пережить. Маша опустила голову.
— Я останусь с ним до тех пор, пока он сам не попросит меня уйти, — прошептала она.
Энж внимательно наблюдала за ней, затем улыбнулась, звонко хлопнула ладонями по коленям и встала с дивана.
— Вот и славно. Ладно, мне уже пора. Рада была знакомству, думаю, еще увидимся, — она мягко улыбнулась и протянула руку.
— Приятно было познакомиться, — Маша неловко пожала изящную ладонь и отправилась вслед за Энж в прихожую.
Закрыв за девушкой дверь, она повернулась и уставилась на подоспевшего к проводам Джека.
— Стриптиз танцует, понял? – она кивнула, поджав губы и выразительно выпучив глаза.
Пес гулко гавкнул, словно и правда понял, о чем идет речь. Маша вздохнула.
Как же ей быть? Молчать, дожидаясь, пока Виктор признается в своем крахе и потерять место в кафе, или поговорить с ним откровенно и завтра же выходить на новую работу? Видимо, стоит обсудить это с Катькой. Быстро взбежав по лестнице, Маша вихрем влетела в комнату и набрала номер подруги.
— Охохох, — вздохнула та, выслушав последние новости. – Ты давай, разбирайся со своей любовью, а я поговорю с Лехой. Уверена, он согласится подождать, — Катька многозначительно хмыкнула. – Уж я-то постараюсь его убедить.
— Спасибо, Кать, даже не знаю, как и благодарить тебя, — Маша улыбнулась.
— Позовешь свидетельницей на свадьбу – вот и будем в расчете, — весело хохотнула та и издала чмокающий звук. – Ладно, мне пора, иду с Тохой в музэй, представляешь? Умора. Ну все, потом расскажешь, как у вас там, что.
Маша отключила телефон и покосилась на свое отражение в зеркале. На щеках играл румянец, а губы невольно расплывались в счастливой улыбке. Если только Анжела не соврала, она, Маша, готова простить Виктору даже эту маленькую ложь.
Она глянула на часы. Ложки-матрешки, он ведь должен скоро вернуться. И к его приходу она просто обязана приготовить какую-нибудь шедевральную вкусняшку.
В приподнятом настроении Маша спустилась на кухню, распахнула уже ставший родным холодильник и тут же нахмурилась. Зрелище было удручающее.
На боковых полках сиротливо стояли бутылочки с различными соусами да банка сметаны. В прозрачном контейнере лежал кусок твердого сыра и рядом развалил мягкие бока невесть откуда взявшийся пакет сыворотки. Маша обреченно вздохнула.
Это, что ж получается, Виктор после ее ухода подчистую выпотрошил холодильник? Ладно, где наша не пропадала. Она достала сыворотку. Будут ему блины «Бедный родственник» — не голодать же им сейчас.
Вылив весь литр мутноватой жидкости в большую стеклянную миску, Маша озадаченно замерла. Вот, глупая, нужно было вначале удостовериться в наличии муки. Она распахнула дверцы шкафчика и обвела содержимое взглядом. Крупы, чечевица, приправы – ах, вот она. Огромная банка с надписью «Мука» стояла на верхней полке — с пола и не достать. Маша огляделась. Возле барной стойки стоял одноногий, словно цапля в болоте, высокий стул. Отлично.
Она подтянула его к шкафчику. Неуклюже взобравшись коленями на мягкую кожаную седушку, вцепилась в спинку и встала на стул босыми ступнями. Опасливо покосилась вниз – только бы не грохнуться. Перед глазами всплыл образ валяющейся на полу собственной тушки. Спокойно. Главное, не дергаться. Маша вытянула вперед руки и уже хотела обхватить банку, как рядом раздался насмешливый голос:
— Решила звезду с неба достать?
Вздрогнув от неожиданности, она потеряла равновесие, судорожно взмахнула руками, зацепив по пути банку и, выполнив замысловатый акробатический этюд, рухнула вниз. Даже не успев как следует испугаться, тут же почувствовала, как ее подхватили крепкие руки, а затем раздался грохот: злосчастная банка все же метнулась вслед за горе хозяйкой и, ляпнувшись о столешницу, окутала парочку густым мучным облаком.
На кухне воцарилась тишина.
Ложки-матрешки! Маша оттопырила нижнюю губу, сдувая щекочущую нос белую пыль и оторопело взглянула на своего спасителя. Лицо его было белым, словно у мима, а в янтарных глазах застыло немое изумление. Уф-ф-ф-ф, Виктор! — уж лучше бы не смотрела. Он продолжал удерживать ее на руках, словно она была ребенком или его невестой и, судя по всему, отпускать вовсе не обирался. Присыпанные белой пылью губы скривились в знакомой ухмылке.
— И как я без тебя раньше жил? – он, наконец, поставил ее на пол и нежно провел ладонью по щеке.
Маша вздрогнула. В следующую секунду мягкие губы завладели ее ртом, и она вновь очутилась в крепких объятьях.
Глава 24
Тело пронзила сладкая дрожь. Поддавшись внезапному порыву, Маша ответила на поцелуй и тут же испуганно отпрянула.
— Что вы делаете? – прошептала в теплые все еще приоткрытые губы напротив и покраснела.
Какая глупость. Разве не об этом мечтала она, засыпая вчера в кровати старой коммуналки? С другой стороны падение со стула, виной которому, к слову сказать, стал именно Виктор, еще не повод для поцелуев.
В голове снова завертелись слова Андрея о том, что она всего лишь одна из многих, и сердце болезненно сжалось. Блондинки, брюнетки, шатенки, рыжие и даже выкрашенные во все цвета радуги девицы бесконечной чередой шли через этот дом, через постель Вика… Так говорил его друг. И Маша ему верила. Да и с чего ей было сомневаться? Она ведь сама могла запросто подтвердить эту истину, став невольной свидетельницей бурных сцен, которые устраивали Виктору его подружки. Маша попыталась выбраться из объятий.
— Я что-то сделал не так? – мягко проговорил Вик.
— Нет… то есть, да… мы не должны…
Виктор расцепил руки и, наконец, дал ей свободу. Уголки его губ поникли, а взгляд стал таким печальным, что Маша ощутила укол вины. Если бы не дурацкая мучная маска… «Милый грустный мим», — мелькнула мысль, и губы невольно растянулись в улыбке.
— Значит, тебе все это кажется забавным? – Виктор поморщился. – Любишь, когда мужчины падают к твоим ногам? Умоляют? Или, может, тебе нужны не чувства, а что-то другое?
Глаза расширились от изумления. О чем он говорит? Маша попятилась к столу, ощущая себя маленьким пушистым кроликом, загнанным в угол огромным удавом. Какой же он гад! Сам накинулся на нее, а сейчас пытается в чем-то обвинить? Она задохнулась от охватившего ее возмущения.
— Я не понимаю, о чем вы, — с вызовом бросила в лицо парню. – Вы попросили меня вернуться, сказали, что я нужна вам…
— И ты вернулась, чтобы снова играть в невинную девственницу – черт, да ты издеваешься! – Виктор раздраженно схватил со стола вафельное полотенце и вытер лицо. Комичный вид тут же сменился мрачным выражением, и стало понятно, что парень действительно злится.
— Я могу умыться? – Маша поджала губы, не желая вступать в очередную перепалку.
Виктор только рукой махнул.
Хорошенькое начало. Из груди вырвался протяжный вздох.
Нервно одернув передник – так резко, что в воздух взметнулось мучное облачко – Маша выскользнула в коридор, обогнула лестницу и скрылась за дверью. Стянула с себя перепачканный передник и затолкала в корзину для грязного белья. Затем умылась прохладной водой.
— Ну, здравствуйте, грабли, — грустно усмехнулась своему отражению.
Нет, им определенно нужно поговорить, иначе эта дурацкая игра «Передай другому» так и будет тянуться, пока не лопнут чьи-нибудь нервы. Маша задумчиво прикусила губу.
Это что ж получается? Когда Вик по телефону сказал, что она нужна ему, он имел ввиду вовсе не работу? Энж тоже предупреждала об этом, а она… Сердце зачастило с ударами, от чего стало трудно дышать.
Господи, как же глупо все вышло. Виктор наверняка был уверен, что она обо всем догадалась. О его чувствах, о причинах, побудивших вернуть ее. У него проблемы. Проблемы с бизнесом и черт знает, с чем еще. Он и не думал нанимать ее в качестве домработницы – просто боялся потерять. Маша оперлась руками об умывальник, дыхание стало частым.
Хватит! Она немедленно пойдет к Виктору и попросит рассказать ей правду. Правду… Правду, о чем? Черт, неужели отношения между мужчиной и женщиной обязательно должны начинаться с головоломки? Маша поморщилась, промокнула чистым полотенцем лицо и, не раздумывая, вышла за дверь.