Джоан Вулф - Мой принц

— Полагаю, твоя бабушка права. Конечно, Юра не очень большая страна, но быть коронованной принцессой — достаточно веский аргумент.

— Юра вовсе не маленькая, — с раздражением заметила принцесса. — Не зря же Австрия на нее зарится.

Молодая герцогиня не обратила внимания на слова пожилой дамы и продолжала:

— Как ты знаешь, Лидия, Италия совсем недалеко от Юры — на другом берегу Адриатического моря. Так что ты сможешь часто посещать Рим и Венецию. И теперь, когда династия Бурбонов восстановлена, Париж снова станет центром культуры. Как жена принца, ты будешь постоянной гостьей в самых модных парижских салонах.

Не беспокойся, тебе не придется проводить все время в Юре. — Она нахмурилась и добавила: — Во всяком случае, Екатерина этого не делала.

— Не думаю, София, что мой племянник ищет жену, которая следовала бы примеру его матери, — пробормотала принцесса. — Августу нужна супруга, которая бы по-настоящему любила Юру и думала бы о ней больше, чем Екатерина.

Лидия в задумчивости смотрела на свои изящные руки, сложенные на коленях. Наконец подняла на бабушку прекрасные зеленые глаза с длинными ресницами и спросила:

— А как Август выглядит? Вы когда-нибудь встречались с ним?

— Только однажды. Тогда ему было десять лет, и он приезжал сюда вместе с отцом. Август был красивым мальчиком. Полагаю, он стал красивым мужчиной. — Немного помедлив, Мариана продолжала: — Но и его отец, покойный принц, был представительным мужчиной. И мать Августа всегда считалась красавицей. Так что ничего удивительного…

Тут София насторожилась — она не очень-то жаловала Екатерину.

Леди Бофорт, заметив ее реакцию, тотчас же добавила:

— Но, дорогая, тебе не следует тревожиться из-за Екатерины. Теперь, когда ее муж умер, она скорее всего вернется к своим родственникам в Венецию. Ведь она часто там жила, даже когда он был жив…

Лидия едва заметно улыбнулась:

— Что ж, это очень интересное предложение.

— А твой сын, Лидия, станет принцем Юры, — сказала София. — Подумай об этом.

— Да, мама, конечно… — Девушка снова взглянула на бабушку. — А как выглядит резиденция принца? — О, Пфальц великолепен! — воскликнула принцесса Мариана. — Он был спроектирован теми же архитекторами, что строили Шенбрунн для императрицы Марии Терезии. Конечно, Пфальц меньше Шенбрунна, но смотрится даже лучше. И он выполнен с большим вкусом, чем особняк регента в Брайтоне.

— Если бы только Юра была… более значительной страной, — пробормотала Лидия.

Принцесса пристально взглянула на внучку:

— Если ты не хочешь выходить замуж за Августа, тебе достаточно лишь сказать об этом. Я не хочу толкать тебя на брак, который тебе не по душе. Я знаю немало девушек, которые, уверена, с удовольствием приняли бы подобное предложение.

— Что за девушки? — насторожилась Лидия.

— Леди Мэри Болтон, например.

Лидия нахмурилась. Белокурая Мэри была ее единственной серьезной соперницей в борьбе за корону первой красавицы сезона.

Принцесса и младшая леди Бофорт благоразумно молчали — они прекрасно знали, о чем сейчас думала Лидия. Наконец София, повернувшись к свекрови, спросила:

— Вы говорили об этом с Бофортом?

— Пока еще нет. Я решила сначала обсудить все с Лидией. Но уверена, что у Генри имеется на сей счет собственное мнение.

Лидия бросила на бабушку подозрительный взгляд:

— Вы думаете, папа не захочет, чтобы я вышла замуж за Августа?

Принцесса пожала плечами:

— Никогда не знаешь наверняка… Ведь Генри прежде всего политик. Он очень серьезно относится к своему посту министра финансов. А тебя, Лидия, политика никогда не интересовала, верно?

— Думаю, она не интересует и леди Мэри Болтон, — заявила Лидия.

Принцесса улыбнулась, однако промолчала. Лидия же надолго задумалась, потом вдруг спросила:

— А что, если я выйду замуж за Августа, а Австрия аннексирует Юру? Что тогда случится со мной?

— С тобой ничего не случится, — ответила Мариана. — Австрия не собирается смещать с трона принца Августа. Она лишь желает сделать Юру частью империи.

— Бабушка, но почему? Почему Австрия этого добивается?

Принцесса тяжко вздохнула:

— Неужели не понимаешь? Потому что Австрия хочет завладеть Сеистой, одним из главных портов на Адриатике.

— А почему Август отказывает Австрии, но собирается предоставить этот порт в распоряжение Британии? — допытывалась Лидия.

— Потому что Британия не покушается на независимость Юры, — объяснила принцесса.

Девушка хотела задать следующий вопрос, но принцесса спросила:

— Так как же, Лидия? Что ты думаешь об этом? Желаешь стать женой принца или нет?

— Можете сказать отцу, что я согласна принять предложение Августа, — ответила Лидия.

Принцесса повернулась к своей невестке:

— А как насчет Лэнгтона? Чарити сказала, что Лидия была готова принять его ухаживания.

— Маркиза — одно, а царствующая принцесса — совсем другое, — с улыбкой ответила леди София. — Так что Лэнгтону придется подыскать себе другую жену.

Лидия весело рассмеялась.

«По крайней мере у Августа будет очень красивая жена, — думала принцесса. — Можно сказать, ему повезло… Надо побыстрее поговорить с Генри. Каслри к нему прислушивается, и он поможет заключить этот договор».

— Я поговорю с Генри сегодня же вечером, — пообещала леди София.

— Но запомни, — предупредила принцесса, — об этом не должна знать Екатерина.

София пожала плечами:

— Я стараюсь пореже видеться с Екатериной. Так что можете не волноваться, я не раскрою ваш секрет.

— А почему Август не хочет, чтобы мать узнала о его планах? — поинтересовалась Лидия.

— Екатерина уже давно хочет женить сына на одной из своих венецианских кузин, — объяснила принцесса. — Она определенно устроит сцену, если узнает, что его взоры обращены в другую сторону.

— Ты уверена, Лидия, что хочешь этого? — спросила леди Бофорт. — Как только твой отец начнет переговоры, твой брак станет государственным делом и тебе уже невозможно будет отказаться.

— Я никогда не считала Лэнгтона таким уж привлекательным, — заметила Лидия. — Думаю, Август понравится мне гораздо больше.

— Я уверена в этом, — сказала Мариана. — Мне Лэнгтон всегда казался очень скучным.

— Так оно и есть, — кивнула девушка. — Мама права: лучше быть принцессой, чем простой маркизой. — Она улыбнулась и добавила: — К тому же, как жена правящего принца, к обеду я буду входить даже перед вами, бабушка.

— Будешь, Лидия, — усмехнулась принцесса. София засмеялась:

— Вот и хорошо. Я сегодня же поговорю с Бофортом.

Чарити вошла в дом через заднюю дверь и улыбнулась молодому веснушчатому слуге, которого встретила в холле:

— Доброе утро, Джон. Какой чудесный день, верно? Слуга улыбнулся ей в ответ:

— Хорошо покатались, леди Чарити?

— Да, хорошо. И ужасно проголодалась. Завтрак подан в столовой?

— Да, миледи. Его светлость уже там.

— Прекрасно, — кивнула Чарити. Она сняла перчатки для верховой езды и направилась к отцу.

Длинная узкая столовая Бофорт-Хауса в противоположность яркой «китайской» гостиной отличалась холодными тонами кремового, бледно-зеленого и золотистого цветов. Потолок был оформлен восьмиугольниками с зелеными и золотыми кругами внутри, а длинный стол красного дерева окружали стулья с высокими спинками, обтянутые бледно-зеленым шелком. На одной из стен висело огромное зеркало в позолоченной раме, напротив же стоял буфет красного дерева. А пространство над мраморным камином занимал портрет одного из предков Чарити.

Когда Чарити вошла в столовую, герцог Бофорт пил кофе и читал газету.

— Доброе утро, папа, — поздоровалась девушка. — Ты сегодня рано…

Герцог поднял голову и взглянул на дочь. Она была в стареньком коричневом костюме для верховой езды и в начищенных, но сильно поношенных ботинках. Черная бархатная лента перехватывала ее длинные каштановые волосы, заплетенные в косу.

— А, Чарити… Ты каталась верхом?

— Да, папа. — Она подошла к буфету, где стояли тяжелые серебряные блюда и тарелки. — Я прекрасно покаталась в парке.

Лорд Бофорт внимательно посмотрел на младшую дочь; она же тем временем что-то накладывала себе на тарелку.

— А брат не сопровождал тебя?