Я себя вмиг ощущаю какой-то маленькой девочкой, которой обязательно нужно чувствовать себя защищенной, которой нужны гарантии, что ее не обидят. Несмотря на ярый взгляд Эмина, я знаю, что он больше никогда не повторит былого. Никогда.
Все, на что меня хватает, это просто кивнуть в ответ. Я дрожу в ожидании нового оргазма, который практически ускользнул, когда Фаворский прекратил меня трахать. Но сейчас он поглощает меня новой порцией умопомрачительного поцелуя, буквально всасываясь в мои губы, и возрождает движения, что сводят с ума. Они то ритмичные, то замедленные, как спецэффект в крутом кино. Эмин то ласков со мной, то в следующую минуту уже с колотящимся сердцем сжимает в кулаке мои запястья и намеревается причинить грубость, которая в сумасшедшем сексе не только допустима, но и желанна.
Мною желанна.
- Давай же, давай, - подталкивает меня к грани мужчина, почувствовав, что мои ноги, которые обхватили его бедра.
Он скользит ладонью вверх по моему колену, поднимается к бедру и сжимает внешнюю его часть, не прекращая с пылкостью вбиваться в меня. Я кончаю, прислонив свой лоб к его плечу и плотно закрыв глаза. Дрожу, вся горю. И слеза, лишенная грусти, печали, сожалений, скатывается по моей щеке вниз. Одинокая слеза счастья. Я долго ее ждала.
Я ее заслужила.
Следом за мной до оргазма доходит и Эмин. Он поднимает мою голову и прижимается своими губами к моим. Он страстно меня целует, снова полностью изливаясь в меня.
Я тосковала по этим прекрасным ощущениям.
***
Телефон навязчиво звонит снова и снова. И я даже сначала не могу понять, что это такое, снится ли мне это, пока Эмин, обнимающий меня сзади, не начинает шевелиться. Разомкнув с трудом веки, я оборачиваюсь к нему, практически мирно спящему, а потом, наконец-то, перевожу взгляд на экран моего смартфона, где высвечивается неизвестный номер. Этот абонент, что, хочет сообщить мне нечто важное?! Серьезно? В день, когда я помирилась с мужем… Если звонят из «Моны», то из постели сегодня меня не вытащить никаким способом и никакими деньгами. Тем более что их начальник и мой начальник – один человек – мой муж. А уж с ним-то я сумею договориться. Погодите. Я же выбросила мобильный в урну… Ах, да! Эмин, дьявол его побери, прежде чем побежать следом за мной, достал мой телефон из мусора. Оставил еще на тумбочке у моей стороны кровати. Какой внимательный…
Пол Маккартни поет свою великолепную песню из незабываемого фильма, пока я не провожу пальцем по сенсору, решая принять вызов в… четыре часа дня. Черт!
- Да? – говорю сонным голосом, однако всерьез пытаюсь придать своему тембру мелодичности, чтобы создать хоть малейшую видимость, что я не сплю в такое время.
И что не занималась сексом с мужем все утро.
- Добрый день! – в трубке звучит женский, бодрый и довольно задорный голос, чисто славянский – никакого акцента. – Лолита, верно? Лолита Рубинян?
Краем глаза поглядываю на Эмина и говорю спасибо всему святому за то, что он не слышал этого.
- Фаворская, - тихо исправляю ее я, пробурчав буквально фамилию мужа в трубку.
- О! – сразу говорит девушка, явно сбитая с толку. – Я очень прошу прощения! Просто ходили слухи, что вы расстались, так как в социальных сетях…
Да, да, да! Инстаграм не полнится фотками о вашем совместном отдыхе и вечных поцелуях, словно вы друг от друга не отлипаете – явный признак расставания. Вот какие ценности в двадцать первом, мать его, веке.
- Хорошо, - перебиваю я быстро, - я вас поняла. У вас что-то конкретное? Какие-то вопросы ко мне? И вы так и не представились, - напоминаю услужливо, убирая тихо и осторожно свою руку из-под Эмина, чтобы ею пригладить свои волосы, которые точно в полном беспорядке в данный момент.
- Лолита, меня зовут Юлия! Я представляю телеканал «Ю». Вы, наверняка, о нас слышали! Хотела бы, если есть возможность, связаться с вами снова, назначить встречу. И вы сможете прокомментировать видео с вашим участием, которое появилось сегодня в Интернете и вызвало много шумихи! – она выпаливает все на духу с таким веселым и уверенном тоном, как будто я действительно хочу и даже обязана с ней встретиться, а эта девчонка и их гребанный телеканал делает мне одолжение!
Какой, кстати, это нахрен за телеканал?! Я не смотрю телевизор. И что за видео? Какое еще…? Молча открыв рот в бесшумном испуганном вздохе я прикладываю ладонь ко рту, закрывая его, ощущая, как в уголках глаз уже скапливаются слезы обиды и позора.
- Лолита? Лолита, вы здесь? – не унимается Юлия на том конце провода.
Но я встаю с постели, уже не заботясь о том, чтобы разбудить Эмина. Надо сказать, я совсем даже и забыла о нем на несколько мгновений, пока эпизоды вчерашнего вечера, испорченной свадьбы незнакомых мне людей всплывают в моей голове. Кадр за кадром. Слайд за слайдом.
Какой кошмар! И сколько счастья для Лизы и моих «подруг»! Вот черт! Поначалу хочу поругать Эмина, взяться за его волосы и спросить, какого хрена он меня не остановил, ведь был там со мной?! А потом… потом я вспоминаю, что он пытался, а я, напившись, оттолкнула его, все выдав, как есть. Все сказав, что думаю. Теперь все испорчено. Вся моя репутация. Господи…Теперь ВСЕ знают, где я работаю. Я хотела, чтобы это было лишь слухом, который перейдет постепенно к родителям, и они вернутся обратно. Я не хотела такого исхода, но сама напортачила. Это целиком и полностью моя вина.
Юлия до сих пор пытается выйти со мной на связь.
- Ло-ли-та? – по слогам произносит она, почти отчаявшись. – Вы меня слышите? – Потом она, кажется, обращается к кому-то рядом с ней: - Похоже, со связью что-то… Может, перезвонить?..
- Не надо! – говорю я резко, повернувшись к Эмину, продолжающему наслаждаться сном.
Нагишом отправляюсь на кухню и, закрыв, за собой дверь, склоняюсь над столом, одну руку уперев в зеркало, пытаясь отдышаться. Тяжело.
Как можно было быть такой дурой?!
Дурой!
- Не надо перезванивать, - уже спокойнее говорю я. – Я все слышала.
Девушка собирается меня перебить, что-то дополнить, но я говорю раньше, чем она успевает полностью сделать вдох:
- Я даже не знаю, что сказать… Это какая-то нелепица… Вы не можете удалить видео?! – мой голос звучит громче, чем я того бы хотела, чем я вообще от себя ожидала.
В трубке первое время не слышно ничего, а потом вновь звонкий голос Юлии прорывается через долгую тишину:
- К сожалению, это не в наших силах. Вам нужно обратиться к первоисточнику. То есть, нужно просить удалить его у того, кто выложил в сеть. – И сразу же следует быстрая речь, которая и сбивает с толку, и ставит точки над i – им не выгодно, чтобы видео было удалено. Но зато, если вы станете с нами сотрудничать, Лолита, у вас будет возможность объясниться перед людьми! Возможно, вы хотели бы что-то опровергнуть? Или, может быть, вы были под воздействием наркотиков, когда говорили вчера вечером о Германе и об… Вы можете так сказать! Про наркотики! – даже не озвучив до конца свою мысль, она перешла к следующей, еще и с таким энтузиазмом.
Я же хмурюсь все сильнее. Меня начинает раздражать эта выскочка. Хотя ладно… Может, она и нормальная, и просто выполняет свою работу, во время которой у нее есть установка, как общаться с потенциальными «звездами» их канала. Но это все равно не оправдывает ее версии про наркотики. Я перебиваю далее последовавший бред из ее уст:
- Стоп! Стоп! Я НЕ СОБИРАЮСЬ давать вам интервью, это ясно? – отвечаю в довольно грубой форме, но это заставляет ее заткнуться. – И мне не нужна ваша помощь, хотя вы мне и так ничем помочь не можете…, - лепечу, взявшись за голову.
Юлия жаждет сказать свое слово, которое, как ей кажется, будет достаточно основательным, чтобы я передумала.
- Вы не правы…
Хлопнув по столу ладонью, уже кричу на нее. Не потому что зла на собеседницу. А потому, что зла на себя за вчерашнее. Зла на того жалкого засранца, который выложил мой позор в Интернет. И мои родители…
- ХВАТИТ! – говорю я громко и строго. – Просто хватит! Всего вам доброго. Я решу вопрос сама.
Бросив трубку, я буквально так же бросаю ее на гранитную поверхность стола, но потом вновь беру его в руки, захожу в телефонную книгу и листаю ее пальцем вниз, пока не останавливаюсь на одном маленьком слове, состоящем из четырех букв. Мама. Вероятно, стоит вовсе выключить мобильный? Ведь кто-то другой из прессы сможет связаться со мной. Боже. Только не это. Только не снова! Я могу заявить со всей серьезностью, что ненавижу журналистов и всех тех, кто работает на них – их персональных операторов, бывающих такими назойливыми и надоедливыми…