Соня Мармеладова - Моя девушка на выходные

Глаза почти не трогала, только тушью прошлась по ресницам. А вот губы подвела и выделила поярче. Сбрызнула запястья духами, взяла красный лакированный клатч, под цвет туфель, на тонкой цепочке, убрала в него телефон и вышла.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Ольшанский ждал на парковке, прислонившись к идеально чистой машине. Она разве что не сверкала, как и он сам в этом безупречном чёрном смокинге…

Когда Яр поднял взгляд и наши глаза встретились… ух… дыхание на мгновение перехватило.

— Отлично выглядишь, — прочистив горло, произнёс он и выронил из рук ключи.

— Ты тоже… — пробормотала, наблюдая, как он наклоняется, поднимает брелок и обходит меня, чтобы распахнуть дверцу.

— Прошу, — произнёс галантно и подал руку.

От лёгкого прикосновения моментально покрылась мурашками. Удивительная реакция моего тела…

Мероприятие проходило в конференц-зале бизнес-центра, оснащённого сценой, на которой ведущий готовился к началу. Помощники выставили лоты для благотворительного аукциона, а гости потихоньку подтягивались. Из панорамных окон открывался чудесный вид на город.

Ольшанский держал меня под локоток, а я старалась не дрожать от волнения. Слишком много людей, слишком давящая атмосфера.

Гостей рассаживали за круглыми двухместными столами, но наш был на три персоны. Официанты разносили напитки и закуски.

— Веди себя естественно, — шепнул на ухо Яр.

… путь неожиданно преградил фотограф и сделал снимок.

— Что это было? — прошептала, в ужасе озираясь.

— Полагаю, наше фото появится в журнале, — усмехнулся Ольшанский и подвёл меня к мэру.

— Владимир Олегович, — поздоровалась сдержанно.

— Прекрасно выглядишь, — одобрительно произнёс он, пожимая мне ладонь. — Присаживайтесь, скоро начнётся.

Мэр был в белом и выглядел респектабельно. Вокруг крутились журналисты, но телохранители никого близко не подпускали…

Я решила, что поговорю с ним после торжественной части, когда мэр выступит с небольшой речью и закончатся торги.

Наблюдать за ходом аукциона было интересно. На экране мелькали фотоотчёты предыдущих благотворительных вечеров. Счастливые дети онкологического отделения, в масках и с заветным чеком на оплату лечения и иммунотерапии в руках рядом с организаторами. Такие фотографии заставляют верить, что в мире есть добро.

Ольшанские тоже принимали участие в аукционе. Мэру посчастливилось купить поделку из глины, сделанную руками больной шестилетней девочки. Сумма по итогу торгов, отданная за неё, привела меня в тихий ужас, но ведь дело не в поделке, а в том, что ещё одна жизнь будет спасена. Все эти люди собрались ради одной цели. Помочь детям.

Да, возможно, некоторые, чтобы засветиться в СМИ, завести выгодные знакомства, но какая разница, если деньги всё равно идут на оплату лечения.

В перерывах гости вели переговоры, к мэру много раз подходили представить свой проект, чтобы тот инвестировал именно его. Другие просто делились политическими новостями, Ольшанский водил меня по залу, показывая картины юных дарований.

— Я бы потанцевал с тобой… — прошептал глухо, прижимаясь к моему боку. — Жаль не место. А ещё… спрятал бы ото всех этих похотливых взглядов…

Сглотнула и осторожно отстранилась.

— Ярослав, — Ольшанского окликнул какой-то мужчина в синем костюме.

— О, Юрий Борисович, — приветственно улыбнулся Ольшанский. — давно вас не видел.

— Мне нужно в уборную, — прошептала мажору на ухо и многозначительно вздёрнула бровь.

— Не задерживайся, — отозвался он также шёпотом и направился к своему знакомому.

А я к мэру…

Разговор получился скомканным, но я сказала всё, что хотела. Меня очень внимательно выслушали и даже согласились выполнить мою небольшую просьбу. Мне было стыдно перед мэром за обман, я просто рассказала ему правду, не желая больше этих фальшивых отношений. А уж как всё повернётся дальше, зависит от Ольшанского.

— О чём говорили? — раздался беззаботный голос Яра позади, а у меня внутри всё похолодело.

— Рита мне всё рассказала, — поднимаясь из-за стола произнёс мэр.

Судорожно выдохнула, сжимая руку в кулак.

— О чём рассказала? — нахмурился Ольшанский.

— О нашей сделке, — вымолвила пересохшими от волнения губами. — Нет нужды больше изображать пару. Владимир Олегович…

— Я пообещал Рите, в знак благодарности за её честность, что не буду к тебе приставать с женитьбой до твоего выпуска. Но если после защиты диплома не займёшься делом, я сам устрою твою судьбу.

— Погодите… — Ольшанский выглядел сбитым с толку. Взялся пальцами за переносицу и потёр. — Ты сделала, что?

— Ты же хотел получить свободу, — произнесла раздражаясь, тем самым скрывая беспокойство. — Разве не ради неё всё это было затеяно? Я пообещала, что не буду тебя беспокоить, а Владимир Олегович пообещал, что… — меня резко схватили за руку. — Ай! Ты чего?!

— Иди за мной… — процедил Ольшанский и потащил меня к выходу. Кажется, кто-то в бешенстве…

— Ты что наделала, идиотка?! — раздражённо прокричал он, когда спустились в пустой лобби-бар.

— Сказала правду! — огрызнулась в ответ, выдёргивая руку. — Прекрати вести себя так, словно я тебя в чём-то предала! Это ты затеял весь этот обман, а мне надоело. Ясно? Бесит, что вечно развлекаешься за чужой счёт, когда жить скучно становится.

— Думаешь, я развлекаюсь? — карие глаза полыхали гневом.

— А что, нет?!

Не успела среагировать, как была схвачена и прижата к твёрдому телу Ольшанского, а на мои губы буквально напали, не дав даже пискнуть.

Изумлённо замычала, но мне не позволили отстраниться. Яр сминал мой рот жадно и яростно, а его руки скользили по оголённой спине, заставляя дрожать.

Потянул за волосы, вынуждая откинуть голову назад и укусил в шею, чтобы тут же поцеловать и скользнуть губами ниже, срывая тихий жалобный стон.

— Как сладко… — хрипло выдохнул он, отстранившись. Я едва стояла на ногах. Перед глазами всё плыло. — Никогда не думал, что слюнообмен может быть таким приятным, — и снова потянулся к моим губам.

— Стоп… — успела закрыть ему рот ладонью и просипела: — Что ты творишь?.. разве всё уже не кончено? Ты получил свою свободу…

Ольшанский дёрнул головой и прижался ко мне, зарываясь лицом в изгиб шеи.

— Да плевать я на неё хотел. Не поняла ещё?

Мысленно усмехнулась, боясь шелохнуться и спугнуть.

— Если ты молчишь, что я должна понять?.. — прошептала в ответ, даже не пытаясь отстраниться. Вечность бы так стояла. Никогда ничего подобного не испытывала. Будто пожар в груди…

— Ах да, вы же девочки любите ушами, — усмехнулся, отстраняясь. Провел ладонями по моим рукам и обхватил лицо, пристально глядя в глаза лихорадочным взглядом. — Я сам недавно понял… и всё скажу, только… — потянулся к моим губам и бережно коснулся их своими. — Дай распробовать…

Я могла бы оттолкнуть. Так и следовало бы сделать, Ольшанскому нельзя доверять, но мозги превратились в кисель. Я слишком хорошо знала этого мажора, чтобы понимать, он никого просто так не поцелует.

А я уж постараюсь, чтобы ему ещё пришлось побегать и некогда было скучать, но сейчас… мы оба нуждаемся друг в друге. В этой нежности и ласке…

— Сейчас взорвусь, — судорожно выдохнул Яр, отстраняясь.

Облизала губы, пытаясь дышать.

— Мне нужно показаться в зале, и кое-что уладить с отцом, — сбивчиво произнёс он, утыкаясь лбом в мой. Горячая ладонь опустилась мне на затылок. — Я посажу тебя в такси, а потом… приеду. И будь готова к последствиям, — он отстранился, заглядывая мне в глаза. — Я буду долго… и со вкусом наказывать тебя за эту глупую выходку, которую мне теперь предстоит разрулить.

— С чего вдруг? — усмехнулась язвительно, приходя в себя. — Я сделала что-то плохое? Или может, мы уже встречаемся по-настоящему? Не помню, чтобы ты в чём-то признавался. Только набрасываться и умеешь.

— Ах ты… засранка, — процедил Яр, а глаза искрились весельем и азартом. — Всегда тобой восхищался, — прошептал вдруг с нежностью и погладил по щеке. — Пойдём, — улыбнулся и взял меня за руку.