Маша Драч - Мотылёк

Я вернулась в кровать, но в одиночестве мне долго побыть не дали. Вскоре в спальню зашла Хэтти с подносом в руках.

— Как ваше самочувствие? — заботливо спросила она, ставя поднос на тумбочку.

— Слабость во всем теле, — честно ответила я.

— Такое бывает после снотворного. Проголодались?

— Немного, — я поглядела на поднос и тут же заметила стакан молока.

— Держите, — женщина подала мне стакан и я тут же с дикой жадностью его осушила. — Сейчас вы позавтракаете, примите успокоительное, душ, а после соберетесь.

— В каком смысле соберусь? — я посмотрела на пустой стакан, ощущая, что меня начинает мутить.

— Хозяин распорядился собрать вас, сегодня вы возвращаетесь… К себе, — осторожно произнесла Хэтти.

— К себе? — мой мозг все еще нещадно тормозил.

— Именно.

— То есть в бордель? К Блэйку?

— Да, — по взгляду Хэтти было понятно, что ей неудобно говорить обо всем этом.

— Вот как, — хмыкнула я, ставя стакан на поднос. Что же… Хорошо, — гнев, пробираясь сквозь слабость вызванную препаратом, взорвался где-то в области горла. — Лерой дома? — спросила я.

— У себя, но к нему нельзя, — торопливо ответила Хэтти.

— Похер, — пошатываясь, я встала на ноги и направилась к двери.

— К нему нельзя, — женщина перегородила мне путь.

— Лучше вам сейчас отойти, — мой голос прозвучал угрожающе, и в тот момент я не могла за себя ручаться. — Пожалуйста.

Хэтти отступила и я вышла. После всего я уже не строила иллюзий. Это гиблое дело. Просто я хотела посмотреть этому ублюдку в глаза. Превозмогая слабость и тошноту, я все-таки добралась до спальни Дьявола. Открыв дверь, я увидела его. Он лежал в кровати, но не спал. Синяки, ссадины и кровоподтеки на его лице вызвали у меня улыбку. Правильно Калэб и сделал, что поколотил этого урода.

— Значит, вот как ты решил избавиться от меня? — я привалилась спиной к двери, чтобы не упасть. — А Калэбу что скажешь? Что я убежала? Умно, однако. А при нем меня выставить духу не хватило?

— Пошла вон, — не поднимая на меня взгляда, проговорил Лерой.

— Стыдно посмотреть в глаза? — с издевкой спросила я.

— Пошла вон, — повторил он.

— Я уйду, можешь не сомневаться, но я хочу, чтобы ты кое-что знал. Кроме Калэба и меня тебя больше никто не любит и вряд ли полюбит. Я знаю, что мои чувства нахуй тебе не нужны, но Калэб… Я недооценила твою жестокость. Хватит ли тебе сил солгать ему глядя в глаза? Знаю, что хватит, ведь в тебе нет ничего человеческого. Не понимаю, что я вообще могла найти в таком моральном уроде как ты.

Лерой медленно поднялся с кровати и двинулся в мою сторону. Я его не боялась, не могла, не получалось, все сломалось. Грейсон подошел ко мне вплотную. Я с вызовом смотрела на него. Он склонил голову чуть набок, и я увидела, что по его рассеченной брови скользнула капля крови. Дьявол склонился ко мне, больно схватил за подбородок и впился поцелуем в мои губы. Он не целовал, просто кусал, причинял боль, уничтожал остатки меня самой. Это было целиком в его стиле.

— Пошла вон, — оторвавшись от моих губ, прошептал Лерой, а затем просто вытолкнул из своей спальни, словно какую-то бродяжную собаку.

Я не верила в то, что снова должна вернуться к Блэйку. Все ведь познается в сравнении и теперь, когда я узнала, что такое нормальное пища и сон, меня снова бросают в этот ад. Но я держалась. Внутри все горело, стонало и билось в агонии, но внешне я оставалась непоколебимой. Единственное, что облегчало мой кошмар — встреча с Амис.

Хэтти подала мне завтрак. Я не чувствовала ни вкуса, ни запаха еды, но все равно не оставила на тарелке даже крошки. Больше такая роскошь мне не светит, поэтому нужно пользоваться случаем. После еды, я искупалась и еще какое-то время стояла у зеркала, по привычке рассматривая себя. Я изменилась… Сильно… До неузнаваемости. Нет, конечно, внешность осталась прежней. Но взгляд… Осанка… На меня смотрел не Мотылек… Не то существо, которое боролось за выживание и всегда видело во тьме свет… Нет. Эта часть меня сгорела в огне. Теперь я видела перед собой ту чужую Розмари, о которой я ничего не знала. Хотя нет, кое-что мне о ней все-таки известно. Розмари сильная. Да, определенно сильная. Ее не сломать так просто. Можно причинить боль, убить, но не сломать.

Я умылась холодной водой и, заправив волосы за уши, принялась одеваться. Собирать вещи, которые мне купил Калэб, я не решилась, это было слишком больно. Я взяла с собой ровно то, с чем пришла, разве что, прихватив еще подарок Алестера. Закинув старую сумку на плечо, я подошла к двери и еще раз посмотрела на свою комнату, хотя… Моей она никогда не была, просто временное пристанище. Спрятав подбородок в растянутой горловине своего свитера, я торопливо спустилась в гостиную, где меня уже ждал охранник. Я особо не осматривалась по сторонам, чтобы и себе сердце не надрывать и лишний раз не вспомнить те счастливые дни, проведенные здесь.

— Идемте, — сдержанно произнес охранник.

Я послушно последовала за ним, отметив про себя, что ясное небо неожиданно затянулось тучами. Кажется, будет снег или даже настоящая метель.

Сев на задние сидение машины, я глянула на балкон и увидела на нем Лероя. Он стоял в пижамных штанах и футболке, уперев руки в металлический бортик. Грейсон не мог видеть меня, так как стекла автомобиля тонированные, но его взгляд все равно был направлен в мою сторону. Его энергетика невидимой тенью скользнула внутрь меня. Обжигающая, сдавливающая и колючая. Я прикусила внутреннюю сторону щеки и отвернулась. Не хочу его видеть, это слишком тяжело.

Охранник сел за руль и плавно двинулся с места. Когда мы подъехали к воротам, я все же еще раз глянула назад, но Дьявола на балконе уже не было. Автомобиль пересек невидимую черту, отделяя мир Лероя от реальности. Когда мы свернули и поехали вдоль пустынной дороги, я кожей ощутила изменение в атмосфере. Эти изменения указывали на то, что все происходит наяву, и с каждой секундой я становлюсь все дальше и дальше от владений Грейсона. Хорошо ли это или плохо? Не знаю. Но в борделе меня определенно ничего хорошего не ждет.

Я закрыла глаза и просто начала вслушиваться в какую-то тихую песню, что лилась из радиоприемника. Совпадение это или нет, но эта чертовая песня была как никогда символична. Что же, судьба явно любит надо мной издеваться. Но ничего… У меня тоже есть чувство юмора.

Конец!