Елена Рейн - Мой Охотник

– Она спасла нас… Спасла!

– Рита, все будет хорошо, – успокаивал меня Сергей.

– Но ее забрали, – рвано выдыхала, не понимая, почему Лену уводят, как тут же услышала ответ:

– Она виновна в убийстве другого человека.

Услышав такое, я все равно не могла поверить, поэтому поспешно проговорила:

– Помоги ей. Обещай, что поможешь. Не могла она просто так убить. Не могла!

Он с силой прижал меня к своей груди и сказал:

– Обещаю, девочка. Я обещаю. Мы сделаем все, чтобы помочь ей.

Удовлетворившись таким ответом, я вновь заплакала, но теперь от радости, что наш ад закончился. И можно выдохнуть.

Через десять минут я сидела на диванчике в просторном фойе в объятьях любимого мужчины. Он нежно обнимал меня, успокаивая руками, теплом своего тела, заботясь и переживая, за что была благодарна.

– Хочешь кофе? – спросил он, сжимая мою руку, вглядываясь в глаза, определяя, в каком я состоянии.

Кивнув, я тут же заметила, как Сергей посмотрел в сторону ресепшена, где стоял Шторм, беседующий с мужчиной в белом халате, но, увидев жест Волкова, тут же направился к нам.

Муж ушел. Брат присел рядом и с волнением окинул меня с головы до ног, на что я улыбнулась и спросила:

– Теперь будете по очереди контролировать меня?

Грызлов хищно усмехнулся и, резко прижав к себе, буркнул:

– Да тебя и на час нельзя оставить, вечно кто-то хочет украсть, и без моего согласия в жены взять. Непорядок.

Засмеялась, подтверждая, что, возможно, так и есть, но, надеясь, что это в прошлом, а потом спросила:

–Как же быть?

– Ну как… Теперь с Охотника буду спрашивать.

– Неужели? – подозрительно уточнила.

– Не сомневайся! Да мне он и раньше нравится, только вот не вовремя у вас, – нагло заявил он, а потом четко добавил: – Прости.

Обняла его и прошептала:

– Ты замечательный.

– Так только ты одна считаешь, – с ухмылкой выдал он, показывая, что он совсем не против.

– А Лера?

– Ну она меня просто обожает… – нагло выдал Андрей, и через секунду мы рассмеялись, зная, что так и есть, но, как правило, это после очередной страстной перепалки.

Посмотрев на брата, прошептала:

– Привет ей передай и малышей поцелуй. Я очень соскучилась.

– Сама передашь. Как только оформите дела с Настей, сразу к нам, отмечать свадьбу и важное событие: в нашем семействе пополнение. Дети должны общаться, как и мы!

Улыбнулась и прислонившись, счастливо произнесла:

– Спасибо.

Он кивнул, а потом проговорил:

– Это тебе спасибо, за то, что ты… сделала меня лучше, – Андрей вытер выступившие слезы и добавил: – И все же ты плакса.

Засмеялись, пока не услышали голос Охотника:

– Если ей нравится, то я не против.

– Я даже не сомневался, – усмехнулся Шторм, а потом поднялся. Я тоже следом, отмечая, как мужчины жмут друг другу руку, молчаливо смотря в глаза. Андрей нагло хлопнул Сергея по плечу и предупредил: – Будешь обижать…

– Опять? – возмутилась я, на что мужчины усмехнулись, а потом брат еще раз обнял меня и направился на выход.

Как только Шторм исчез за дверью, посмотрела мужу в глаза и честно выдала:

– Мне Андрей все рассказал…

Мужчина только кивнул, а потом подтянул к себе и серьезным тоном проговорил:

– Любимая, ты, я надеюсь, в курсе, что теперь тебе не отделаться от меня? Отдохнула уже, так что все… только я.

– Согласна и… счастлива! Сережа, я очень люблю тебя, – выдохнула, чувствуя, как Охотник сжимает мою талию сильнее, и шепчет в губы: «Но не так как я, любимая!».

Год спустя

Чемальский район Республики Алтай

Маргарита

Солнечный день грел теплыми лучами, накрывая живописную местность своим ярким невероятным очарованием. Чистый горный воздух заполнял легкие, отчего дышалось так свободно и легко, что не могла надышаться. Вечно зеленые ели на громадных коричневых великанах радовали взор, показывая поистине настоящее великолепие, к которому я все не могла привыкнуть, восхищаясь каждую секунду. Уже год я живу в этом прекрасном месте, где по-настоящему счастлива рядом со своей семьей.

Села на кованую скамью в каменной беседке, где любили семьей трапезничать, и посмотрела на дочку. Настя лепила из белого пластилина снеговика, желая поставить его под кривую елку красного цвета, потому как зеленый закончился. Нужно будет купить. Улыбнулась и поинтересовалась:

– Доченька, а почему решила лепить снеговика и елку, когда на улице лето? Может, лучше зеленую поляну, а на ней пасутся животные?

Красивая кучерявая девочка с голубыми глазами секунду любовалась своим творением, а потом поставила на дощечку и воскликнула:

– А я очень хочу Новый год! Чтобы к нам приехали гости, особенно Света и Ярик, и мы играли, – после она вздохнула и с надеждой посмотрела мне в глаза, а потом перевела взгляд позади меня.

Улыбнулась и повернулась к Сергею, стоящему у стола, нанизывающему очередную порцию мяса на шампур. Любимый муж желал побаловать нас шикарным обедом на природе. Только решилась спросить, как он повернулся к малышке, и произнес:

– Настюша, мы же ездили к ним месяц назад. Давай чуть позже… они к нам приедут?

– Эх, не приедут. Мне вчера дядя Андрей по телефону так и сказал, а еще, что он Свете купил огромный кукольный домик, а она пока еще не умеет играть, но если я научу, то она сразу все поймет. Вот, – довольно поделилась она, полностью выдавая хитроумный план Шторма.

Засмеялась, в отличие от мужа, чувствующего, что уже завтра мы будем в гостях у брата, потому что я его обязательно уговорю. Постараюсь. Он хоть и не сильно любит ездить в гости к Грызловым, что я вижу только по его лицу, но через несколько часов после просьбы отдает команду: «Час на сборы и отправляемся». Поэтому мы с дочкой научились быстро паковаться. Она свои куклы, а я одежду, хотя муж даже в этом помогает мне, после того, как жадно зацелует, погладит мой огромный животик, а после скидывает все в сумку, собирая мои и свои вещи за десять минут.

А вот с вещами дочери процесс происходит дольше в два раза. В этот момент стараюсь быть рядом, чтобы услышать: «Папа, а как же я поеду без этого платья? И этого? Нет, в этом я хожу только дома, а в этом вышит красивый зайчик. Его необходимо взять. Мишка на юбочке заплачет, и тогда она станет маленькой». Сергей обычно только сгребает, молча запихивая в сумку, а потом зовет меня, и дает еще десять минут, даже не сказав ни слова.

Очень люблю его, как и свою нежную девочку. А еще немного, и у нас будет сынок, которого мы с нетерпением ждем. Муж очень гордится, и пытается во всем мне помогать. Сейчас он лично не охраняет, а только проверяет заказы и отправляет охрану – сидит в офисе, чему я рада, ведь он не рискует своей жизнью.

До недавнего времени работала воспитателем в садике, а теперь пошла в декрет. Я бы еще поработала, так как мне очень нравилось, но Охотник настоял, считая, что теперь мне нужен отдых.

За этот год много чего произошло. Как оказалось, я являюсь наследницей огромного особняка и двух квартир в центре столицы. Не знаю, каким образом, но все записано на меня спустя месяц после той даты, когда мы с Иваном познакомились. Если бы отец был жив, все перешло ему согласно договору, заключенному между Соркиным Антоном Павловичем и Котловым Николаем Федоровичем. До этого бывшие владельцы могли все вернуть, если бы вернули огромную сумму, взятую в долг. Но они решили пойти другим путем, и он оказался невероятно жестоким.

Насколько я поняла по сухому ответу мужа, на эти темы он не желал говорить, Котлова убили, когда они окружили дом. Иван был ранен, но убежал, и уже через несколько часов был в больнице, планируя убить Ирину и своего сына, а потом взять меня в жены.

Понимала, что законное наследство теперь мое, но не могла принять дом. Хотела отдать все Ирине и ее сыну, но она отказалась, сказав, что в этом проклятом доме ноги ее не будет. И я понимала такой ответ. Если мне противно, то ей невыносимо. Но предложила еще потому, что не знала, где она будет жить и как.

Котлова Александра Сергеевна уехала в глухую деревню после свидания с дочерью, как мне сказали в больнице. Ира ударила мать и выгнала, потребовав больше никогда не сметь к ней приближаться, что она делала и раньше, опасаясь за собственную жизнь, не пожалев родного ребенка. Больше о женщине ничего не слышала, да и не спрашивала, зная, что Ирина никогда не простит мать за трусость.