Окинув изучающим взглядом его бесстрастные черты, она очаровательно надула губки:
— А вы не изложите свои правила, мистер Морган?
— У меня только одно правило, — ответил он. — Абсолютная честность по отношению к партнеру.
Она весело рассмеялась:
— Ну знаете, это может причинить массу неудобств.
— Знаю.
Уверенная в своей привлекательности, Вивьен кокетничала и заигрывала с ним, демонстрируя грудь, грациозно упиралась рукой в изгиб стройного бедра. Грант понимал, что ему полагается восхищаться ею, но он не мог не задаться вопросом, почему ослепительно красивые женщины так эгоцентричны.
Тут он заметил, что к ним торопливо приближается недавний собеседник Вивьен, сжимая в руках тарелку с деликатесами. Судя по его виду, он был решительно настроен отстаивать свои позиции. Грант, однако, не собирался оспаривать его права. Вивьен Дюваль не стоила публичной перебранки.
Проследив за его взглядом, Вивьен тяжело вздохнула.
— Пригласите меня на танец, пока не вернулся этот зануда, — понизив голос, попросила она.
— Извините, мисс Дюваль, — вкрадчиво произнес Грант, — мне бы не хотелось лишать его вашего общества. Особенно после тех героических усилий, которые он затратил, чтобы добыть для вас закуски.
Глаза Вивьен расширились, как только она поняла, что ее отвергли. Румянец залил ее щеки и лоб, соперничая с темно-рыжим оттенком волос. Когда она обрела дар речи, ее голос прямо сочился презрением:
— Возможно, мы еще встретимся, мистер Моргая. Непременно пошлю за вами, если у меня возникнут проблемы с жульем или громилами.
— Всегда к вашим услугам, — учтиво ответил он и удалился, коротко кивнув.
Грант полагал, что дело этим и кончится, но, к сожалению, их небольшая стычка не прошла незамеченной для любопытной публики. Уязвленная Вивьен поддалась мелочному порыву и воспользовалась ситуацией, чтобы предоставить сплетникам благодатную тему для пересудов. Она тонко намекнула, что грозный мистер Морган сделал ей предложение и получил отказ. Весть о том, что попытка знаменитого сыщика добиться мисс Дюваль окончилась провалом, была с радостью встречена его многочисленными завистниками.
— Он вовсе не так опасен, как утверждают, — ядовито заметил кто-то в расчете, что Грант его слышит, — если женщина запросто поставила его на место.
Гордости Моргана был нанесен жестокий удар, но он хранил молчание, не желая подливать масла в огонь. Он прекрасно понимал, что чем меньше сказано, тем быстрее улягутся слухи. И все же упоминание имени Вивьен всегда вызывало в нем раздражение, особенно когда за его реакцией внимательно наблюдали. Всячески демонстрируя показное равнодушие, он клятвенно пообещал себе, что заставит эту женщину пожалеть о своих кознях. Это обещание он собирался сдержать во что бы то ни стало.
Подойдя к окну, Грант раздвинул шторы из темно-синего дамаста <Плотная узорчатая шелковая или полотняная ткань.>. Он нетерпеливо вглядывался в тихую, сумрачную улицу в ожидании доктора. Не прошло и минуты, как перед его домом остановился наемный экипаж, из которого выбрался Линли. Как обычно, доктор был без шляпы, густая грива светлых волос поблескивала в свете уличных фонарей.
Внешне неторопливый, он двигался широким шагом, тяжелый докторский саквояж казался невесомым в его руках.
Стоя в дверях спальни, Грант кивнул, приветствуя доктора, который в сопровождении экономки поднимался по лестнице. Пытливый ум и прогрессивные взгляды снискали Линли широкую известность. Ему еще не было тридцати, он был холост и хорош собой, что лишь способствовало его популярности. Богатые дамы наперебой приглашали его, утверждая, что только доктор Линли может исцелить их головную боль и женские недуги. Гранта забавляли постоянные сетования Линли, что светские модницы полностью завладели его вниманием, не оставляя времени на серьезные случаи.
Мужчины обменялись рукопожатиями. Они искренне симпатизировали друг другу, будучи профессионалами, которым не раз приходилось сталкиваться с высокими и низкими проявлениями человеческой натуры.
— Ну, Морган, — добродушно сказал Линли, — полагаю, у вас были веские основания вытащить меня от Тома, лишив заслуженной чашки кофе с бренди. Что случилось? По вашему виду не скажешь, что вы больны.
— Моей гостье требуется ваша помощь, — ответил Грант, открывая дверь в спальню. — Час назад ее вытащили из Темзы. Я принес ее сюда, и минут на десять она приходила в себя. Странно, но она утверждает, что ничего не помнит. Даже собственного имени. Неужели такое возможно?
Серые глаза Линли сузились.
— Вообще-то да. Потеря памяти — довольно распространенное явление. Обычно это связано с возрастом, потреблением алкоголя…
— А как насчет удара по голове, после которого жертва чуть не утонула?
Доктор вытянул губы трубочкой и беззвучно свистнул.
— Бедняжка, — промолвил он. — Однажды я наблюдал случай амнезии, вызванной ушибом головы. Человек получил травму во время несчастного случая на верфи. Упавшая балка ударила его по темени, и он находился без сознания трое суток. Когда бедняга очнулся, то обнаружил, что попал в переплет. Он мог ходить, читать, писать, но не узнавал членов собственной семьи и не помнил прошлого.
— И что же, память вернулась к нему?
— Через пять или шесть месяцев. Правда, я слышал о пациенте, память которого вернулась через несколько дней. Невозможно предсказать, сколько времени это займет в вашем случае. И произойдет ли вообще. — Обойдя Гранта, Линли подошел к постели и поставил свой саквояж на стул. Он склонился над спящей женщиной, и до Гранта донесся его потрясенный возглас:
— Мисс Дюваль!
— Она обращалась к вам раньше?
Линли кивнул. Он был явно встревожен. Что-то в выражении лица доктора подсказало Гранту: визит Вивьен был вызван куда более серьезным заболеванием, чем головная боль.
— По какому поводу? — спросил Грант.
— Вы же знаете, я не могу этого сообщить.
— Учитывая, что она ничего не помнит, какая ей разница, если вы поделитесь ее секретами со мной.
Доводы Гранта нисколько не поколебали Линли.
— Не могли бы вы выйти из комнаты, Морган, пока я осмотрю больную?
Прежде чем Грант успел ответить, Вивьен шевельнулась и застонала. Она потерла глаза и, прищурившись, посмотрела на доктора, не узнавая его. Странным образом чувствительный к ее настроениям, Грант точно уловил момент, когда она ударилась в панику. В несколько шагов он оказался рядом с кроватью и взял ее дрожащую руку. Сила его пожатия успокоила девушку.
— Грант, — хрипло прошептала она, взглянув ему в лицо.
— Пришел доктор, — сказал он. — Я подожду за дверью, пока он вас осмотрит. Хорошо?
После долгой паузы она едва заметно кивнула и отпустила его руку.
— Умница. — Грант заправил прядь волос за ее маленькое ушко.
— Как я погляжу, вы успели подружиться, — заметил Линли.
— Обычная история, — заявил Грант. — Женщины не могут устоять перед моим обаянием.
Линли насмешливо скривился:
— Обаянием? Не подозревал, что оно у вас есть.
Они оба удивились, когда услышали слабый голос Вивьен:
— Это потому… что вы не женщина.
Грант уставился на нее, невольно улыбнувшись. Едва живая, она оставалась прирожденной кокеткой. И помоги ему Боже — он не был застрахован от ее чар.
— У меня появилась защитница? — Протянув руку, он коснулся ее щеки. — Придется поблагодарить вас позже.
Слабый румянец окрасил лицо Вивьен. Поймав испытующий взгляд доктора, Грант вдруг осознал, насколько двусмысленно прозвучала эта фраза.
Резко повернувшись, он вышел в коридор и с хмурой гримасой прислонился к оклеенной обоями стене.
— Черт бы тебя побрал, Вивьен, — пробурчал он себе под нос.
Грант с легкостью отверг Вивьен, когда считал ее пустой и тщеславной особой, склонной манипулировать людьми. Он не стал бы и думать о ней, если бы не навет, который с ее подачи разошелся по всему Лондону. Он не испытывал к ней даже ненависти, полагая, что она не стоит подобных эмоций.
Однако в жизни каждого человека наступают моменты, когда обстоятельства делают его особенно уязвимым, и час Вивьен пробил. Неужели она действительно потеряла память? А может, это очередная уловка? Если она ничего не помнит… значит, все стерто. Все защитные барьеры, тайны, обиды и другие причины, которые заставляют людей скрывать свою истинную сущность. Много ли найдется мужчин, удостоившихся чести по-настоящему узнать Вивьен? Ни одного. Грант поставил бы на это свою жизнь.