— Не смешно, — буркнула в ответ.
— Да ладно, — отмахнулся он. — Реально думаешь мэр позволил бы мне полностью сидеть на его шее?
Передёрнула плечами и уткнулась в меню.
Ольшанский перевернул страницу и хитро посмотрел на меня.
— На самом деле я продаю по знакомым девственниц, — прошептал загадочно и заржал.
Закатила глаза, продолжая выбирать обед.
— На самом деле, — Ольшанский откинулся на спинку стула, вытаскивая зажигалку из кармана. Знаю, как сильно ему хочется курить, и невероятно ценю то, что при мне он старается этого не делать. Не знаю, скольких усилий ему это стоит, и почему так поступает, но я ему благодарна за это. — На самом деле, я немного «играю» на бирже с курсом валюты, иногда делаю ставки на спорт, когда точно уверен в победе. Но чаще беру небольшие юридические заказы. У меня есть свой сайт, он постоянно дорабатывается, есть сисадмин и администратор, которым мне приходится платить за работу, но сайт себя окупает. Два-три заказа в месяц я имею. В основном это консультации, помощь в составлении исков и подачи их в суд.
— Ого… — протянула тихо. — Ты всё больше шокируешь меня.
Ольшанский вздохнул, нервно стуча зажигалкой по столу.
— Я никогда ни на кого не пытался произвести впечатление. Девушки «клевали» на мой статус и состояние отца. Делать ничего не приходилось, я никогда не напрягался… Забей, — неловко отмахнулся и перевёл взгляд, заставляя меня заинтересованно склонить голову набок.
Ольшанский волнуется? Это что-то новенькое. Тем ещё интереснее. Посмотрим, что он станет делать после того, как поговорю с его отцом завтра. Такому мажору нельзя давать расслабляться. Если будет всё слишком просто, ему быстро наскучит. К тому же, я сама пока ни в чём не уверена, но думаю, между нами что-то происходит. Что-то очень любопытное. Магия, что затягивает нас всё больше…
После обеда меня вернули на факультет и вопросов избежать не удалось. Девчонки с группы буквально облепили меня.
— Вы реально встречаетесь? — сыпалось со всех сторон.
А я лишь отмахивалась, загадочно усмехаясь. Пока наши отношения в статусе фальшивых, и Ольшанский не спешит предпринимать шаги, пока только дурачится и провоцирует. Ну ничего, я помогу нам обоим…
Глава 30
После пар Ольшанский ждал меня в вестибюле. Он расслабленно прислонился к колонне и лениво за всеми наблюдал, но стоило заметить меня, оживился. Махнул рукой, криво усмехнувшись, а глаза будто бы заискрились.
— Как твое самочувствие? — поинтересовался участливо.
— Ничего. Жить буду, — отозвалась, наблюдая, как мой рюкзак ловко перекочёвывает в руки мажора.
— Я переживал, что после игры температура снова поднимется, — признался он, забрасывая мой рюкзак себе на плечо. — Что ты там носишь? Трупы врагов?
— Ноутбук, — отозвалась флегматично и толкнула дверь, ведущую на улицу. — Куда мы сейчас?
— О, увидишь, — загадочно улыбнулся он, доставая из кармана джинсов ключи от машины.
— Ты меня пугаешь, — призналась, садясь в салон…
По дороге мы говорили о том, как прошёл день, что было нового, немного о предстоящих экзаменах. Не думала, что Ольшанский готовиться к ним, но как выяснилось, ещё как.
А вот когда стали въезжать в подземный паркинг торгового центра, я заволновалась.
— Зачем мы тут? — прищурилась подозрительно.
— Выбирать тебе платье и всё-такое к завтрашнему вечеру, — беспечно отозвался мажор, поворачивая ключ в зажигании.
— Господи, кто тебя просил? — вздохнула обречённо. — Я ценю заботу, но у меня есть платья, а за то, что купишь ты, я в жизни не расплачусь.
— И не надо, — обворожительно улыбнулся гад. — Но на благотворительный вечер в чём попало нельзя. Я не собираюсь подрывать репутацию отца, поэтому веди себя прилично.
Вообще-то я и так не собиралась ничего такого вытворят, мне всего-то нужно поговорить с мэром наедине.
— Хорошо, — притворно улыбнулась и вышла из машины, пока этот чудик опять чего-нибудь не учудил.
Если честно, случай в парадной произвёл на меня некоторое впечатление. Если бы дала себя поцеловать, даже не знаю, что было бы. Меня пугает то, что между нами происходит, как меняется моё мнение об этом человеке, но я не могу противиться…
В плане покупок Ольшанский оказался истинным занудой и педантом. Мало того, что он таскал меня как тряпочку за собой, а на нас смотрели даже декоративные кусты в горшках, так и все продавцы-консультанты перед этим мажором заискивали, пока я рядом закатывала глаза. Так он ещё и приговаривал: «Смотри и запоминай, как нужно с царём себя вести…». Я бы этому царю корону-то поправила…
Через десяток платьев и столько же пар обуви, я начала раздражаться. Такое ощущение, что меня притащили сюда только для того, чтобы повеселиться, переодевая меня, как куклу.
Надев последнее долбаное платье, едва справившись с кружевными почти прозрачными чёрными рукавами, которые обтягивали, словно вторая кожа, распахнула дверь примерочной и вышла, уперев руки в бока.
Ольшанский сидел на пуфике, уткнувшись в телефон, и играл.
— Ну? — постукивая мыском красной туфли, поинтересовалась.
— Один момент, — поднимая указательный палец попросил он. — Почти прошёл… воу!.. — выдохнул изумлённо, наконец подняв на меня взгляд.
Карие глаза стремительно потемнели, наливаясь желанием. Невольно отступила назад, ощущая, как тело охватывает дрожь. На меня ещё никогда не бросали таких откровенных взглядом, которые заставляли трепетать.
— Я передумал… — сипло выдавил Ольшанский, поднимаясь и засовывая телефон в карман. — Пойдёшь в спортивных штанах.
— И бюстгальтере? — поинтересовалась иронично, провоцируя и продолжая отступать.
— Ещё одно слово… — угрожающе предупредил мажор, впиваясь в меня голодным взглядом, — мы перейдём на горизонтальную плоскость прямо сейчас.
Он оказался слишком уж близко, а я ощутила прерывистое дыхание на своей щеке.
— Меньшикова… — сквозь стиснутые зубы, выдохнул он. — Ты меня инвалидом сделаешь.
Нервно усмехнулась, пытаясь отстраниться. В крови разливалось волнующее тепло…
— Ладно, — резко выдохнул Ольшанский, отступая. — Я не могу себе позволить напасть на тебя в примерочной. Отложим это до завтрашнего вечера.
— Что отложим? — пискнула испуганно, не узнавая собственный голос.
Ольшанский многозначительно усмехнулся.
— Раздевайся. То есть, переодевайся. Жду тебя на кассе.
Коротко кивнула и скрылась в примерочной, бормоча молитву. Сердце колотилось как умалишённое так, что уши закладывало…
Когда вышла, аккуратно неся выбранное платье и туфли, Ольшанский стоял, прислонившись к стойке и демонстративно копался в телефоне, пока девушку за кассой пускала на него слюни. Он всем своим видом показывал, что на провокации не ведётся.
Я достигла только середины зала, а Ольшанский уже поднял взгляд, словно почувствовал меня издалека.
Молча забрал вещи и положил на стойку.
— Оплата картой, — ровно произнёс он и красноречиво добавил. — Больше ничего не нужно.
Видимо, чтобы не предлагали бонусные карты и другие акции. Оборвал всякую попытку флирта на корню.
— Отвезёшь меня домой? — попросила по пути в паркинг.
Мажор вопросительно вскинул бровь.
— Сегодня мама должна приехать, я хотела бы убраться и ещё нужно написать курсовую.
Ольшанский поскрёб подбородок и кивнул.
— Ладно. Заеду за тобой завтра в шесть. Будь готова.
— Хорошо, — вымолвила улыбнувшись, а у самой чуть сердце из груди не выскочило.
На самом деле мне просто не хотелось оставаться с ним наедине после случая в примерочной. Еще бы немного, и не знаю, что могло случиться…
Следующий день и шесть вечера наступили слишком уж быстро. Я не успела морально подготовиться. Только курсовую написать. Насчёт неё я не обманула.
Волосы уложила лёгкими волнами, оставив струиться по спине. Платье обтягивало талию и расходилось, длиной достигая пола. А до середины бедра тянулся разрез. При ходьбе подол платья развевался, оголяя ноги в чулках…