Он смотрел в игровую комнату и видел то же, что и Сьюзен Спенсер: Джой ест пудинг, загребая его из миски обеими руками, Кейти вместо вощеной бумаги разукрашивает пудингом собственные кудряшки. В какую же кошмарную историю втянула его Гретхен!
Господи, только бы пережить сегодняшний день!
— До свидания! До завтра! — помахала ему ручкой четырехлетняя девчушка, похожая на куклу.
То же сделала и ее мама с рыжеватыми волосами, добавив:
— Приятного вам вечера!
— Спасибо. И вам тоже.
Грант, ссутулившись, наблюдал, как они шли к выходу. На вечер он не планировал ничего, и уже одно это было приятно. Значит, можно прийти домой и завалиться спать, справившись предварительно, как чувствует себя Гретхен.
Грант взглянул на мальчугана, сидевшего на полу и пытавшегося сложить картинку из деталей мозаики. Было уже поздно, половина седьмого — время закрытия яслей, а мать Джейми еще не приехала.
Грант вздохнул и устало поплелся к голубому виниловому ковру, на котором играли дети. Опустился возле мальчугана и лег на бок, вытянувшись во весь рост и подперев голову рукой. Он смотрел на мальчика, и в душе его росла симпатия и даже жалость к нему. Грант просмотрел сведения о Джейми и знал, что он плод распавшейся семьи. Еще один пример того, что бывает, когда родители разводятся. Чему удивляться, что не все желают заводить семью?
Мальчик улыбнулся и протянул ему детальку, похожую на саксофон.
— Хочешь, чтобы я помог, дружок?
Грант сочувствовал ребенку. Они оба из распавшихся семей.
— Угу. — Джейми потянул детальку обратно.
— Решил складывать сам? — Грант не стал ему помогать, а только сказал: — Посмотри, на что похожа эта фигура. На букву «S». — И он нарисовал в воздухе воображаемую букву.
Джейми провел пальчиком по контуру детальки и снова попытался ее приладить, крутя ее так и эдак с упорством строителя, подгоняющего на место балку. Когда фигурка наконец прочно соединилась с остальными, лицо Джейми засияло от гордости.
— Молодец! — похвалил его Грант. — Теперь осталось пристроить только две фигурки. — Он показал на оставшиеся две детальки и сосчитал: — Одна, две.
Немного погодя Джейми закончил картину. Это был самолет.
— Все! — гордо возвестил он.
— Все, — с улыбкой подтвердил Грант. — Отличная работа, Джейми!
Мальчуган засмеялся, поднял деревянную картину, перевернул ее лицом вниз и бросил. Детали разлетелись по ковру.
— Хочешь собрать снова?
Пока Джейми складывал картинку, Грант задумался о своем первом дне в яслях. Оправившись от первого шока при виде такого количества детей под одной крышей, он справился со своими задачами. Правда, воспитательницы не раз приходили ему на помощь. После неприятного инцидента ранним утром ему удалось сохранить рубашку сухой, хотя пятна от соуса, слюней и пудинга на ней все же остались.
Теперь он знал цену слова «контролировать». Там, где речь идет о дошкольниках, сумятица неизбежна. Он понял, что нельзя ни на секунду спускать глаз ни с одного ребенка, даже с самым ангельским личиком, последствия могут оказаться самыми катастрофическими.
Грант зевнул и снова взглянул на часы. Шесть сорок пять. Куда запропастилась мать Джейми? Он прикрыл глаза, вспоминая первую встречу со Сьюзен Спенсер на парковочной площадке.
Красивая женщина заинтересовала его. Запомнились светлые волосы и карие глаза, излучавшие тепло. Правда, до того момента, как она узнала, кто он и почему оказался в яслях.
Грант внимательно пригляделся к мальчугану и поразился сходству с матерью. Особенно похожи были глаза. И рот тоже. Только Джейми улыбался чаще. Мальчику была присуща та же независимость, что и матери. Грант наблюдал за ним в течение дня и заметил, что Джейми справлялся со всеми заданиями сам и ему редко требовалась помощь.
Грант вспомнил, как неохотно она приняла его помощь, чтобы отстегнуть заклинившийся ремень. Сьюзен Спенсер была исполнена решимости все делать сама, как и Джейми, складывающий детали мозаики. Вообще-то Сьюзен не отвечала его идеалу женщины. Да и ребенок мог бы осложнить отношения с ней. Ни к чему ему все это.
Послышался звук открывшейся двери. Грант поднял глаза и увидел объект своих рассуждений. Утром она казалась бодрой и энергичной, как истинный руководящий работник, сейчас у нее был усталый и измученный вид. В душе Гранта шевельнулось сочувствие, пока она не открыла рот и не спросила:
— Что здесь происходит?
Она смотрела на Гранта так, будто он связал Джейми и заткнул ему рот кляпом.
— Добрый вечер, мисс Спенсер, — насмешливо произнес он, поднимаясь.
— Почему вы не читаете Джейми?
— Потому что он складывает картинки.
— Сейчас он не должен заниматься картинками. По индивидуальной программе в это время ему нужно читать. И Гретхен это знает.
Грант почувствовал, что волосы у него на затылке встали дыбом.
— Я не Гретхен, мисс Спенсер, — холодно напомнил он.
— Это очевидно. — Она наклонилась и подняла на руки сына. — У тебя все хорошо, Джейми?
Грант возмущенно закатил глаза. Джейми тоже, кажется, вопрос ее показался нелепым. Он извивался, пыхтел, болтал руками и ногами, стремясь обратно на ковер.
— Пусти! — закричал он.
— Он сегодня спал?
— Да. По расписанию. И кормили его тоже в положенное время.
Во взгляде Сьюзен сквозило недоверие.
— Нам надо ехать домой, Джейми, — сказала она совсем другим тоном.
— Не-е! — завопил Джейми. — Хочу играть.
Он продолжал брыкаться, добиваясь, чтобы мать опустила его на пол. Гранту он напоминал извивающегося червяка.
— Пора ехать домой и ужинать, — твердо повторила Сьюзен, избегая смотреть на Гранта.
— Нет! — Нижняя губка Джейми сложилась в плаксивую гримаску.
— Разве ты не голоден? — спросила Сьюзен.
Ответил Грант:
— Наверняка голоден. Ведь почти уже семь.
— Я умею смотреть на часы, — парировала Сьюзен, повернув к Гранту раздраженное лицо.
— Мы закрываемся в шесть тридцать. Ваш сын не капризничал, потому что вместо чтения я разрешил ему играть.
— Раньше у меня с ним не было никаких проблем. Он никогда не плакал, когда я забирала его домой. — В тоне матери слышалось осуждение.
— Тогда вам повезло. Ведь вы привозите его первым и забираете последним.
Сьюзен выпрямилась.
— Что вы хотите этим сказать, мистер Хэррис?
— У вас долгий рабочий день, мисс Спенсер. Мне кажется, другие дети начали бы капризничать, проведя двенадцать часов в яслях.
Гранту показалось, что она задета. Но только на короткий миг. Видно, уязвить ее было не так просто. Она взглянула прямо в глаза Гранту и спросила:
— Кто завтра будет здесь за старшего?
Грант невольно восхитился ее самообладанием. Но как же она была красива!
— Я, — ответил Грант, с интересом наблюдая за эмоциями на ее лице. Гнев. Беспокойство. Решимость. Смирение. Да, характер у нее, видно, непростой. Он ждал, что она скажет.
— Понятно. — Женщина повернулась к двери, унося плачущего, не желающего уходить Джейми.
Грант проводил их до выхода.
— Спокойной ночи, Джейми. До завтра. — И увидев, что Сьюзен метнула на него иронический взгляд, спросил ее: — Разве не так?
Она вышла, не ответив. Грант с раздражением наблюдал, как она шагала к машине.
Может быть, ему не стоило так сурово с ней обходиться? Он вел себя как захудалый адвокат из плохого фильма. Но она здорово его задела. Ладно, завтра все будет по-другому.
Джейми уснул в машине.
После ужина Сьюзен не стала, как обычно, играть с сыном, а, почитав ему сказку, пораньше уложила в постель.
Отложив мытье посуды, достала список яслей, который дала ей Мелани. Обзвонила все шесть указанных там заведений, но, как она и думала, перевести сына в другие ясли оказалось невозможным.
Убирая на кухне, Сьюзен старалась не думать об этой проблеме. Но мысли то и дело возвращались — не столько к яслям, сколько к возглавлявшему их мужчине.
Ее тревожило сознание, что Грант прав. Она слишком много работает, и трудно ожидать, что после долгого суетного дня Джейми будет спокоен и счастлив. Конечно, ему надо побольше быть дома, с матерью. Но у Сьюзен выбора нет. Она вынуждена работать допоздна.