У Игоря уже были клиенты – несколько девушек, которых он снимал на природе и в городе, но это было мало.
Я создала группу в социальной сети, выложила самые лучшие снимки Игоря и стала приглашать людей вступить в нее. Наш плюс был в самых низких ценах на фотоуслуги. Нужно было заработать себе имя, собрать побольше клиентов и суметь при этом платить за аренду студии.
Я мыла окна и полы, вытирала пыль со старых полок, приводила в порядок реквизит. Игорь включал музыку на своем ноутбуке, выкручивая громкость до предела. Мы вместе вешали фоны и настраивали осветительные приборы. Время летело незаметно, выходные с Игорем пролетали как две минуты.
Клиентов мы снимали вдвоем. Игорь работал, а я помогала ему и училась сама. Мои снимки казались совсем сырыми, неважными и неумелыми по сравнению с тем, что делал он. Я понимала, что еще ничего не умею и не знаю, что я стою в самом начале своего творческого пути, и мне очень многому нужно учиться. Я была счастлива, что рядом есть такой учитель, как Игорь. Учитель, который мог научить не только фотографии, но и…
В студии Игорь ходил в любимых рваных джинсах и босиком. Говорил, что ему это важно. Вдохновляло, может. Я не могла оторвать глаз от сильных плеч и рук, крепко держащих камеру, быстро и ловко меняющих объективы, настраивающих свет. Я смущалась, краснела и боялась встретиться с ним глазами. Боялась, что Игорь все поймет.
Последняя субботняя клиентка ушла в шесть. Игорь просматривал отснятые кадры, сидя на полу, и пил ром.
– У нас есть еще час времени, – сказал он. – Давай, я тебя поснимаю.
– Не знаю, я плохо получаюсь на фото… – отказывалась я. – И у меня ничего нет с собой, даже помады.
– Ничего. Снимайся как есть. Ты просто не знаешь себя.
Я распустила волосы, поправила майку и нерешительно вышла под свет ламп. Огляделась по сторонам, нахмурилась. Игорь сделал несколько кадров. Я смотрела на него, стесняясь улыбаться и делать какие-либо естественные движения. Никогда прежде я не чувствовала себя настолько деревянной и скованной, как в эти минуты.
Игорь протянул мне свою рюмку рома. Я сделала два глотка, отдала ему обратно.
– Расслабься, будь собой, – сказал Игорь. – Ты стесняешься меня?
– Нет.
– Так в чем же дело? Представь, что я твой парень и ты хочешь меня соблазнить.
– У меня нет парня.
– Это нормально. – Игорь снова протянул мне наполненную рюмку. – Тебе сейчас нравится кто-нибудь?
– Да, очень… – вздохнула я, встряхивая волосами и оглядываясь через плечо Игорю в камеру. После крепкого рома стало немного проще, свободнее, легче.
– Так, уже намного лучше, – хвалил Солодов. – А он знает об этом?
– Надеюсь, что нет.
– Как вы общаетесь?
– Наверное, хорошо… – ответила я, расстегивая бюстгальтер и вытаскивая его за бретельки из-под майки. – Здесь жарко…
– Да, душно… – согласился Игорь. – У тебя были серьезные отношения?
– Мне восемнадцать лет. Что ты имеешь в виду?
Игорь ничего не ответил, только улыбнулся и сделал еще несколько кадров. В студии стало так душно, что хотелось немедленно снять всю одежду и стать под холодный душ минут на десять.
– В школе у меня был парень, – рассказывала я. – Мы встречались почти два года. Я хорошо училась, и у меня не было времени встречаться с мальчиками, тем более в старших классах. Я очень много занималась с репетитором, ходила на курсы…
Игорь продолжал фотографировать меня, а я двигалась, отражаясь в угловом зеркале, и мне казалось, что это была не я, а кто-то другой. Двумя плавными движениями я расстегнула ремень в джинсах, а третьим резко вытащила его наружу.
– У меня даже на друзей не было времени. Я серьезно готовилась к поступлению. Мы встречались каждое утро в семь. Он жил в соседнем доме, я шла к нему, мы занимались любовью, а потом я бежала в школу к половине девятого. Я часто опаздывала, приходила растрепанной и полусонной. Все думали, что вчера вечером я поздно приехала с занятий и просто не выспалась. Мне всегда прощали эти утренние опоздания… Тебя устроит такой ответ?
Джинсы были велики на несколько размеров, они едва держались на мне, а после нескольких движений перед камерой оказались на полу. Я отодвинула их ногой в сторону, чтобы не мешались.
– Тебе нравилось?
– Да, мне было хорошо с ним, – ответила я, ставя под свет высокий стул и забираясь на него. – Я бросила его, когда уехала в Москву.
– Жалеешь об этом?
– И да, и нет. Скучаю по нему. Больше всего по телу, по близости…
– Я был уверен, что у тебя еще никого не было, – сказал Игорь, наливая себе еще рома и снова прячась за камерой. – Обычно я всегда угадываю. Это заметно. А с тобой ошибся. Может быть, ты все это придумала только что?
– Думаешь, я обманываю?
Я стянула майку через голову и осталась без одежды.
Игорь подошел ближе, удерживая камеру одной рукой, и посмотрел мне в глаза:
– Думаю, ты врешь.
Он улыбался одними глазами. Темными, карими, насмешливыми.
– Хочешь проверить?
От подушечек его пальцев бежали электрические разряды, обгоняя друг друга и согревая обжигающим теплом. От талии, вверх по спине, плечам, шее, рукам, груди, животу. Игорь не целовал меня, дышал на виски, щеки, уши, а вот губ почему-то боялся, а я хотела его так, что готова была задохнуться.
Через минуту мы целовались, сталкиваясь зубами, кусаясь и падая на голый кожаный диван. Игорь сжал запястья, чтобы не мешала ему. Мне понравилась эта странная нежность на грани грубости. Позже он поцеловал меня, спокойно и нежно, совсем не так, как в самом начале, пока мы добирались до кровати. Я отвечала ему, плакала и опять задыхалась. Слезы сами текли, текли без остановки. Солодов гладил по лицу, целовал в щеки, брови…
– Я буду звать тебя Мари, – прошептал Игорь. – Можно?
– Да.
– Это лучше, чем Маша, Машка или Машенька. Лучше, чем Мария. Лучше, чем Мэри.
Всего два слога, ничего лишнего.
Мари. Мари. Мари… Я могу повторять твое имя каждую секунду и целовать тебя.
Ма-ри.
Утром я проснулась с чувством стыда за вчерашнее. Не могла понять, был ли это сон или все произошло на самом деле. Меня бросало в жар, стоило только вспомнить вечер в студии после ухода последней модели, но думать этим утром я могла только об Игоре и о том, что он со мной делал с семи до девяти. От возбуждения плыло перед глазами и закладывало уши.
После десяти минут под ледяным душем стало легче. Позвонил Игорь и сказал, что у него для меня сюрприз. Мы встретились через два часа. Солодов не поцеловал меня при встрече, посмотрел на меня, внимательно оценивая:
– Тебе надо быть более женственной, – сказал он, улыбаясь левым уголком губ. – Ты ведь красивая девушка. Нужно быть мягче, спокойнее. Последи за собой, ты постоянно делаешь резкие движения, машешь руками, плечами двигаешь, ходишь быстро… прям как парень. Не обижайся на меня. Я знаю, что говорю. Так будет лучше. Постараешься для меня?
– Я попробую… – растерялась я. – Но я никогда не думала об этом. Мне никто не говорил, что я как-то неправильно двигаюсь и хожу.
– Просто им все равно, а мне нет. Зайдем?
Мы остановились перед вывеской салона красоты на Первомайской. Игорь подталкивал меня к двери и улыбался.
– Ты записана на два часа. Там уже все знают, – объяснил он. – Это может занять часа два или три, не больше. Если что, звони. Я буду в том кафе на другой стороне улицы. Как будешь готова, приходи.
Я провела в кресле стилиста два с половиной часа. Мне отстригли прямую челку ниже бровей, выпрямили волосы и осветлили. Я выглядела так, если бы родилась натуральной светлой блондинкой. Перемены мне нравились.
Перейдя на другую сторону улицы, я зашла в кафе, о котором говорил Игорь. Он пил кофе и работал за макбуком, сидя за столиком у окна.
Он смотрел на меня больше минуты. Я не могла понять, доволен он или нет.
– Я кое-что забыл, Мари, – сказал он позже.
– Что? – не поняла я.
Солодов ничего не ответил, просто поцеловал меня, и мы вышли на улицу. Игорь отвез меня в торговый центр на Дмитровском шоссе. Он сам выбирал магазины, одежду, обувь, нижнее белье для меня, сам оплачивал. Он даже не спрашивал, нравятся ли мне выбранные вещи, не просил, чтобы я их мерила. Он просто выбрал, оплатил и отвез все это домой – к себе.
В подъезде пятиэтажного дома пахло кошками. За дверью в коробке лежало несколько котят. Обычные, серые, пятнистые и полосатые. Рядом блюдце с молоком. Игорь сказал, что котята здесь водятся круглый год, соседка с первого этажа, «любопытная тетка Нина, ты еще увидишь ее», подкармливает их несколько раз в день.