Михаил Колосов - Мой ребёнок от тебя

Вот и добралась до дому. Хорошо, а то уж ум за разум заходит. Сейчас любимая маменька возвратит меня на грешную землю. Часа на три. Потом в постель и снова мечтать, мечтать до провала в сон.

– Ната! Где ты была? Я места себе не нахожу!

– На работе, мам.

– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.

Начинается!

– Мама! Я же вчера тебе отчиталась подробно, где, зачем и почему.

– Ты сказала неправду. Почему ты мне не доверяешь, дочка? Разве я тебе враг? Если у тебя отношения с мужчиной, зачем скрывать? Я буду только рада.

– Какие мужчины, мама! При чём тут мужчины? Я у Светки была, успокойся.

– Это очень обидно, Ната, прямо не знаю, чем я заслужила. Но можешь больше не лгать, всё раскрыто. Он звонил мне.

– Кто?!

– Виктор. Он сказал, что твой мобильный у него. Между прочим, очень приятный, обходительный человек.

– Если какой-то мужчина нашёл телефон и набрал чуть не единственный забитый в него номер, чтобы связаться с владельцем, это ещё не значит, что у меня с ним отношения.

– Он сказал, что ты оставила телефон у него.

Так вот он где! Дурёха. Совсем от Венечки голову потеряла. Могла бы раньше догадаться, отчего это мамочка целый день ни разу на трубку мне не отзвонила. Чёрт. Ведь я не собиралась больше с Виктором встречаться. А может, ну его, этот мобильник? Аппарат копеечный, денег на счету – кот наплакал, контакты все известны наперечёт. Новый купить и забыть.

– Что ты молчишь, Ната? Я же тебя не упрекаю.

– Ну, и что он сказал? Когда и как вернёт?

– А разве он не дозвонился? Я дала твой рабочий телефон.

Не знаю, не знаю, по возвращении с исторического обеда никто ничего не передавал.

– Ната! Вы с ним поссорились, да?

Как бы мы поссорились, если не разговаривали почти.

– Ну, не расстраивайся, детка. Он ещё позвонит. Я сразу поняла – очень порядочный мужчина.

В пять часов договорились, в нашем ресторанчике. Как быстро он стал нашим. Как быстро всё вообще переменилось. Вторая юность в самом разгаре. Во-первых, нежданно-негаданно вызвали меня в отдел кадров. Распишись. Будто речь идёт о деле решённом и сто раз оговоренном. А я вообще не в курсе дела. Резонно спрашиваю, под чем это я подпись ставлю. Начальница кадров на меня как на полоумную смотрит:

– Вы на курсы хотите, на медсестру переучиваться?

– Хочу. Но только я...

– Хлопотали? к начальству обращались?

– Не то чтобы хлопотала, и не то чтобы к начальству.

– Ну не знаю девушка, кто за вас просил, но главный врач распорядился лично. Там на курсах и набор уже окончен, занятия начались.

– И что же делать?

– Что делать? Включили вас в группу дополнительно; с завтрашнего дня начнёте.

Так что, я теперь снова студентка.

А во-вторых (впрочем, вот именно это для меня стоит первым номером, потом уж курсы), мы с Венечкой очень сдружились в последнее время. В-третьих, ещё Виктор. Но это так, можно сказать, в-десятых. Не знаю, зачем мне эти отношения. И он, вроде бы, не слишком заинтересован, однако продолжаем встречаться. Необъяснимое явление эти встречи. Главное, сама ему звоню. И потребности никакой не испытываю, но как-то номер сам собой набирается. Ему не приходится долго со мной заигрывать, чтобы лечь в постель – тоже само выходит, так естественно. Почти ничего при этом не чувствую, иногда неприятно даже, но продолжаю отдаваться. Духовно мы не близки, всё, что происходит между нами холодно, почти до отчуждения. Однако, ни он, ни я не делаем усилий для прекращения этих странных отношений. Ни один из нас не берёт на себя труд, сказать последнее прости. Ну, вот я и на месте, в пять часов, как штык. Венечка в своём репертуаре – предоставляет возможность лишний раз подумать о нём. А я и так о нём об одном и думаю. Меня буквально распирает от нежности. Сердце готова из груди вынуть и отдать, когда золотой мой мальчик мне улыбается. Сейчас придёт и поцелует в губы. Разумеется, «поцелует» слишком громко сказано – чмокнет символически. А мне эта безешка лёгкая дороже самой изощрённой ласки другого, немилого. Я моментально поняла его игру и включилась в неё. И добилась успехов, оставив далеко позади всех девиц и женщин нашей клиники. Полагаю потому, что они инстинктивно ещё на что-то надеются, мои же надежды давно позади. А игра его – легкий флирт с особами женского пола. Умея не скатываться до дешёвой панибратской разухабистости, типа «между нами девочками», он создает иллюзию некоей особой близости. Всегда дружелюбный и вежливый, он так заглядывает в глаза, улыбается и делает такие замечания, что тут же хочется абсолютно ему довериться. Многие девушки клюют на эту удочку, ожидая продолжения «банкета», которое, естественно, не наступает – он предпочитает оставаться в приятельских отношениях. В отличие от своих разочарованных конкуренток, я за эту дружбу уцепилась мёртвой хваткой. Пропускаю занятия на курсах, с удовольствием и совершенно бесстрашно. Потому, что Венечка принял надо мной шефство. Он не только с легкостью восполняет любой пробел в моих знаниях, щедро нашпиговывая мозги теорией, но и берёт с собой так сказать, в полевые условия. Решил устроить мне курс молодого бойца. Заставил ассистировать ему на перевязках, в операционную пускал пару раз посмотреть, в процедурную к своей приятельнице пристроил «на подхват». Осуществились наяву мои медицинские грёзы. Курсов ещё не окончила, а уже реальное дело в руках. И что же? – Разочарование. Лучше бы мечты мои так и оставались мечтами. Сначала думала – с непривычки. Потом поняла, не приносит мне это дело удовлетворения, на которое я рассчитывала. Та же прозаическая повседневность, что и в регистратуре. Никакого романтизма. Те же люди, пациенты и коллеги, на том же уровне взаимодействие. Медицинские манипуляции – рутина. Уколы капельницы, забор крови – одно и то же по кругу. Ещё не принялась, как следует – уже надоело. Я не отчаялась, рук не опустила, Венечка скрашивает собой мою унылую действительность. Если бы не он, всё была бы серость, как ни старайся. Карма у меня, видать, такая, серая. И он один на ней ярко-рыжее пятно.

Репутация моя в коллективе заметно повысилась. Никто не скрывает – только за счёт его покровительства. Помнится, в школе у меня две подружки были, одна популярная девочка, неформальный лидер в классе, другая изгой, общий объект для издёвок. Я попеременно то с той, то с другой сближалась, не могу теперь объяснить, от чего меня так перебрасывало, но зато прекрасно помню, как резко менялось отношение ко мне одноклассников. Их настроение, обращение, выражения лиц, словно лакмусовая бумажка, погружённая в кислоту, или щелочь давали мне всё почувствовать. И в клинике у нас то же самое. Прежде я сама была отверженной, как та несчастная девочка. Теперь, в качестве лучшей подружки «звезды», ловлю приветливые взгляды, сладенькие улыбочки. Самые последние сплетни шепчут не за спиной, а прямо мне в ухо. Хотела признаться Венечке, что медицина, по-видимому, не моё призвание, что правильно увела меня в другую сторону жизненная дорога, но как-то язык не повернулся. Объявить ему такое – значит потерять всё, что нас связывает. Немыслимо. Вот он идёт, моё солнышко! Боженьки! Зачем это он! Витые яркие локоны были чистейшим образцом чистейшей прелести. Где они?

– Венечка! Что ты натворил?

– Надоело причёсываться. Ничего, отрастут обратно.

– Тебя домой-то хоть пустят в таком виде?

– Ха! Ну, во-первых, на сегодняшний вечер так вопрос не стоит, поскольку я дежурю, а во-вторых, есть козырь в рукаве, – он взял меня за руку, – потрогай, какой затылочек.

Я несколько раз провела ладонью от макушки до ямочки на шее и обратно, против шёрстки. Велюровая поверхность, наслаждение тончайшее.

– Как?

– Все возражения снимаются.

Особенно если он будет периодически позволять мне вот так погладить. Нет, он нисколько не подурнел. Черты лица обострились, сделались прямо-таки вызывающе красивыми.

– Что так смотришь? Я категорически неузнаваем?

– Почему же, вполне…

Милый мой, я не смотрю, я пялюсь. Пожираю глазами. Спасибо, что остановил, привёл немного в чувства, а то уж я почти провалилась.

– Ты ела?

– Нет, тебя ждала.

– Замечательно. Сейчас закажем всего и побольше. Поужинаю хорошенько и перейду на кофе до утра. Кстати о кофе, у меня теперь не жилище, а натуральная кофейня на паях. Супруг купил кофеварку какую-то новомодную, не отходит от неё. Такой смешной, меня не подпускает. Вся квартира провоняла, все шмотки. На площадке у лифта запах чувствуется.