О получении необходимых санкций суда сейчас речь не шла. Он озаботится этим потом, когда получит на руки неопровержимые доказательства.
Нет, какая все-таки задница!
Нужно побольше о ней узнать. Об этой неприступной Оксане Владиславовне Волковой… Первые данные начнут поступать уже сегодня, и Матвей надеялся отыскать в них зацепку. А вот кое-что его парни уже выяснили. Немного пошерстили, поспрашивали на улице. Жаль, что из-за свалившейся на голову дочки он сам не мог принять в этом участия. Но, как бы там ни было, Мат уже имел представление о том, кто в этом районе мог крышевать барыг. Чего у него не было — так это как раз тех самых доказательств. Но ведь веселье только начинается… Не так ли?
Пока он возился с рулеткой, директриса о чем-то переговаривалась с Лилькой. Так и не скажешь, что еще вчера та хотела исключить его малую из школы. Вон, как ей улыбается. Касается то и дело: то снова поправляя заколку, то вытирая грязь со щеки. Как будто она вообще не могла обходиться без тактильного контакта. Как будто ей это безумно нравилось.
— Не поможете? Вот здесь нужно придержать рулетку.
Оксана Владиславовна перевела на него недоуменный взгляд. Да, что такое? Я же не голышом тебя прошу станцевать. Ну, и что смотришь? У меня не пять рук. Её улыбка погасла. Она подошла поближе и ухватила рулетку за край.
— Зря вы отказались от ужина. Утка терияки с яблоками получилась просто отличной, — закинул удочку Матвей, разворачивая ленту на всю катушку и делая отметку на линолеуме. Оксана молча переместилась и встала у метки. Интересно, ее вообще нельзя вывести из себя? Он хотел… увидеть хоть какие-то эмоции, чтобы лучше понимать, как к ней подобраться. Но она молчала. — Впрочем, вижу, ваш вечер и так удался, — бросил тут же, вконец разозлившись. Ну, вот и какого хрена психовал, спрашивается? Привык, что бабы штабелями перед ним укладывались? А эта отказала, тем самым подхлестнув его интерес. По крайней мере, Матвей хотел в это верить.
Не то, чтобы данный факт объяснял, почему ему было так тошно от того, что она была с другим. Под другим… Какое ему, на хрен, дело?
— Вы на что-то намекаете?
Ему показалось? Или ее скулы окрасил румянец? Как трогательно! Матвей опустился на колени, Нахально коснулся ее раздраженной кожи на подбородке:
— Когда у женщины такая нежная кожа, мужчине не мешало бы бриться почаще.
На секунду ее дыхание замерло, а потом резко вырвалось наружу, обдавая теплом его прохладные пальцы. И все. Никакого тебе взрыва эмоций.
— Вы забываетесь, — коротко, обжигая холодом взгляда.
— Со мной бы тебе было лучше.
— Сомнительно.
Блядь! Существует хоть что-то, что может пробить маску спокойствия, за которой она прячется? И зачем он так торопится её снять, совершая ошибку за ошибкой?
— Я вы проверьте. Я к вашим услугам.
Да твою ж бабушку! Он серьезно это сказал? Таки да. Иначе с чего бы она так смотрела? Как на полного придурка. С жалостью и легкой брезгливостью. Он почти ей поверил. Почти… А потом увидел, как подрагивают ее руки… Как взволнованно и часто поднимается грудная клетка, как напряжены под тонким трикотажем кофточки её соски и…
— Папочка, я закончила с партой.
Матвей откашлялся. Глянул на дочку.
— Мы тоже закончили. Можно ехать в магазин. Не забудь куртку… — скомандовал той, выигрывая пару секунд. — Мы купим все необходимое и вернемся.
— Хорошо. Я предупрежу охрану. И, если приедут ваши друзья, пусть тоже захватят документы.
— У вас тут все серьезно, как я посмотрю.
— Не без этого. Как вы понимаете, здесь учатся дети не самых простых родителей, — пожала плечами Оксана и, больше на них не глядя, принялась выжимать тряпки.
Ага. Непростых. Как же. А главное — денежных! Вот почему именно здесь и прикармливают малолеток. Таких на дурь подсадить — раз плюнуть. И потекут денежки в карманы барыг непрерывным потоком. Благо бабок у этих детишек хватает.
— Два-ноль, — оповестила Матвея дочка, стоило только захлопнуться двери в класс.
— Не понимаю, о чем ты, — пробормотал Мат, спускаясь вниз по ступенькам.
— Ага. Не понимаешь. Ты подкатил — тебя отшили. Красиво, — восхитилась Лилечка, подпрыгивая на ходу.
— Где ты понабралась этих слов?
— Так от Лилу. От кого ж еще? Её больше всего заботит, кто к кому подкатил, и насколько удачно.
— Ты опять смотрела ее дерьмопередачу?! — Матвей открыл дверь машины, подождал, пока дочка устроится на сиденье, и склонился над ней, пристёгивая.
— Забери меня к себе, и я буду смотреть лишь то, что смотришь ты…
Канал для взрослых? Нет уж, спасибо. Хотя… признаться, он все чаще задумывался над тем, чтобы забрать Лильку у бывшей с концами. Той ребенок был и даром не нужен. На первом месте у Ленки всегда была карьера. Он до сих пор не понимал, как его угораздило вляпаться в такую пустышку. Все же не мальчик уже был. Двадцать четыре по паспорту и не меньше ста — по жизненному опыту. С Ленкой они познакомились, когда его родители погибли в автокатастрофе. Ему дали короткий отпуск, чтобы с ними попрощаться и прийти в себя. Попрощался… А вот с тем, чтобы вернуть себе равновесие — было сложней. Матвею повезло с родителями. Он не представлял своей жизни без них. Стоило только подумать, что его больше никто не ждет, как становилось так тошно, что жить не хотелось. Стены уютной квартиры давили на голову. Ему стали сниться кошмары, и уже тогда в голове зазвучали первые звоночки надвигающегося ПТСР.
Ленку он впервые увидел в клубе. Сейчас уже и не вспомнит, зачем он туда поперся. Может быть, вспомнил о том, что не был никогда в таких заведениях — и поспешил исправить оплошность. Помнил только, как смотрел на беснующуюся полупьяную толпу и не понимал… Он вот этих с автоматом наперевес защищает?
В общем, веселье было сомнительным. Он все сильнее кис. Опрокидывал в себя шот за шотом, слизывая соль с руки, как его пятью минутами раньше научила делать сидящая на соседнем барном стуле убитая в хлам девица, и не пьянел толком. Даже музыка была дерьмовой. Тунц… тунц, так что уже через час голова раскалывалась. А может, это все текила. Пил-то он тогда, как в последний раз.
Так уж вышло, что Ленка как раз и была виновницей этого тунц-тунц. В то время она подрабатывала ди-джеем в клубе. Полуголая девица за пультом — восемь лет назад этим еще можно было кого-нибудь удивить… Он повелся на отпадные сиськи. На что повелась Ленка? В первую очередь — на смазливую морду и шикарное мужское тело. Это если без ложной скромности. А потом свою роль сыграла прописка в столице и наличие трешки неподалеку от метро. На тот момент этого ей этого было достаточно. Запросы выросли уже позже… Ленке захотелось дорогих машин, шикарных апартаментов и мужика, способного пропихнуть ее в телевизор. Ждать Матвея с очередного задания, о котором он даже толком не мог ей рассказать? Да ну, бросьте! Это не про Ленку совсем. Непонятно, на что он надеялся.
Она и ребенка не хотела. На аборт собиралась. Лильку он выгрыз зубами. Уговорами и шантажом. Да банальным подкупом. Малышка родилась, но матерью Ленка так и не стала. Практически сразу же ей подвернулся какой-то толстосум, к которому она и ускакала так, что только пятки сверкали. А полугодовалая Лилька… осталась под присмотром бабушки Мата и его личным попечением. Со временем, когда Лилечка подросла и уже не требовала к себе большего внимания, Ленка немного одумалась. Стала иногда приходить, потом и вовсе предложила забрать дочь к себе. К тому моменту она уже окрутила другого дурачка, побогаче, так что даже могла нанять Лильке горничную, которая по большей части и занималась девочкой. Мат был не в восторге от такой перспективы и долго противился. Но, когда бабушка умерла — выхода у него не осталось. Работа в спецназе не позволяла ему заботиться о дочке так, как ему хотелось. Матвея могли сорвать с места в любой момент, отправить на другой конец мира, откуда он даже по телефону не мог с ней поговорить. В той ситуации Ленка была не худшим из зол. И он согласился…
— Так что? Заберешь? Ну, забери… Пожалуйста, папочка!
— А дома тебе чем плохо?
— Всем! Я хочу быть с тобой… — Лилькина губа задрожала, глаза наполнили озера слез. Матвей постучал большими пальцами по рулю. В принципе ему ничего не мешало сделать это. Ленка, возможно, не слишком обрадуется, но с ней можно было договориться. Единственный минус в этом всем — так это тот факт, что на личной жизни ему совершенно определенно придется поставить точку. Так уж получилось, что его дочурка не терпела конкуренции. Однажды он имел неосторожность познакомить антихриста с девушкой и… это было ошибкой. Да. Как та бедолага выжила — один господь, наверное, только и знает. Лилька сделала все, чтобы ее извести. И лизун в волосах, которые несостоявшейся невесте пришлось обрезать — был только началом в череде других, более изощренных пыток.