Последний поворот – и они очутились в гостиной.
— Побудь здесь немного, я скоро вернусь, — Виктор склонился над ней и нежно поцеловал дрожащие губы. – Все будет хорошо, малыш, обещаю.
Маша только кивнула, не в силах произнести ни слова в ответ.
Он еще раз взглянул ей в глаза и, наконец, улыбнувшись, вышел вон. Через минуту раздались раздраженные голоса, а еще через пару минут громко хлопнула входная дверь. Из груди вырвался вздох облегчения.
Маша задумалась. Риточка… Маргарита… Марго… Значит, вот почему блондинка была так уверена в своей победе: за нее горой стоит эта фурия. Но ведь Виктор и правда не любит психопатку, неужели родная мать этого не видит?
— Прости, Маш, — он на мгновение замер в арке. – Я не думал, что она придет, — медленно пересек гостиную и остановился прямо перед ней. Нежно коснулся щеки ладонью, поглаживая ее большим пальцем, обнял свободной рукой за талию и притянул к себе.
— Больше она не появится здесь… без предупреждения – я забрал у нее ключи.
Маша не отрываясь смотрела в потемневшие от страсти глаза. Внутри снова зарождалось сладостное томление. Она порывисто вздохнула, привстала на носочки и подставила губы для поцелуя. Вик не заставил ее ждать. Из груди вырвался сдавленный стон, и в следующее мгновение Маша почувствовала, как ее подхватили сильные руки: Виктор куда-то ее нес.
Глава 28
Солнечный лучик игриво пощекотал нос, и Маша проснулась. Звонко чихнула, открыла глаза, огляделась по сторонам и снова блаженно зажмурилась. За окном стояло утро, просторная спальня была залита светом и выглядела очень уютной. Маша мечтательно улыбнулась.
Когда-нибудь у них с Виктором будет свой дом. Может не такой огромный как этот, но зато принадлежащий им обоим. Ночью Вик сказал, чтоб она не волновалась об этом, что он все решит, но Маша видела его напряжение. Наверное, он боялся разочаровать ее.
«Ты – мое главное сокровище», — ласково гладил ее волосы и шептал, касаясь губами виска.
Маша верила. И улыбалась, сильнее прижимаясь к горячему телу. Она пыталась узнать больше о Виктории, но Вик качнул головой, пообещав, что когда-нибудь все расскажет. Прошлое, говорил он, не должно влиять на настоящее. Именно она, Маша, заставила его это понять. А потом он поцеловал ее. Нежно, едва касаясь губами. И в этом поцелуе было все: признание в любви, благодарность, надежда. И снова их захлестнула страсть.
Виктор целовал мягкие губы, проникая языком в рот, ласкал обнаженное дрожащее тело, заставляя выгибаться навстречу. Маша чувствовала, как стучит его сердце, и этот стук передавался и ей. Так и должно быть у влюбленных друг в друга людей – одно сердце на двоих.
Скрипнула дверь, она улыбнулась и снова открыла глаза.
В проеме торжественно возник Виктор в костюме Адама и с подносом наперевес.
— Та-дам! — гордо объявил он. — Доброе утро, малыш… — прошлепал к кровати, присел на краешек и, чуть склонившись, легонько поцеловал Машу в губы. – Кофе в постель!
— Лучше в чашку, – хихикнула она и строго спросила: — Разве с утра не положено чистить зубы, перед тем как приступить к еде?
Укоризненно покачала головой и взяла в руки крохотную чашечку.
— Это не еда, а ритуал,– важно возразил Виктор. — Называется «Утренние заигрывания влюбленного самца».
— А-а-а, ну, это, конечно, все меняет, – она состроила серьезную рожицу и покорно отпила глоток, – м-м-м, вкусно!
— То ли еще будет, — Вик любовно пригладил выбившуюся из хвоста прядку. – Внизу тебя ждет завтрак.
Маша подняла на парня изумленный взгляд.
— Серьезно? Во сколько же ты поднялся?
— Не так рано, как обычно, — хмыкнул в ответ Виктор. – После ночи, проведенной в твоих объятьях, это было не просто. Но я ведь мужчина! – Он смешно пошевелил бровями и, отставив в сторону поднос, нырнул головой под одеяло.
— Ай, перестань, — захохотала Маша, едва не расплескав кофе, когда Вик легонько куснул ее за бедро.
Из-под одеяла вынырнула довольная физиономия.
— Ты что-то сказала?
Маша отставила чашку и, продолжая смеяться, провела пальчиком по его растянутым в улыбке губам.
— Давай, я умоюсь, а потом пойдем вместе завтракать.
Глаза Виктора сверкнули, и он медленно покачал головой.
— Завтрак никуда не денется — Джека я уже покормил. А у нас по программе вторая часть утреннего ритуала, — он подмигнул и снова скрылся под одеялом.
Маша и ахнуть не успела, как Вик раздвинул ее бедра и, подвинувшись ближе, прильнул губами к ее промежности. Тело тут же отозвалось на ласки, выгнулось. Горячий язык прошелся по чувственному бугорку, и Маша издала приглушенный стон. Стремительным потоком, повинуясь внезапному импульсу, по венам растекался жар. Она запустила под одеяло руки и вцепилась в волосы Вика. Робко, неумело – она направляла его движения, лихорадочно сжимая тонкие пальчики.
Он продолжал ласкать ее, одновременно скользя по чувственным местечкам языком и пальцами, легонько пощипывая свободной рукой дрожащие бедра. С приоткрытых губ срывались громкие стоны. На зажмуренных от наслаждения веках подрагивали ресницы. Если она сойдет с ума, это будет всецело вина Вика. Маша сильнее прижала к себе его голову и издала протяжный стон. В том месте, где с таким упоением блуждал язык Виктора, начала концентрироваться какая-то сила. Она набухала, как воздушный шарик, наполняемый водой — тяжелая, подрагивающая. Казалось, еще немного – и стенки невидимой сферы не выдержат, лопнут и тогда…
Горячий язык накрыл чувственное местечко, медленно заскользил вверх, и, одновременно с этим палец Виктора проник глубоко в ее лоно. Безумное наслаждение заключило ее в свои объятья, и дрожащая сфера, наконец, лопнула, взорвалась фейерверком невероятных ощущений. Сотрясая хрупкое тело, огненный поток несся по венам стремительной лавиной. Маша не слышала собственного крика, всецело отдаваясь безумству. Она извивалась, цеплялась пальцами за простыню, приподнимала бедра, а горячий язык все так же продолжал ласкать ее.
Постепенно ласки становились нежнее, мягче, тело медленно погружалось в блаженное умиротворение. Виктор в последний раз коснулся губами влажной плоти и вынырнул из-под одеяла. Маша не шевелилась.
— Ты моя сладкая, — нежно прошептал он на ухо и, подсунув ей под голову руку, крепко обнял.
Маша сильнее прижалась к горячему телу любимого, свернувшись у него под мышкой, словно котенок. Говорить не хотелось. Да и что тут скажешь? Виктор нежно перебирал пальцами ее растрепанные волосы, коснулся губами лба, поймал свободной рукой ее ладонь, и пальцы их переплелись друг с дружкой.
— На этот раз все будет правильно, — прошептал он едва слышно. – Я никому не позволю отнять тебя у меня. Никогда.
Маша лишь тихонько вздохнула. Ее переполняло ощущение безграничной радости, полноты жизни. Весь мир вокруг стал сплошным розовым облаком, в котором она парила вместе с единственным любимым мужчиной. Так и должно быть. И так будет всегда. Она улыбнулась и сильней сжала пальчики.
Дверь приоткрылась, и в комнату заглянул Джек. Маша слегка отстранилась от Виктора. Они синхронно приподняли головы и весело рассмеялись: смотреть без улыбки на эту потешную печальную морду было невозможно. Пес, словно старая добрая нянька стоял в дверях, поглядывая на парочку с немым укором.
— Нехорошо подглядывать, дружище, — хмыкнул Вик и демонстративно поцеловал Машу в губы. – Видишь, мы заняты.
— Перестань, — покраснела она, словно за ними наблюдал вовсе не пес. – Уже идем, дружочек, подожди внизу.
Джек звучно фыркнул и, развернувшись, поплелся к лестнице.
— Не одобряет он наше поведение, — усмехнулся Вик. – Завтрак для парня – это святое, а наш давным-давно остыл.
Маша хихикнула.
— Кажется, я уже сыта.
— Вот как? – Виктор игриво приподнял бровь и сгреб ее в охапку. – Зато я вечно голоден! – Он впился в ее шею губами, легонько покусывая тонкую кожу, и зарычал.
Маша взвизгнула и, заливаясь звонким смехом, принялась вырываться из цепких рук.
— Перестань, щекотно, — хохотала она, брыкаясь и уворачиваясь от поцелуев.
— Маленькая вредина, ты хочешь оставить меня голодным? – Вик соскочил с кровати, подхватил Машу на руки и, перекинув ее через плечо, понес из комнаты.