Вот черт! Мне же не отделаться от нее теперь.

Лучший вариант – это отключить телефон, но не могу, ведь бабушка может в любой момент позвонить и, если я не отвечу, будет очень волноваться, а этого я категорически не могу допустить.

«Я очень занята сейчас, обещаю перезвонить как только смогу. Со мной все в порядке», – добавляю смайлик, делаю селфи и отправляю Маше.

На фото улыбаюсь – гарантия того, что со мной действительно все хорошо. Машу, конечно же, не устраивают ни мое сообщение, ни заверения, что со мной все в порядке, ни жизнерадостное селфи, поэтому она периодически продолжает мне названивать и строчить смс-ки то с угрозами прекратить со мной дружбу, то с мольбами ей ответить на звонок…

Заглядываю в инстаграм. Понеслось – бесконечная лента селфи и фото с выпускного. И девушки, и парни выглядят шикарно. На фоне вижу красиво обставленную цветами палубу с соответствующим декором в светлых тонах.

Продолжаю листать ленту.

Среди многочисленных фотографий натыкаюсь на одну, что привлекла мое внимание больше всего – это Милана, девушка, за страничкой которой я постоянно слежу в надежде увидеть и узнать больше подробностей ее личной жизни.

«Любовь мамы – уютный дворик, в котором всегда тепло и солнечно», – подписано фото, на котором девушка обнимает красивую женщину. Они очень похожи друг на друга, обе светловолосые, с голубыми глазами.

Сердце щемит от душевной боли при виде их, счастливых и жизнерадостных.

Прячу телефон в задний карман шорт и делаю большой глоток шампанского.

– Здравствуй, Ева.

Слышу знакомый низкий голос. Мне не нужно оборачиваться, чтобы понять, кому он принадлежит. Я узнаю его из тысячи.

Одно лишь понимание того, что Добровольский находится в двух метрах от меня, заставляет, как всегда, нервничать.

Требуется пара секунд, чтобы взять себя в руки и, наконец, обернуться с вежливой улыбкой на губах.

– Добрый вечер, Игорь Андреевич.

Он одет в тот же костюм, в котором был на церемонии, отсутствует лишь галстук. Неподалеку припаркована машина, из которой негромко доносится музыка. Его шофер, не скрывая своего интереса, в открытую нас разглядывает. Даже подбородок кулаком подпер.

– А вы опять мимо проезжали, Игорь Андреевич? Заметили меня и остановились? А где ваша охрана? Вдруг меня опять спасать придется.

Прикрываю рот ладошкой. Сама не знаю, что на меня нашло, но внезапно очень захотелось сказать Игорю Андреевичу что-нибудь колкое, хотела его задеть и стереть тем самым его вечно надменное выражение лица. Наверное, выпитый алкоголь тому виной.

– У меня нет охраны, Ева, – ответил спокойно.

– Эм, да? А кто же тогда меня спасал в прошлый раз?

Его губы дрогнули, словно он пытался скрыть свою улыбку.

– Это не личная охрана, а люди, работающие в отделе безопасности компании. В тот день они охраняли моего друга и его партнера. Я ответил на все твои вопросы? Ах, да. Ты еще любопытствовала, остановил ли я машину, случайно увидев тебя?

Смотрит на меня своим пронзительным взглядом. Выворачивает мою душу наизнанку и разбирает по полочкам мою суть.

– Мой ответ отрицательный. Я оказался здесь не случайно, Ева.

И снова мысленное «Ох»!

– Вы следите за мной? – спрашиваю сдавлено.

– Нет. Зачем мне это?

Так. Или я выпила лишнего, или я чего-то не понимаю.

Игорь Андреевич подошел ближе. Не прерывая зрительного контакта, он вынул термос из моих окаменевших пальцев и сделал глоток. Тяжело вздохнул.

– Ты пьяна. Я отвезу тебя домой.

Стыдно-то как! Меня только что поймали с поличным.

Если Игорю Андреевичу вдруг придет в голову запретить Маше со мной дружить, то я его пойму. Чесслово.

– Я не поеду домой, – пробормотала. – Я салют хочу увидеть.

– Будет тебе салют, Ева.

С интересом смотрю на Добровольского. А вот тут поподробнее, пожалста!

– Пойдем. Здесь недалеко есть отличное место, и салют твой как на ладони будем наблюдать.

Я немного пьяна и от этого очень любопытна. Заинтриговал меня Игорь Андреевич.

Что это за место такое особенное?

– Раз вы говорите, что это недалеко, не могли бы мы пешком прогуляться? Погода великолепная.

Игорь Андреевич жестом показывает шоферу подъехать ближе, наклоняется к окошку и что-то ему говорит. Я, как кошка, уши навострила – любопытно же, но, к моему великому сожалению, так и не удалось ничего расслышать.

Машина уезжает, ну а мы дружно начинаем свой путь вдоль набережной в неизвестном мне направлении. Игорь Андреевич молча потягивает мое шампанское из термоса. От мысли, что его губы касаются места, которого раннее касались мои, становится невыносимо жарко и потеют ладони. Фу. Незаметно вытираю их об шорты.

– Кхм. Игорь Андреевич, вот вы сказали, что не случайно оказались поблизости, но в то же время отрицаете, что следили за мной. Это как, позвольте спросить?

– Я был рядом с Машей, когда она получила от тебя сообщение. Прочитав его, она расстроилась и сказала, что ты не придешь по неизвестным причинам. В то, что у тебя появились непредвиденные обстоятельства, не поверила. Ну а я случайно увидел фото, которое ты выслала, и по обстановке определил, где ты находишься.

Ага. Понятно.

То есть – нет. Мне ничего не понятно.

– А зачем?

– Что зачем?

– Зачем вы приехали? Вам ли не все равно, где я нахожусь и что со мной происходит?

Игорь Андреевич внезапно останавливается, а я по инерции прохожу еще несколько шагов. Оборачиваюсь и с интересом разглядываю его. Сейчас он не выглядит неприступным: черты лица смягчились и на губах играет подобие улыбки. Таким он мне нравится больше.

– Предположения есть? – спрашивает тихо.

Мотаю головой. Предположений нет.

То есть они есть, но слишком уж невероятны – прям из области фантастики. Не могла же я ему понравиться?

Или могла?

Мимо нас проходит женщина. Бросает взгляд в нашу сторону, замедляет шаг и, не скрывая своего откровенного любопытства, начинает нас разглядывать.

Признаться, я ни капельки не осуждаю такой интерес. На ее месте поступила бы точно так же. Добровольский не может не привлечь внимание женщин. И, несомненно, это касается любой возрастной категории.

Интересно, что она видит? Шикарного мужчину – с этим не поспоришь. И девушку, которая выглядит как минимум странно рядом с ярким представителем высшего социального класса. Она одета в джинсовые шорты и белую майку с нелепым принтом в виде желтого ананаса на груди, волосы собраны на макушке в гульку.

Какой кошмар.

В общем, представив на миг эту картину, прихожу к однозначному выводу – я Игорю Андреевичу не могу нравиться. Точка. Ему женщины постарше нравятся: холеные и изысканные. И нечего себе придумывать то, чего в принципе не может быть.

Захочет, сам расскажет причину своего внезапного появления.

– Я лишь догадываюсь о мотивах твоего отказа идти на выпускной бал. И если я прав, то считаю, что поступил правильно, решив тебя найти и провести этот вечер с тобой.

«Почему?» – хотела спросить.

– Не думай о причинах и не забивай свою голову неверными домыслами, Ева.

«Особенным местом» оказался дом, являющийся архитектурной гордостью Москвы с великолепными фасадами, громкими именами архитекторов и когда-то живших здесь обитателей. Судя по окружающей обстановке, вовсю шел ремонт. Внимание сразу привлекли высоченные потолки, украшенные рельефной богатой лепниной. Мой отец, будучи архитектором, наверняка бы оценил всю эту красоту.

– Как видишь, здание сейчас находится в процессе реставрации. Жить здесь могли позволить себе только состоятельные люди. Но это было очень давно. До революции. А после радикальных исторических событий все барские квартиры в семь комнат были переделаны в коммунальные, и в скором времени дом заселили художники, актёры и режиссёры.

– Этот дом принадлежит вам?

– Да. Я купил его недавно.

Понятно.

– Очередное вложение капиталов в недвижимость? Или вы ценитель дореволюционной столичной архитектуры?

Добровольский мой вопрос проигнорировал, не ответил. Смотрит немного растеряно по сторонам.

Выглядит смешно с огромными пакетами в руках, которые передал ему шофер, ожидавший нас перед входом в здание.