Вроде ничего сложного. Распечатываю новый картридж.
– Добрый вечер, Ева, – слышу позади голос Марка Эдуардовича.
От неожиданности роняю цилиндр с тонером, в результате чего пластмассовый корпус трескается, выпуская облако черной едкой пыльцы.
На мгновение теряю дар речи, бегло оглядываю себя, с сожалением понимая, что мои белые джинсы и любимая голубая рубашка навсегда потеряны. Уверена, никакая химчистка не справится с этими пятнами.
Марк Эдуардович не один, с ним Добровольский, который оглядывает меня с откровенной улыбкой на лице, даже не пытаясь ее скрыть. Кидаю на него обиженный взгляд. Чем это я его рассмешила, интересно? Выгляжу глупо?
– Ева Михайловна, а вы разве не ушли с работы несколько часов назад?
Мой босс обращается ко мне исключительно на «вы» и только по имени и отчеству, отчего я всегда чувствую себя дамой преклонного возраста.
Он подходит ближе и садится передо мной на корточки, пытаясь осторожно собрать детали картриджа.
– Я вернулась, чтобы подготовить конференц-зал. Хотела распечатать необходимые документы для завтрашнего собрания, но тонер закончился и… вот…
Стараюсь не смотреть на Игоря Андреевича.
– Понятно, а до завтра не могли подождать? Вызвали бы ребят, они бы вам заменили тонер…
Он выбрасывает поврежденный картридж в ближайшую урну и оглядывает устроенный мной беспорядок.
– …без всяких происшествий.
Ну вот. Хотела как лучше, а получилось как всегда.
– Я бы не успела. На завтра у меня запланировано слишком много дел, Марк Эдуардович.
Голос мой дрожит, еще чуть-чуть – и расплачусь.
– Ева Михайловна, да не расстраивайтесь вы так. Лучше идите домой, а завтра я попрошу кого-нибудь другого заменить Алину. Все успеется, вот увидите.
Чувствую себя последней неудачницей.
И Игорь Андреевич здесь так некстати, руки на груди сложил, молчит и смотрит на меня насмешливо.
– Марк, – раздается негромкое, – я останусь и помогу Еве прибраться.
– Но…
– Иди домой, ты ведь спешил, тебя наверняка уже заждались.
Было сказано безапелляционным тоном.
Зависаю. Точнее зависаем – я и мой босс. Марк Эдуардович несколько секунд потоптался на месте. Явно был удивлен решением Добровольского, и даже любопытство проскальзывало в его взгляде, но решиться на какие-либо комментарии по этому поводу не посмел.
– Хорошо. Хм. В таком случае… доброй ночи.
И больше ни на кого не глядя, вышел из кабинета.
Мы остались одни. Добровольский не пытался скрыть своей улыбки. Эта ситуация его явно забавляла, и выглядел он по неясным мне причинам очень довольным.
Снял пиджак и галстук, закатал рукава рубашки.
– Ну что ж, Ева. Приступим?
– К-к чему?
– Я же сказал, что помогу тебе прибраться.
На миг представила Добровольского с веником в руках. Эта картина настолько нереальна, что появились сомнения: не ослышалась ли я?
Не может ведь обладатель многомиллиардного состояния вот так просто остаться и помочь простой служащей наводить порядок.
Посмотрела под ноги на рассыпанный тонер. Черная пыльца покрывала небольшой участок гладкого мрамора. Помощь, чтобы его собрать, мне не нужна, это уж точно.
– Спасибо, Игорь Андреевич, но здесь делов-то на несколько минут. Я сама справлюсь.
– Хорошо.
Добровольский очень легко сдался, спорить не стал. Прошел к моему столу и занял рабочее место. Белое кресло, предназначенное явно только для хрупких девушек вроде меня, издало треск под тяжестью его веса, но, несмотря на это, Игорь Андреевич лишь устроился поудобней, сложил руки на груди и сказал:
– Ну же, Ева, приступай.
– А вы будете здесь сидеть?
– А я тебе мешаю?
– Да, вы мне мешаете.
– Чем?
– Вы меня отвлекаете, Игорь Андреевич.
– А ты не отвлекайся, Ева, постарайся сосредоточиться на уборке. И если вдруг передумаешь, – он развел руками, – то я полностью в твоем распоряжении.
Ну это он зря сказал. Я ведь и в буквальном смысле могу интерпретировать.
Нашла в подсобке все, что мне потребуется для уборки, на которую, как и рассчитывала, потратила минут десять. Все это время Игорь Андреевич наблюдал за мной. На него не смотрела, но взгляд на себе чувствовала и присутствие его сильно нервировало.
– Мы могли бы подняться ко мне в офис, Ева. Там ты можешь привести себя в порядок, – предложил он, когда я закончила прибираться.
Тонер настолько сильно въелся в ткань одежды, что при контакте с любой поверхностью оставлял следы. И, беря в расчет то, что я так ничего толком и не сделала и все еще предстоит подготовить конференц-зал, идея Игоря Андреевича показалась мне очень хорошей.
Только неудобно от всей этой ситуации, и то, что Добровольский в очередной раз тратил на меня свое драгоценное время, заставляло чувствовать себя некомфортно.
Игорь Андреевич встал и направился к выходу из кабинета. Закинул пиджак на плечо, а галстук спрятал в карман.
– Пойдем, Ева. На раздумья времени нет. И так слишком поздно.
Что-то Игорь Андреевич в последнее время слишком часто принимает за меня решения. Но, признаться честно, имея в виду сложившуюся ситуацию, я была совсем не против.
В первый раз, оказавшись в его офисе, не успела отметить окружающие детали интерьера. Сейчас же неброская роскошь в ансамбле с наверняка подлинными произведениями искусства в виде картин современных художников и коллекции глиняных статуэток, размещенной на низких комодах вдоль стены, производили невероятное впечатление.
– Можешь воспользоваться ванной. Прошу сюда.
В конце кабинета за неброской панелью оказался вход в огромные апартаменты. Меня нисколько не удивит, если за одной из дверей окажется в том числе и спальня. Здесь, как и в самом кабинете, дизайн был неброским и выполнен с отличным вкусом. Вдоль панорамного окна расположены два тренажера. Учитывая загруженный график Игоря Андреевича, неудивительно, что он занимался спортом, не выходя из офиса.
Мы прошли через гостиную и оказались в небольшой гардеробной. Несколько костюмов и рубашек висели на вешалках в открытых шкафах без дверей.
Добровольский подошел к встроенному комоду и вынул комплект одежды.
– Это футболка и шорты, в которых я занимаюсь спортом. Они великоваты на тебя, но чистые и ты будешь чувствовать себя намного комфортней в них, нежели в своей одежде.
– Игорь Андреевич…
– Ева-а, – перебил мои попытки протеста. – Нет повода чувствовать себя не в своей тарелке. Ты нисколько меня не напрягаешь. И если ты волнуешься о своем внешнем виде, то могу заверить, что никто, кроме меня, тебя не увидит.
Он вошел в ванную и положил одежду возле раковины.
– Можешь принять душ, если хочешь.
– Нет-нет, думаю, это будет лишним, Игорь Андреевич.
– Как знаешь.
Он оставил меня одну, прикрыв за собой дверь, а я для пущей уверенности закрыла ее на защелку.
Посмотрела на свое отражение в зеркале. На щеке и подбородке черные разводы от тонера. Мда, выглядела не самым лучшим образом, не удивительно, что Игоря Андреевича забавлял мой вид.
Быстро умылась и переоделась в вещи Доброволького. В этом было что-то неправильное и очень интимное. Как наркоманка, уткнулась носом в хлопковый материал, сделала глубокие вдохи, надеясь распознать его запах, но ничего, кроме аромата ополаскивателя для вещей, не почувствовала. Майка и шорты, как и ожидала, на мне висели. Выглядела нелепо, но в чистой одежде было намного лучше.
Игорь Андреевич бегло прошелся по мне взглядом, когда я вышла из ванной. На лице непроницаемая маска, и он никак не прокомментировал мой внешний вид, за что была ему очень благодарна. Спустились назад в мой офис.
Не случись со мной неприятное происшествие, я бы уже сделала все необходимое для организации завтрашней встречи и была бы уже на пути домой. Но, к сожалению, из-за моей неуклюжести туда я попаду еще не скоро.
– Игорь Андреевич, вы вовсе не должны со мной оставаться, – сказала, когда мы вновь оказались в моем кабинете.
– А разве ты остаешься?
– Я хочу все-таки закончить то, зачем пришла.
Он нахмурился и посмотрел на наручные часы.
– Ты поедешь домой, Ева. Уже слишком поздно, это во-первых, а во-вторых, Марк сказал, что лично найдет завтра человека, который сделает всю необходимую работу.