Да-да. Все-таки приняла предложение работать в его в компании. Отказаться не смогла – очень уж настойчивым был. В тот момент была согласна на все, лишь бы исчезнуть из его поля зрения.
А дело было вот как.
Прошел месяц с момента получения диплома, но мои поиски работы так и не увенчались успехом. Поэтому, как и планировала, вернулась в ресторан работать официанткой. В один из дней к нам на обед зашел Игорь Андреевич. Признаться, я иногда ловила себя на мысли, что очень бы хотела его снова увидеть. Думая о нем, чувствовала, как грудную клетку словно невидимым корсетом сдавливало и становилось трудно дышать.
Вот так и тогда, увидев его издалека, меня словно волной огненной лавы окатило и захотелось срочно убежать и закрыться в холодильной камере, что находилась на кухне ресторана.
Он уверенной походкой прошел к столику у панорамного окна. Через несколько секунд, чтобы принять заказ, подошла и Лена – вся такая яркая, грудастая, с косой своей длиннющей, доходящей до упругой попы. Улыбается ему, глазки строит. Короче, непрофессионально себя ведет, очень непрофессионально.
В глубине души я еще немного по возмущалась, а потом снова принялась обслуживать клиентов, пока не почувствовала жжение в области спины. Неприятное ощущение, даже лопатками повела в надежде от него избавиться, но все без толку.
Обернулась и наткнулась на тяжелый взгляд из-под хмурых бровей.
А что это Игорь Андреевич так на меня смотрит?
Чуть поднос с грязной посудой не уронила, настолько злым взглядом меня Добровольский ополоснул.
Улыбнулась ему, пытаясь задобрить, а он ни в какую – лишь челюстью повел и перевел взгляд на своего собеседника. Интересно, чем это я Игорю Андреевичу не угодила?
Ладно, черт с ним. Не буду себе голову забивать ненужными думами. Мне забот хватает.
Сосредотачиваюсь на работе: обслуживаю клиентов, убираю со столов грязную посуду, меняю скатерть, печатаю чеки…
– Ева.
– Да, Лен.
– Тебя попросили подойти.
– Куда?
– Туда.
Она незаметно тычет пальцем в Добровольского.
– Зачем?
– А мне откуда знать? Я его не спрашивала.
– Хорошо.
– Он просил немедленно.
Пф. Мало ли что он просил.
– Подождет.
– Ев, ты чего?
– Ничего.
Через минут пять подхожу к Добровольскому. Он, как обычно, выглядит утонченно. На щеках ни намека на щетину, идеальная стрижка открывает высокий лоб. Сегодня одет в угольно-черный костюм и черную рубашку. Суровый. Весь его облик подавляет, и я снова невольно сравниваю его с дьяволом.
– Здравствуйте, Игорь Андреевич.
– Здравствуй, Ева. Присядь, пожалуйста.
Напускная вежливость обманчива.
– Извините, но я не могу. Не положено нам.
– Ева-а…
Это что еще за угрожающие нотки в его голосе?
Мгновенно падаю на стул.
Добровольский сосредоточено пилит свой неизменный говяжий стейк. На меня не смотрит. Ну и пусть. Зато я, подперев подбородок кулачками, позволяю себе без какого-либо смущения откровенно за ним следить.
Игорь Андреевич тщательно пережевывает мясо, вытирает матерчатой салфеткой рот и откидывается на спинку стула. Поднимает глаза. Дерзость моя в мгновенье испаряется, локти со стола убираются, ладошки лодочкой на коленях складываются, спина выпрямляется.
Ничего себе. И это результат всего лишь одного брошенного взгляда.
Эм.
А можно я испарюсь, исчезну или телепортируюсь на другую планету? Желательно не из Солнечной системы. А подальше, подальше. В самую далекую предалекую галактику. О! А еще, лучше пусть меня засосет черная дыра. Вот.
– Гордая?
Мотаю головой.
– Я? Нет конечно.
– Неужели для тебя предпочтительнее работать в ресторане официанткой, чем принять мое предложение?
– Дело не в гордости, Игорь Андреевич.
– А в чем?
– Понимаете…
Как же объяснить?
– Мне не удобно перед ребятами, они ведь ценой собственного пота и труда заслужили привилегии стать частью вашей команды, а мне с чего вдруг такая честь?
– М-м-м. Как все запущено, – его губы изгибаются в мимолетной усмешке. – Значит, совесть не позволяет.
– Совесть, воспитание… Какая разница? Вы иронизируете, узнав о мотивах моего отказа и это так странно, Игорь Андреевич. Ведь еще совсем недавно не вы ли с трибуны нашего универа произносили слова о том, как важно всегда вести честную игру и не изменять себе и жизненным принципам?
Добровольский прищурился, сложил руки в замок. Несколько секунд с интересом разглядывал меня, как будто впервые видел.
– Я от своих слов не отказываюсь, Ева. Первостепенная задача человека в том, чтобы оставаться человеком при любых обстоятельствах. Но есть одно «но», жизнь имеет свои законы. Иногда она предоставляет тебе уникальные шансы, твоя же задача – воспользоваться ими. И да, если для этого тебе придется переступить через свои принципы, ты это сделаешь. В конце концов ты же не человека убиваешь.
– Вы хотите сказать, что предложение работать у вас в компании это и есть тот самый уникальный шанс?
Добробольский вздохнул, бровь слегка приподнял.
– Ответь мне, Ева. Сколько резюме ты до сих пор отправила и на скольких интервью ты побывала? Впрочем, не отвечай. И так все понятно.
Хороший аргумент. Не спорю. Мои поиски работы можно оценить как полный провал.
– И именно поэтому, Ева, я могу себе позволить утверждать, что работать в моей компании – это и есть тот самый уникальный шанс, как бы это пафосно не звучало.
Он сделал глоток минеральной воды из высокого стакана.
– Сегодня ты известишь свое начальство о том, что сегодняшний день твой последний…
– Но я не могу… – пытаюсь протестовать.
– Ты это сделаешь, Ева, – звучит безапелляционно. – Потому что с завтрашнего дня ты начинаешь работу в абсолютно другом месте.
Похоже за меня приняли решение, но в глубине души, я понимаю, что совсем не против такого расклада вещей.
***
– Распишитесь, пожалуйста, здесь и здесь.
Начальник отдела кадров, Алла Павловна, вежливо указывает места, где я должна поставить подпись. Контракт со стороны генерального директора «РоссИнд», уже подписан. Никаких закорючек, лишь одно слово «Добровольский», написанное заостренным почерком. Если меня память не подводит, это признак агрессивности и интеллекта, критичного склада ума и равнодушия к людям.
Не знаю, насколько точна наука графология, но агрессивности в Игоре Андреевиче никогда не замечала, наоборот, всегда казался мне хладнокровным и сдержанным, такой человек не позволит себе потерять контроль над собой. Хотя, возможно эта черта характера у него проявляется только при ведении бизнеса. Вполне может быть. Вряд ли таких высот в деловом мире можно добиться, будучи человеком мягкохарактерным.
И еще, я бы не назвала его равнодушным. Может, чересчур сдержанным, но не безразличным, это уж точно. Было бы ему все равно, не тратил бы на постороннюю девушку, которая ему никем не приходится, свое драгоценное время, пытаясь скрасить ее одинокий вечер. Или, он бы не назначил высокую зарплату новоиспеченному специалисту, у которого за плечами нет ни стажа, ни опыта.
Указанный должностной оклад в заключенном контракте, по моим соображениям, был завышенным. Я не была наивной и поэтому понимала, кем именно был отдан приказ установить такую высокую зарплату в трудовом договоре.
Прижимая документы к груди, направилась в аналитический отдел компании. Именно там мне предстоит оттачивать знания, приобретенные в университете. Я сильно волновалась, в основном из-за страха не справиться со своими обязанностями. Учеба учебой, а вот реалии настоящей работы – это совсем другое дело. Всю дорогу до своего нового рабочего места, меня одолевали сомнения: а вдруг мне будет свойственно проявлять неспособность к выполнению работы, или я буду делать уйму ошибок? Мои страхи не были необоснованными, ведь практику не проходила. Точнее, официальный документ о прохождении практики у меня был на руках, но правда заключалась в том, что мне пришлось за него заплатить.
Когда начался трехмесячный период стажировки, бабушка уже находилась на реабилитации в клинике, и я просто не смогла в тот момент оставить работу в ресторане, ведь оплату счетов из больницы никто не отменял. Это подтолкнуло меня договориться за определенную сумму денег, чтобы на мое отсутствие на рабочем месте в практикуемой компании просто закрыли глаза.