Тони закончил играть. Эмили тяжело вздохнула и выдавила:
— Чудесно! Мне понравилось.
Тони резко обернулся, и Эмили с удивлением увидела, что он слегка покраснел — почти незаметно под загаром. Не выдержав испытующего женского взгляда, он отвел глаза, потом поднялся и небрежно засунул руки в карманы джинсов.
Я думал, ты еще отдыхаешь.
Эмили вошла и тоже спрятала руки в карманы, чтобы не было заметно, как они дрожат.
Да я не слишком сильно устала.
Она вдруг поняла, что уже дважды за сегодняшний день застала Тони врасплох, только на этот раз ей почему-то совсем не хотелось смеяться. Наоборот, было больно и странно знать, что его броня, как оказалось, не такая уж и прочная, что его тоже можно задеть.
А мне не сказали на студии, что эту песню написал ты, — брякнула она первое, что пришло в голову.
В глазах Тони промелькнула какая-то странная искорка. Промелькнула и тут же исчезла. Он повернулся к бару, расположенному в дальнем углу.
Чего-нибудь выпьешь, малыш?
Я так рано не пью. — Она внимательно наблюдала за тем, как он наливает себе полный стакан виски. — И ты раньше, вроде бы, тоже не пил до обеда.
Времена меняются. — Тони сделал большой глоток, по-прежнему избегая пристального взгляда Эмили.
Не старайся увильнуть. Почему ты не хочешь признаться, что написал эту песню?
А почему ты решила, что это я ее написал?
Она дождалась, пока он все-таки посмотрит ей в глаза.
Эту песню никто не знает, — проговорила она ровным тоном. — Она нигде не исполнялась. Ты играл ее сам, не по нотам. И играл с таким… чувством.
Тони снова уставился в свой бокал и взболтнул виски, словно стараясь скрыть смущение.
А ты и не подозревала во мне таких талантов?
— Нет, — улыбнулась Эмили чуть нервно. — С каждым разом я все больше убеждаюсь, что в тебе есть много такого, о чем я и понятия не имела. — И немного поколебавшись, добавила — Это очень хорошая песня, Тони.
Он пожал плечами.
Не ищи в ней никакого скрытого смысла. Просто песня. Обычная песня.
Эмили подошла к роялю и перебрала пару клавиш. Руки уже не дрожали, и на том спасибо.
Я даже не знала, что ты играешь.
У нас у всех есть свои маленькие тайны, — заметил Тони, помолчав.
Ты это о чем? — обернулась она к нему.
Просто так, разговор поддержать, — проговорил он насмешливо.
Все, представление окончено. Тони снова стал прежним Тони: ироничным и язвительным, способным выбить из колеи любого сколь угодно уверенного в себе собеседника, даже не повышая голоса и не переставая улыбаться. Энтони Рей. Злой рок Эмили на протяжении вот уже трех лет. Заклятый недруг, с которым она самозабвенно, не давая себе ни секунды передышки, враждовала только затем, чтобы не вспоминать, как сильно его любит.
И снова — по традиции — Эмили закрылась от своего чувства щитом гнева и раздражения:
— Ничего у тебя не выйдет. И ты это знаешь, так что не трать времени зря. Мы никого не обманем этим идиотским спектаклем. А я была последней дурой, что дала себя уговорить.
Я тебя не уговаривал, Эмми, — перебил ее Тони. — Я предложил тебе сделку. Обычную сделку. — Он поставил бокал с недопитым виски на крышку рояля и подошел к ней вплотную. — А если ты боишься, то это уже не моя вина.
Боюсь?! С чего бы мне…
Тсс! — Тони взглянул через плечо Эмили на дверь. — Мама идет. Давай ей покажем…
И прежде чем Эмили успела сообразить, что происходит, он уже сгреб ее в охапку и впился ей в губы. Со стороны это, может быть, и походило на страстный поцелуй, но у Эмили возникли совсем другие ощущения. Тони будто наказывал ее за что-то. Его губы были настойчивы и тверды, как камень, а объятия напоминали стальные тиски.
Эмми раздирали противоречивые чувства: недоумение и ярость. Почему он с ней так обращается?! Что она ему сделала?! Но желание уже нарастало, такое волнующее и такое мучительное.
Способность к сопротивлению таяла с каждой секундой. Еще мгновение и… Тут Эмили перепугалась не на шутку. Забыв о роли любящей невесты, она принялась отчаянно вырываться, молотя кулаками ему по груди, но Тони держал ее крепко. А потом волна страстной истомы прошла по ее телу. Эмили уже не хотелось бороться. Наоборот. Кулаки сами собой разжались, и она притянула его еще ближе.
Поцелуй Тони стал еще настойчивее, еще требовательнее. Он словно собирался взять все, что она могла ему дать. И даже более того. Рука мужчины скользнула по ее бедру. Теперь Эмили прижималась к нему всем телом, чувствуя его возбужденную плоть.
А потом, так внезапно, что Эмили даже растерялась, он ее отпустил.
Вот видишь, малыш: мне незачем тебя принуждать.
Его лицо было бледным, а в потемневших глазах сверкали молнии.
Эмили сверлила Тони яростным взглядом, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Сердце бешено колотилось в груди. Она оглянулась на дверь. Там никого не было. Выходит, он ее обманул.
Чтоб тебе пусто было! Ах ты…
Свинья? — подсказал Тони, насмешливо приподнимая бровь. — Сволочь? Гад?
Эмили пыталась придумать более достойное оскорбление, но ничего лучше «мерзавца» не лезло в голову. Пришлось удовольствоваться хотя бы этим.
И к тому же грязный обманщик! — добавила она и, резко развернувшись, направилась к двери.
Тони, похоже, здорово развеселился. Во всяком случае хохотал он от души.
— Ты уверена, что не хочешь выпить?
Эмили остановилась, обернулась и одарила «жениха» убийственным взглядом, после чего не заботясь о том, могут ли ее услышать, едва не выкрикнула:
— Мне бы только найти подходящую бочку и я бы тебя в ней утопила!
Взбешенная женщина вылетала в коридор и захлопнула за собой дверь, чуть ли не нос к носу столкнувшись с улыбающейся Каролин. Покраснев до корней волос, она все-таки выдавила слабым голосом:
Здрасьте.
Вот теперь у вас вид что надо. Такая вся свеженькая и оживленная. — Каролин указала кивком на дверь. — Знаете, есть одна старая мудрая поговорка насчет семейной жизни. Что-то вроде: начинать надо так, как потом собираешься жить. Вы поступаете очень правильно, что сразу даете Тони понять: не все будет так, как хочет он. Отец его был такой же: дьявольская гордость и душа мечтателя. Укротите его гордыню, и у вас появится нежный, веселый и любящий муж. Уничтожьте мечтателя, и вы никогда себе этого не простите. Вонг плещется в бассейне, если он вам вдруг понадобится.
Высокий и жилистый, с загорелым лицом и волосами, выгоревшими на солнце, Дэвид Харт сразу же понравился Эмили. К нему располагали тихий, немного протяжный голос, мягкий взгляд, открытая улыбка и тоненькие морщинки в уголках глаз. Такие морщинки обычно бывают у человека, который часто и от души смеется. Сразу было заметно, что Дэвид Харт замечательно относится к своему приемному сыну и обожает свою жену. Глядя на Дэвида с Каролин, Эмили не могла сдержаться от умиления. Эти двое действительно любили друг друга. Не бурно и страстно, а нежно, тепло и искренне. Любо-дорого было смотреть, как они сидят рядышком на диване, напротив Эмили, и улыбаются ей.
Улыбнувшись в ответ, она заставила себя откинуться на спинку стула. На нее опирался Тони, а Эмили сейчас меньше всего хотелось находиться в непосредственной близости от него. Чтобы скрыть смущение, она отпила кофе и настороженно покосилась на Дика Джилларда, который стоял у камина. Взгляды их встретились. Женщина невольно поежилась. Какие холодные у него глаза! Дик производил на нее впечатление человека злого и недружелюбного. Себе на уме. Тони, наверное, не ошибся, считая, что Джиллард намерен женить его на своей дочке.
Мей, естественно, не пришла.
Вы уже решили, где будете жить? — спросила Каролин сына и его невесту.
Эмили едва не поперхнулась, зато Тони даже глазом не моргнул.
Пока еще нет, — произнес он беспечно. — Эмми часто бывает в разъездах, да и мне тоже приходится нередко сниматься с места.
Разве вы не собираетесь бросить работу, мисс Лайт? — с отчетливым сарказмом в голосе поинтересовался Джиллард.
Эмили почувствовала, как Тони напрягся но прежде, чем он успел открыть рот,
взглянула на Дика в упор и выдала ледяным тоном:
Разумеется нет, мистер Джиллард. Моя работа мне нравится.