— Что он хотел? — спросила Оксана, поравнявшись с мужем и провожая взглядом удаляющийся Лексус.
— Ничего. За внуком заезжал, а я, вот, прицепился…
— Ты? — удивилась Оксана. — А… зачем?
Матвей свел брови, не зная, как объяснить жене очевидное. Сегодня он сделал то, что ему давно хотелось сделать, но чему мешала глупая ревность.
— Хотел пожать ему руку.
— И как? — серьезно глядя на мужа, спросила Оксана. — Пожал?
— Пожал. И знаешь, зря я этого раньше не сделал. Даже дышать стало легче. Хороший он все же мужик — твой Бедин.
— Значит, ты уже не против назвать сына Георгием? — осторожно поинтересовался Оксана. Матвей закатил глаза и покачал головой:
— Ты ведь все равно продавишь это имя…
— Может быть… — не стала отрицать Оксана, согревая мужа теплом своих глаз.
— Тогда я назову дочку. Это уравняет нас в правах.
— Отличный план. Никакой дискриминации.
— Осталась самая малость — сделать малышку.
Оксана вцепила в полы пальто Матвея и тихонечко рассмеялась:
— Знаешь… Давай-ка для начала хотя бы сына родим…
Эпилог
— Вот, Лилечка, познакомься с братом…
— Как с братом?! Мне обещали сестру!
— Понимаю твое разочарование, — устало усмехнулась Оксана, разглядывая новорожденного сынишку, — но, похоже, что-то снова пошло не так.
Лиля закатила глаза и, волоча за собой младшего брата, подошла чуть ближе к кровати.
— Гляди, Гера… Кто тут у нас?
Гера забрался на кровать и, опираясь на руку матери, заглянул в сморщенное личико крохи.
— Стася…
— Страшный? Ну, заешь ли, ты тоже не красавчиком родился, а сейчас, что? Все девчонки в группе влюблены в Геру Веселого! — возмутилась задетая в лучших чувствах Оксана.
— Ста-а-ася… — стоял на своем ребенок, сокрушенно покачивая головой.
— Нет, вы посмотрите на этого любителя прекрасного! — нахмурилась женщина. Глядя на нее, Лилька тихо хрюкнула, в безуспешной попытке скрыть смех. Не удалось! Оксана бросила возмущенный взгляд на дочку. Та отвела смеющийся глаза и взмахнула руками:
— Не смотри так на меня! Я тут ни при чем… Гера сам сделал выводы! В конце концов… ну, он действительно немного того…
— Страшненький? — сощурилась Оксана.
— Но ведь все изменится, правда? Месяца через два… — неуверенно заметила девочка, разглядывая сморщенного младенца.
Оксана сделал вид, что не услышала сомнения в голосе дочери. Глупо, конечно, но ей стало так обидно! Ей-то собственный ребенок казался самым красивым на свете! И то, что этот факт ставили под сомнение близкие, задевал что-то внутри. Очень сильно задевал, если честно. А может быть, всему виной были беснующиеся гормоны. Да, наверное…
— Ну, кто тут у нас такой красивенький? — раздался веселый голос от двери.
Оксана вскинула взгляд. С букетом наперевес в палату вошел отец, а следом за ним и мама. Если сейчас и они ляпнут что-то такое, она взорвется! Вот честно… Но, на удивление, родители лишь восторгались новорожденным. Щекотали его голые пяточки — в палате было ужасно жарко, и целовали почти прозрачные, шелушащиеся щечки. Это было очень мило, но уже минут через десять Оксане не хотелось ничего, кроме как остаться одной. С тем, чье сердечко еще несколько часов назад билось в ней.
В кои веки родители проявили чудеса такта и, забрав старших детей, оставили ее отдыхать. Оксана приложила кроху к груди и даже задремала, пока тот ел. А когда открыла глаза — наткнулась на полный нежности взгляд мужа.
— Вернулся?
— Угу. Искупался, переоделся и сразу к вам, — прошептал Матвей, осторожно вытягиваясь рядом с женой и сыном.
— Отдохнул бы…
— Я не устал.
— Ну, как знаешь, — расчувствовавшись, Оксана шмыгнула носом. Муж был с ней рядом во время родов и в первый и во второй раз. Он вообще всегда был с ней рядом…
— Эй, ну, что такое? Ты чего, маленькая?
— Ничего! — всхлипнула Оксана.
— А… Понятно… Накрыло тебя, да, моя хорошая?
— Ничего подобного!
— Тогда что?
— Дети сказали, что маленький страшный! — выпалила она.
— Кто сказал? — выпучил глаза Веселый, переводя взгляд на новорожденного сына. — Вроде ничего, — пожал плечами, — да и в кого ему страшным был? Вы привлекательны! Я чертовски привлекательный… — начал паясничать, но, получив тычок в живот, замолчал. — Эй… Маленькая, ну, ты чего плачешь?
— Тебе смешно, а Герка, гад, так и сказал «стася» — подражая старшему сыну, скривилась Оксана. И понимала ведь, как глупо себя ведет, а все равно не могла остановиться.
— Стася? Стася?! — захохотал Матвей. Он так ржал, что чуть не упал с кровати. И это еще хорошо, что Оксана не дотянулась, чтоб его как следует пнуть! Потому что очень хотелось… Ей богу!
— Что здесь смешного? — дикой кошкой зашипела она.
— Стася! Его зовут Стася! Страшный… вот ведь придумала! — вытирая слезы, продолжал веселиться Веселый.
— Стася? Какой Стася? Это почему Стася? Кто так решил?
— Стасик. Станислав. Ты ведь сама сказала, что называешь первого сына, а я — второго!
— Вторую! Дочку! Предполагалось, что ты назовешь дочку.
— Могу и дочку назвать… Потом. А пока Стасик. Вот… Или тебе не нравится?
Оксана перевела взгляд на сына. Шмыгнула носом. Всхлипнула… Рассмеялась. Стасик… Ну, ладно. Признаться, могло быть намного хуже. А вот с девочкой Веселый погорячился. Хватит с него детей. Тем более что девочек он, похоже, делать разучился.