Чем больше я размышляла, тем сильнее склонялась к мысли, что у одинокого человека, каким я себя считала, тридцать лет – переломный возраст. До этого рубежа ты не задумываешься о глобальном, но стоит перевалить его, как начинает казаться, что жизнь не удалась. И дело не в том, как ты живешь, а в том, кто находится с тобой рядом. Со мной не было никого, и я с ужасом это осознавала. Мне пошел четвертый десяток, а я так ничего и не добилась в жизни. И ладно бы делала карьеру… Так нет же, работаю рядовым рекламным агентом, каких сейчас миллионы. И все бы ничего, если бы я могла не думать об этом постоянно…
- А где мои бутерброды? – прервала Олеся ход моих безрадостных мыслей. – Я голодная, как волк.
- Что ж тебя Серхио-то не накормил? – рассмеялась я, доставая из холодильника сковороду с картошкой. Ее я нажарила в обед. После борща это второе мое любимое блюдо.
- У нас были дела поважнее, - довольно потянулась она.
Уточнять, какие именно дела она имеет в виду, не стала. Ни к чему подпитывать зависть. Вместо этого наложила картошки в тарелку и поставила в микроволновку.
- Рассказывай, чем занималась, - велела Олеся, уплетая горячую картошку. – И, кстати, почему заперлась-то? – вспомнила она и выжидательно уставилась на меня.
Скрывать не имело смысла. Я рассказала ей и про визит Марко, не скрывая отвратительных подробностей, и про разговор с Дарио. Против обыкновения, Олеся не перебивала. Она даже не смотрела на меня, занятая картошкой. Только крепче сжимала вилку, судя по побелевшим костяшкам ее пальцев.
- Слушай, - серьезно посмотрела на меня Олеся, когда я закончила не очень длинный рассказ. – Так больше не может продолжаться. С этим козлом нужно что-то делать!
- Ума не приложу, как от него избавиться.
Мне действительно казалось, что процесс бесконечный. Сколько бы я не намекала Марко, что он мне неприятен, ничего не изменится, пока мы не уедем с острова. Говорить открыто я боялась, с памятного вечера он перестал казаться безобидным. Больше того, подозревала, что с психикой у него не все в порядке. Сегодняшний спектакль являлся тому подтверждением.
- Нужно сказать Алессандро, - уверенно проговорила Олеся.
- Ни за что! – мгновенно отреагировала я. – Ты не станешь разговаривать с ним, как и я тоже!
- Интересно, почему? – нахально переспросила подруга. – Кто мне-то может запретить? Если ты ведешь себя, как дура, то я что, должна подражать тебе?
- Если ты хоть что-нибудь скажешь ему, можешь забыть про меня. Поняла?
Я не шутила и разозлилась неслабо. Сама не отдавала себе отчет, почему до такой степени идея Олеси показалась мне бредовой. Одно знала наверняка – вмешивать в это дело и вообще в свою жизнь Алессандро не хочу. Неприятно лишний раз вспоминать о нем. Видеть его тоже не хотелось. Лучше всего забыть о вынужденном знакомстве, выкинуть из головы. Если бы не обещание, данное ему, так сказать, долг чести, я бы так и поступила – совершенно перестала бы о нем думать.
- Не понимаю, чего ты так бесишься? – Олеся с обидой надула губы. – Я вообще-то хочу как лучше… Ладно, не хочешь Алессандро, давай расскажем Дарио.
- И что? Он-то чем сможет помочь в этой ситуации? Олесь, - устало вздохнула я, жалея, что все ей рассказала, – давай не будем навешивать наши проблемы на посторонних людей. Не хочу я никого напрягать, понимаешь? Как-нибудь сама выкручусь, не переживай.
Говорить-то я говорила, а вот уверенности не испытывала. Казалось, меня загнали в тупик, и никогда уже не выпустят. А еще я вдруг поняла, что жизнь моя сильно изменилась. Даже вернувшись домой, я не смогу стать прежней.
Глава 14. Увольнение века
Дождь лил два дня. Столько же продолжало штормить море. Все это время мы с Олесей, как заложницы, сидели в доме. В короткие перерывы, когда небо не извергало потоки влаги, мы не успели бы добежать даже до ближайшего магазина, не то что сходить куда-нибудь еще. Приходилось измудряться и готовить себе из тех запасов, что имелись.
Олеся периодически принималась хандрить. В такие моменты она запиралась в своей комнате и спала или просто валялась на кровати. Я видела, что подруга скучает по своему Серхио, но помочь ничем не могла. Если она сейчас так переживает, то что будет, когда мы уедем? Об этом я старалась не думать.
Я тоже переживала, но по другому поводу. Приближался день рождения Олеси. Если дождь не перестанет, мы вынуждены будем отмечать его дома за пустым столом. А я знаю, что на этот день у нее были намечены грандиозные планы. Она договорилась с Серхио, что отметит праздник в его кафе. Даже гостей уже пригласила. А погода портила все планы. Я видела, как Олеся подолгу стоит у окна и разглядывает хмурое небо, без намека на просветление. Все это и мне не добавляло хорошего настроения, хоть сама по себе стихия не очень и смущала. Я любила дождь. Мне нравилось читать или дремать под его звуки. Странным образом это способствовало наступлению спокойствия в душе, как будто бушующая природа забирала и часть моих переживаний.
В день рождения Олеси, проснувшись рано утром, я глазам своим не поверила. Светит солнце, на небе ни облачка, птицы щебечут, как ненормальные, словно стараются выболтать друг другу все новости, накопившиеся за два дня непогоды.
- Люська, Аллилуйя! – услышала я восторженный вопль подруги.
Оказывается, она тоже проснулась и заорала, не вставая с постели и не заботясь, что я могу еще спать. Она влетела в мою комнату, прыгая от радости. Принялась тискать меня, не давая сказать ни слова, пока сама же не запыхалась. Тогда она упала на мою кровать и уставилась счастливым взглядом в потолок.
- Все-таки не такая уж я и грешница, - тяжело дыша, проговорила она. – Природа на моей стороне.
Пока она расхваливала себя и отношение к ней высших сил, я достала подарок. Торжественно вручить его Олесе не получилось. Она повела себя, как обычно, импульсивно. Со словами: «Это мне?!» выхватила у меня из рук пакет и принялась распаковывать подарок.
- Какая прелесть! – вертела она украшения, рассматривая их на свет. – Когда ты успела купить их?
- У сильных мира свои секреты, - отшутилась я.
- Надену прямо сейчас…
Бижутерия шла ей удивительно, подчеркивая белокурые локоны и голубые глаза. Я тихо радовалась, что угодила с подарком, наблюдая, с каким удовольствие она рассматривает в зеркале свое отражение.
- Серхио будет в восторге, - удовлетворенно кивнула она.
Кто о чем, а она, как обычно…
- Олесь, - позвала я. – Нужно сходить в порт.
- Прямо сейчас? – скривилась она, как капризная девчонка.
- Думаю, нужно идти пораньше, пока они не вышли в море. Я бы сама сходила, но боюсь капитан ни бум-бум по-английски. Обращаться к Марко, чтобы переводил, не хочу. Поэтому… - как могла, старалась объяснить я.
- Да, понятно, понятно, - обреченно кивнула Олеся.
Я догадывалась, что она с утра пораньше мечтает умчаться к Серхио. И мне стыдно ее обламывать. Но и поход откладывать нельзя. Пора разобраться с этим делом. Самой не хотелось идти, особенно, когда представляла, как встречусь с Марко. Это отравляло настроение с утра пораньше.
- Тогда давай сделаем это побыстрее. Позавтракаем в портовой столовой, - решительно заявила Олеся.
Через несколько минут мы выходили из дома, переполненные решимости поставить наглого капитана на место.
В порту кипела жизнь. Это, наверное, единственное место на Лампедузе, где день начинается с восходом солнца и не прекращается, а лишь затухает, с наступлением ночи. Народ суетился на пристани, выстраиваясь в подобие очереди, чтобы сесть на небольшой кораблик, готовящийся к отплытию. Интересно, куда он направляется?
Я наслаждалась утренним солнцем и наблюдала за лицами людей, пока мы шли по длинной бетонированной площадке к нужному причалу. Поймала себя на мысли, что воспринимаю происходящее, словно смотрю кино. Здесь все несовременно. В наш век самолетов и скоростных поездов странно смотрятся люди с чемоданами, поднимающиеся по трапу на кораблик. Некоторые вообще налегке, возможно они работают на материке и сейчас как раз туда и направляются. Интересно и непривычно, а еще уютно и самобытно. Именно такое определение родилось в моей голове.
По обоюдному молчаливому согласию мы с Олесей замедлили шаг, когда до лодки оставалось несколько десятков метров. И ей, и мне хотелось оттянуть момент встречи с капитаном.