Анна Невская - Моя Ева

Эти слова, конечно же, не произнесла вслух, но мне так сильно хотелось бы обо всем ей рассказать и облегчить тем самым душу. Видимо, это навсегда останется тайной двоих.

Я поделилась с Машей впечатлениями о работе, рассказала о бабушке и о ее романе с нашим бывшем преподавателем и заверила, что в конце месяца разберусь с долгом.

– Нет смысла говорить, что тебе не обязательно возвращать мне деньги.

– Не-а.

– Ну конечно, что за глупые предложения с моей стороны, – фыркает Маша. – А что насчет Паши? Вы все еще видитесь?

– Наши редкие встречи с натяжкой можно назвать романтическими свиданиями. С каждой новой мы понимаем, что между нами ничего, кроме дружеских чувств, не может быть. И мы оба это понимаем, хотя открыто не затрагиваем эту тему. Просто проводим с друг другом прикольные вечера, ходим в кино, засиживаемся допоздна в кафе. С ним, кстати, интересно пообщаться на разные темы. Он неглупый парень.

– Странные вы, – хмыкает подруга.

Пожимаю плечами. Мне нравилось такое общение: оно не напрягало, чувствовалась легкость и непринуждённость. Да и сам Паша больше не предпринимал в мою сторону никаких действий, которые бы говорили о его симпатии ко мне. Сейчас точно могу сказать, что мы просто друзья.

Внимание привлекает фигура высокого мужчины, что направляется в противоположный конец зала. Гордая осанка и неторопливый шаг указывают на неоспоримый авторитет этой личности. Игорь Андреевич идет в сопровождении той самой женщины, которую видела с ним ранее, когда они вместе садились в машину.

И снова уже знакомая жгучая ревность пронзает насквозь. Разумом понимаю, что не имею никаких прав на этого мужчину, но ведь сердцу не прикажешь. Я слишком слабая, чтобы держать свои чувства под холодной маской безразличия. Наверное, вся гамма переживаемых чувств у меня сейчас на лице, потому что Маша обеспокоенно спрашивает, все ли со мной в порядке.

– Да, конечно. Просто… знаешь сегодня был такой насыщенный день и на работе возникли некоторые проблемы, но, к счастью, мы все уже решили. Наверное, немного переутомилась сегодня. Кстати, твой отец здесь.

Маша поворачивается и поднимает руку, надеясь привлечь внимание Добровольского. Он нас замечает, говорит своей спутнице несколько слов и направляется в нашу сторону.

Прошло больше недели с тех пор, как мы виделись в последний раз. Тогда, после вечеринки на Рублевке, Игорь Андреевич подвез меня домой, но, к сожалению, всю дорогу мы практически не общались, потому что он вел важный разговор по телефону. Когда машина остановилась перед моим подъездом, лишь прикрыл телефон рукой и вежливо попрощался, попросив у меня прощения, что не смог уделить должного внимания во время поездки. Помню свое разочарование, когда мы заехали во двор моего дома. А ведь в глубине души надеялась, что окажусь совершенно в другом месте.

– Привет, папа.

Маша радостно приветствует Игоря и целует его в щеку.

– Привет, Маш. Ева…

– Добрый вечер, Игорь Андреевич.

На секунду поднимаю голову встречаясь с пристальным взглядом зеленых глаз, а затем снова утыкаюсь в тарелку.

– А ты не хочешь к нам присоединиться? Надеюсь, твоя спутница не будет против? – задорно спрашивает она.

М-м-м. Только не это. Что же ты делаешь, подруга?

– К сожалению, не могу. У меня деловая встреча, Маша. Думаю, это будет совсем некстати.

– Хм. Деловая встреча? А я уже подумала, что это…

– Я позвоню тебе сегодня позже, Маша. Приятно провести время, – Игорь прерывает размышления дочери непреклонным тоном.

– Спасибо, – отвечаю, не поднимая головы.

– Пока, пап. И улыбнись, пожалуйста, а то ты какой-то слишком хмурый сегодня.

Добровольский покинул нас, и я наконец-то смогла вздохнуть с облегчением. То ли оттого, что его больше не было поблизости, то ли от новости, что с этой дамой его связывают лишь деловые отношения. Но правда ли это?

Оказалось правдой.

Сорокалетняя Полина Польская являлась главным научным сотрудником фармацевтической компании, которая входила в состав конгломерата. В прессе давно ходили слухи, что компания скоро выпустит на российский рынок инновационный препарат для лечения псориаза средней и тяжелой форм.

И сейчас, спустя две недели после нашей встречи в ресторане, я следила по телевизору за ухоженной брюнеткой, с которой Добровольский тогда ужинал. Ее показывали на главном российском новостном канале, и, судя по обстановке, репортаж велся прямо из лаборатории фармацевтической компании. Она была одета в белый халат и рассказывала об успешном завершении тестирования биологического препарата, говорила, что медикамент уже одобрен регуляторными органами России и что через месяц первая партия будет доступна в аптеках страны.

Для себя я сделала выводы, что встречались они, чтобы обсудить последние моменты перед официальным заявлением, которое сейчас наблюдала.

И вот сижу в одиночестве дома (бабушка, как всегда, пропадает на очередной выставке или наслаждается походом в какой-нибудь музей вместе со своим Илюшей) и невольно начинаю размышлять на тему, связанную с сексуальной жизнью Добровольского.

Прошел месяц с тех пор, как мы были близки. Я, естественно, за все это время любовью ни с кем не занималась, а вот Игорь обет целомудрия сам себе не давал, это уж точно. Не думаю, что мужчина в расцвете сил ограничивает себя в активной сексуальной жизни. Наверняка женщины у него были за этот период времени.

Придя к такому заключению, ощущаю грусть вперемешку со злостью на саму себя.

Ну в конце концов, какое мне дело, с кем спит Добровольский?! Будь это Полина Польская или любая другая женщина, мы друг другу никаких обещаний не давали, и каждый из нас волен поступать так, как захочет.

И, тем не менее, уверена, что пройдет немало времени, прежде чем я решусь на новые отношения, потому что, будь у меня сейчас парень, испытывала бы чувство вины перед Игорем, будто предала его и воспоминания о волшебной ночи, что провели вместе.

М-м-м!

Какая же я глупая. Узнай кто-нибудь о моих размышлениях, точно бы покрутил пальцем у виска.

***

– Сегодня у папы день рождения. Он не любитель торжественных мероприятий и никогда не поручал своим помощникам организовывать для себя праздники по этому поводу, и его близкие друзья взяли на себя миссию каждый год устраивать банкет в его честь. Обычно они не говорят ему о своих планах, просто подстраивают события в тот день таким образом, чтобы он оказался в определенное время в определенном месте и… «Сюрпра-а-айз!».

– Очень классная идея, – улыбаюсь я, представляя мрачное выражение лица Добровольского в момент, когда осознает, что попался на уловку.

– И, поскольку такие мероприятия проводились ежегодно в течение последних семи лет, то, сама понимаешь, в полной мере сюрприз уже не очень воспринимается. А если честно, думаю, папе все уже надоело и командировка, в которой он сейчас находится, всего лишь предлог, чтобы избежать очередной «неожиданности».

Маша поднимает руки и делает жест кавычек в воздухе, когда произносит последнее слово.

– Короче говоря, именно поэтому я решительно попросила папиных друзей оставить его в покое на этот раз и ничего не организовывать на его день рождения.

– Понимаю.

– Но меня это не касается. – Маша поднимает вверх указательный палец. – Я не могу проигнорировать это событие, и мне как единственному отпрыску подобает выразить свое уважение хотя бы маломальским знаком внимания.

Мы ехали в дом, в котором мне посчастливилось пережить самые яркие моменты моей никчемной жизни. Дом, в котором впервые почувствовала себя безгранично счастливой как никогда прежде и самой желанной женщиной на свете.

Отвернулась к окну, надеясь скрыть яркий румянец, что покрыл лицо и шею.

Маша попросила помочь нарядить дом эксклюзивными хэнд-мейд декорациями, которые заказала у какого-то итальянского дизайнера, кхм… чтобы порадовать своего отца, когда тот вернется из очередной поездки.

А также она хотела собственноручно испечь для него торт, тоже с моей помощью. Только вот кондитер из меня неважный, если честно. Борщ сварить или котлеты пожарить – это запросто, а тесто месить не мой конек.