- Так, значит, у тебя серьезные планы на Левина?
- Еще бы! Так ты ничего не сказала по поводу декольте! – напомнила Нелли, сильнее распахивая полы шубы. Надя скосила взгляд и пожала плечами. Как по ней, так в том месте, которое ее коллега гордо именовала грудью, не было ничего, особенно примечательного. И если во всем другом природа не поскупилась, то тут явно что-то пошло не так. Даже пуш-ап не спасал ситуацию. И действительно, вызывающий вырез. Хотя у мужиков на этот счет может быть совсем другое мнение. Поди, их разбери.
- Нормально, - сказала она, - Левин оценит.
- Дай-то Бог. Интересный он мужик, говорят… Непростой.
На это Наде нечего было сказать. Характеристика «непростой» для нее, ненавидящей трудности (уж слишком много их было на ее жизненным пути), скорее отталкивала, чем привлекала. А планы Нельки по завоеванию Левина казались ей авантюрой чистой воды, на которую были способны лишь небитые жизнью и мужиками бабы. Сама Надя уже ни на что не рассчитывала. Она, даже будучи одинокой, не смогла устроить личную жизнь, а уж с ребенком и не пыталась. Впрочем, если бы у нее была возможность все изменить, она не стала бы этого делать. Ну… ладно-ладно! Кое-что она бы все же поменяла! В конце концов, было бы неплохо узнать, от кого она забеременела… Или хотя бы вспомнить, как это случилось. Не то, чтобы Надя хотела посмаковать подробности! Боже упаси! Просто в сложившейся ситуации она не могла избавиться от мысли, что имени отца своего ребенка могут не знать разве что женщины легкого поведения. Но она ведь… она ведь такой не была! Просто в ту новогоднюю ночь Надежда Леонидовна Соболевская, врач высшей категории, умница и почти что красавица… впервые в жизни перебрала. Ей захотелось забыться. Не вспоминать. Ни Вадима с той страшненькой кривоногой медсестричкой, ни ушедшего семилетнего Ваську, отличного парня, за жизнь которого они с его родителями боролись аж целых два года.
Когда ты – детский онколог, душа черствеет довольно быстро, словно покрывается панцирем… Эмоции отсекаются, остается лишь острое желание помочь. Сделать все, от тебя зависящее! Вывернуться наизнанку. Но в борьбе с такой страшной болезнью, как рак, несмотря на все старания и отдачу, победить удавалось далеко не всегда. Пациентов Нади иногда отбирала смерть, это было неизбежно, и она старалась не зацикливаться на их уходе. Но порой…. Вот как с Васькой… отстраняться не получалось, и тогда душа рвалась в клочья. Ей хотелось выть и кричать. А вместо этого, собирая волю в кулак, заталкивая вглубь себя готовые пролиться слезы, она выходила к родителям и, глядя прямо в их переполненные страхом глаза, говорила: «Мне очень жаль. Мы сделали все, что смогли». Кто-то понимал. Кто-то проклинал… Всякое случалось. Мать Васьки рыдала у нее на плече и за что-то благодарила. И от этого становилось еще больней…
Было тридцать первое декабря. Зашедшая на смену бригада потихоньку накрывала стол в ординаторской. О горячительном, конечно же, даже речи не шло, но видя состояние Нади, коллеги накапали ей чистого спирта.
- Ну-ка, давай, Надежда Леонидовна. Анестезия, - сказал Сан Саныч - самый опытный медбрат в их бригаде.
Вот тогда-то она и надралась. А вот когда все забыла? Вопрос... Последнее, что она помнила, это размытую фигуру Деда Мороза. Большущую такую фигуру.
=2=
- Вот тут сворачивай, еще немного осталось. Через лесок! – прервала воспоминания Нади попутчица. Надя моргнула, пытаясь вспомнить, с чего Нелька вообще за ней увязалась, но не смогла. То ли машина у неё обломалась, то ли что-то еще…
За городом дорога была ничуть не хуже, чем в нем самом. Хозяева пансионата явно не пожалели денег. Да и место выбрали - что надо. По уму. Надя крутила головой, разглядывая окрестности. Запорошенные искрящимся снегом деревья, раскидистые ели, в макушках которых застряла яркая желтая луна. Проехав еще с километр, они, наконец, увидели и сам пансионат, представляющий из себя россыпь небольших, будто пряничных, затерявшихся между сосен домиков, красиво украшенных сверкающими гирляндами.
- Это шале, а мы будем жить вон там. Видишь? – длинный палец Нелли метнулся в сторону, указывая на высокое здание, расположенное чуть в стороне.
- Мама… - послышался тоненький голосок. Надя обернулась.
- А вот и наш Эльф! Как спалось?
- Мама… - повторил ребенок, дергая ремень безопасности.
- Сейчас-сейчас! Я тебя освобожу.
- Ну, ты, конечно, оригиналка! – рассмеялась Нелли, выбираясь из машины.
- Это почему же?
- Назвать сына Эльф! Да его же засмеют, Надька!
Надя поморщилась. Почему-то некоторые люди считали своим долгом высказаться даже тогда, когда их мнением не интересовались.
- Эльф – это не имя, это прозвище. Да, сынок? Ну-ка, давай одеваться, на улице холодно!
- Ну, хоть прозвище! Уже лучше. Слушай, да ведь он, и правда, на Эльфа похож! Какой прелестный малыш…
Надя подхватила сына на руки и первой пошла к входу. Нелли семенила следом на шпильках. Отовсюду слышались смех и рождественские гимны в шикарном исполнении Френка Синатры.
Надя не стала развенчивать выводы спутницы. Хотя сына она прозвала Эльфом вовсе не из-за его ангельской внешности. Просто с его отцом – Дедом Морозом, у Нади ассоциировались лишь олени да новогодние эльфы. Оленем собственного ребенка она прозвать не могла, а вот прозвище Эльф как-то быстро приклеилось.
На рецепции было пусто. Основной поток уже давно заселился. Их регистрация не заняла много времени, и уже через десять минут каждая из женщин получила ключ от своего номера.
- Нель, ты можешь приглянуть за Эльфом, мне нужно вернуться в машину за сумкой?
- Да ты что! Я же ни черта о детях не знаю.
- Ты работаешь в детском отделении… Как ты можешь не знать? – удивилась Надя, - к тому же я одной ногой здесь, другой там – мне же только сумку из багажника достать. Тут дел на пять минут.
- Ну, ладно… - неуверенно протянула Нелли, поглядывая на Эльфа, - мы же справимся, правда, малыш?
Эльф очаровательно улыбнулся и спрятался за ногу Нади.
- От него не будет хлопот, - заверила та коллегу и, приложив ключ-карту к замку, повернула ручку двери.
Окинув номер беглым взглядом, Надя пропустила вперед сына и Нелли.
- Симпатично, - прокомментировала она, ничуть не покривив душой. Внутри номер был отделан в мягких кремово-песочных тонах. Обитое тканью изголовье кровати гармонировало с тяжелыми шторами на высоких окнах. Стены были выкрашены в приятный оттенок топленого молока и декорированы отполированным деревом. Необычно.
- Сынок, мама сейчас сходит в машину и вернется. Побудешь с тетей?
Мальчик послушно кивнул головой и сунул в рот пальчики.
- Нет, Эльф! Нет… Сначала ручки нужно вымыть… Нель, помоешь ему руки, ладно?
Наде не хотелось кого-то просить, ставя себя в обязывающее положение, признаться, она вообще ненавидела это все, но матери-одиночке довольно тяжело справляться самостоятельно. И теперь ей частенько приходилось переступать через себя.
- Беги уже! Мы справимся!
Надя послушно выскользнула за дверь и, посчитав, что пешком она спустится гораздо быстрее, побежала вниз по лестнице. Впопыхах чуть было не налетела на какого-то мужчину, пробормотала извинения и, даже на него не взглянув, помчалась дальше. За время, что они заселялись, на улице пошел снег. Пушистые лохматые снежинки кружились в свете уличных фонарей и мягко опускались на плечи. Надя запрокинула лицо к небу, жадно втягивая в себя пряный аромат зимнего леса.
Из домика невдалеке от стоянки высыпалась веселая и явно подвыпившая компания во главе с ряженым Дедом Морозом в синем костюме. Ее Дед Мороз был в красном… Это одно из немногих воспоминаний, оставшихся в памяти Нади. Огромный Дед Мороз… темная свежеотремонтированная палата, освещенная лишь гирляндой на установленной в углу елке, откуда-то взявшаяся бутылка, его красивые… какие-то добрые глаза и она у него на коленях. Почему-то Наде казалось, что это ужасно весело. Усесться, как в фильмах, Деду Морозу на руки и вместо стишка зачитать список своих самых заветных желаний. Она могла лишь надеяться, что выдала самые безобидные из них. Что-то вроде «есть шоколадки и не толстеть». Но в глубине души понимала, что все зашло гораздо-гораздо дальше…
Где-то неподалеку взорвалась хлопушка. Надя вздрогнула, возвращаясь в реальность. Растерла озябшие руки, достала злосчастную сумку из багажника и вернулась в нарядно украшенную гостиницу. Рядом с лифтами стоял лишь какой-то мужчина. Выдавив из себя улыбку, Надя зачем-то еще раз нажала на кнопку вызова и, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, подняла глаза кверху, отсчитывая пройденные лифтом этажи. Дверь открылась, Надя ступила в отделанную зеркалами кабину, мужчина зашел вслед за ней.