Ви Киланд - Мой породистый британец

Несмотря ни на что, спала я как дитя. Что и говорить, слова Элеоноры больно задели меня, но Саймону удалось исцелить эту рану. То, как он взялся отстаивать меня перед родителями, окончательно убедило меня в том, что никто не сможет разрушить наши отношения. Ну а мне не оставалось ничего другого, как только смириться с недоверием его родителей.

Вчера он задержался с ними допоздна. Сквозь сон я слышала, как он прокрался в нашу спальню уже глубокой ночью. И пусть его родители были не в восторге от меня, я могла лишь порадоваться тому, что им удалось наконец пообщаться со своим сыном.

На улице уже рассвело, когда я собралась встать. Не успела я подняться на ноги, как Саймон ухватил меня за ночную рубашку и потянул обратно в постель.

– Мне нужно приготовить завтрак твоим родителям, – покачала я головой.

– Забудь об этом. Ты и так простояла вчера столько времени у плиты. Лучше сводим их в какой-нибудь ресторан.

– А если они захотят кофе?

– Они не пьют по утрам кофе. Только чай. И я уже приготовил все с вечера. – Он похлопал по постели. – Приляг со мной на минутку.

Я снова устроилась в кровати, глядя на Саймона. Тот бережно отвел с моего лба прядь волос.

– Вчера я здорово облажался, когда вывалил при всех свои планы насчет того, что я собираюсь сделать тебе предложение. Мне хотелось сделать все идеально, в совершенной обстановке. Но совершенство, как я уже понял, может выглядеть по-разному. После событий вчерашнего вечера я полюбил тебя еще больше, хотя и не думал, что такое возможно. Думаю, мои родители тоже поняли это. И нет более удачного момента сделать тебе предложение, чем прямо сейчас.

Открыв тумбочку, Саймон достал оттуда маленький черный футляр.

– Я знаю, Бриджит, мы с тобой многое умудрились перевернуть с ног на голову. Еще не став любовниками, мы начали жить вместе. Да и забеременела ты еще до брака. Но, несмотря на это, я бы оставил все как есть. Может, ход событий и не стал совершенным, но он позволил нам создать в итоге то, что я не променял бы ни на какие сокровища мира.

Открыв футляр, Саймон достал оттуда кольцо с большим бриллиантом, окруженным четырьмя камешками поменьше.

– Это кольцо олицетворяет нас. Ты – самый крупный, самый прекрасный из камней. Два бриллианта слева – мы с Бренданом, два справа – наши нерожденные малыши. Так что, Бриджит, согласишься ли ты оказать мне эту честь и стать моей женой?

– Да! – В порыве счастья я обняла его за шею. – Твои родители будут вне себя от злости, когда узнают…

– Это вряд ли. Видишь ли, они уже знают.

– Серьезно?

– Я сказал им еще накануне, что собираюсь сделать тебе предложение. Вдобавок я пообещал Брендану, что к тому моменту, как он вернется домой, на пальчике его мамы будет красоваться обручальное кольцо. Я для того и запланировал нашу сегодняшнюю поездку в Ньюпорт, чтобы всей семьей отметить это событие.

– Ты по-прежнему хочешь ехать? Несмотря на присутствие твоих родителей?

– Я предложил им присоединиться к нам. Захотят – хорошо. Не захотят… их проблема.

Когда мы наконец вынырнули из своего предсвадебного блаженства, то обнаружили Тео и Элеонору на кухне, где они мирно пили чай.

– Доброе утро, – поздоровалась я.

– Доброе утро, – улыбнулся в ответ отец Саймона.

Мне ужасно хотелось кофе, но на время беременности я решила отказаться от кофеина.

– Бриджит, я бы хотела перекинуться с тобой словечком, – поднялась из-за стола Элеонора.

– Папа, почему бы нам не прогуляться? – спросил Саймон, и они с Тео вышли за дверь.

– Я хочу извиниться за свое поведение. Вчера вечером, когда ты ушла спать, сын рассказал нам наконец-то историю ваших отношений. С моей стороны глупо было думать, будто мне удастся разлучить вас. Да мне уже, собственно, и не хочется этого.

– Знаете, я могу понять ваши чувства. Думаю, я бы и сама отреагировала так же, если бы мой сын решил уехать в Англию, чтобы жениться на дамочке с ребенком. Мы все желаем лучшего своим детям, и все склонны действовать по первому импульсу.

– Что ж, мне всегда хотелось видеть своего сына счастливым. И он действительно счастлив рядом с тобой. Спасибо, что приняла нас в своем доме.

Она улыбнулась на этот раз совершенно искренне.

Я подняла руку с обручальным кольцом.

– Вы уже видели это?

– Да, Саймон показал нам вчера вечером. Прими мои поздравления.

– Спасибо.

– В свое время я тоже никак не могла забеременеть. Потому-то Саймон у нас единственный ребенок.

– Я не знала…

– И я хорошо понимаю, каково тебе пришлось на этот раз.

– Что ж, будем надеяться, что ваши будущие внуки или внучки окажутся похожими на Саймона.

Она неожиданно расхохоталась.

– Саймон в детстве был не ребенок, а сущее наказание. Помоги тебе боже, если твои дети будут похожи на него!

Семь месяцев спустя

Такое чувство, будто я умер и возродился в нежно-розовых небесах. Розовые воздушные шарики, розовые цветы и розовые детские вещички. Больничную палату стошнило розовым.

Для Бриджит выдался нелегкий день. Сначала у нее сидела моя мама, которая специально прилетела из Англии ради такого события. Только она уехала к нам домой, чтобы приготовить кое-что из еды, как на смену ей пришли мать Бриджит и мать Бена, Энн. Сразу за ними объявились Каллиопа и Найджел с огромным розовым зайцем в руках. Наконец все посетители разошлись, и Бриджит смогла немного вздремнуть. Брендан все это время тихонько играл в углу на своем планшете.

Ну а счастливый папочка, то есть я, нянчился с младенцами. Элеонора Блейк спала у меня на левой руке, а Элизабет – на правой. Обеих девочек назвали в честь их бабушек.

Элеонора внезапно распахнула глазки и залилась плачем. Несмотря на то что девочки только что появились на свет, я уже замечал разницу в их характерах. Элеонора больше походила на меня. Спать она не любила и охотно заявляла о себе. Элизабет, спокойная и умиротворенная, напоминала свою мать.

Сам я уже успел показать себя чрезмерно заботливым папашей. Меня едва не выгнали из палаты, когда я принялся давать врачу советы прямо во время родов. А что будет, когда девочки вырастут? Пожалуй, мне не обойтись без помощи.

– Эй, Брендан, могу я заручиться твоей поддержкой? Лет через четырнадцать нам придется как следует потрудиться, чтобы отвадить от дома соседских мальчишек.

– Договорились, – кивнул он, снова возвращаясь к игре.

– Я что-то пропустила? – раздался с постели сонный голос Бриджит.

– Я разбудил тебя, моя радость?

– Нет, я проснулась от плача Элеоноры. Она готова подкрепиться?

Я передал ей малышку, которая тут же приникла к материнской груди. Элизабет все так же посапывала у меня на руках.

– Хочешь чего-нибудь? – спросил я Бриджит.

– Воды, если можно.

Я протянул ей чашку с водой.

– Ну вот, гости разошлись, и я могу наконец вручить тебе парочку подарков.

– Да ты и так задарил меня! – рассмеялась Бриджит.

– Ничего, подарков много не бывает. И вот первый из них, – сказал я, вручая ей два набора распашонок.

– Тут что-то написано… дни недели, – хихикнула она.

– Под стать твоим трусикам. Теперь они могут одеваться как их мама.

– Милый подарок, – улыбнулась она.

– А вот еще один. – Я вручил жене футляр и принялся наблюдать, как она его открывает.

Бриджит достала золотую цепочку с кулоном. Кулон напоминал замысловатую фигурку, похожую на две скрепленные буквы J. На кончике каждой красовалось по маленькому бриллианту.

– Господи, как красиво! Только что мне это напоминает?

– Не узнаешь? – Я открыл бумажник и достал оттуда рыболовный крючок, в точности похожий на кулон.

– Да это такой же крючок, который однажды застрял у меня в попе!

– Не такой же, а он самый.

– Ты что, сберег его?

– Странно, не правда ли? Вместо того чтобы выбросить крючок, я сунул его в карман. Пожалуй, самый негигиеничный поступок в моей жизни. Но что-то подсказало мне, что его стоит сберечь.

Бриджит перевела взгляд на цепочку с кулоном.

– Это самый странный и самый романтичный подарок в моей жизни. Пожалуй, я надену твою цепочку в день свадьбы.

Мы с ней уже назначили дату и место: Англия, ровно через год. Близнецы за это время как раз подрастут, чтобы можно было взять их с собой. Мне не терпелось показать Бриджит и Брендану места, где я родился и вырос.