— Но, Гибс, я…
— Да ты задолбала! — заорал он. — Оставь меня в покое, мать твою. Пошла нахер! — и вышел за дверь. Гибс ушел, и я опять не могла понять, что сделала не так. И опять я осталась одна. Опять!
Глава 24
Все было хорошо, было даже отлично. Такого со мной никогда не было. Я никогда не вел себя так с женщинами, никогда не говорил после секса, никогда не хотел остаться на следующий день, потом на следующий и так далее. Я забыл про свой долг, я оставил своих братьев разобраться с трупами, в то время, как я отвечал за всю эту операцию, я, мать вашу, был за главного. Но я свалил, что бы потрахаться. Пиздец! Я никогда не шел на поводу у своего члена, если это не касалось рыжей! Да что со мной нахер происходит? Их трупы не должны были найти! Они должны были быть сожжеными, или похоронеными, или мать их… я, блядь, даже не знаю, но уж точно не должны были быть найдены, а тем более наутро после убийства. И что мне нахер теперь делать? Дэйв, Ронни и Очкастый облажались. Я облажался. Католик мне яйца оторвет, пиздец.
Я сел на свой байк и направился в клуб. Мне уже позвонил Джекс и сказал, что все собрались, и идет собрание. Я вошел и бросил пушки, ножи и телефон на стойку, и зашел в исповедальню. Все начали обсуждать наши дальнейшие действия, спрашивать оставили ли мы какие-нибудь следы и так далее. Один только Католик молчал. Он пристально смотрел на меня.
— Я все исправлю. — сказал я, смотря в глаза президента нашего клуба. Но он отвернулся. — Нет никаких улик, указывающих на нас, мы замели следы. Они ничего не докажут. Оружие не отследить.
За все время он ни разу не сказал ни слова. Он всех слушал, но сам молчал.
— Все вон! — наконец произнес Католик, спустся минут двадцать. Думаю, ему просто надоела наша болтовня. — Рэй, останься.
Когда все вышли, я начал разговор первым:
— Слушай, мы хорошо замели следы…
— Заткнись, Гибсон! Ты, мать твою, меня подвел. Я тебя всю жизнь готовлю себе на замену, всю жизнь тебя учу, а ты … — он вздохнул, — Ты себе даже представить не можешь, как все сложно. Когда ты наконец перестанешь думать членом и возьмешься за дела? Не можешь без нее? Хватай за волосы и тащи к себе домой, сажай под замок и трахай, когда будет свободное время! Свободное от клуба и делов время! А не оставляй пол дела другим, в то время, как сам должен со всем разобраться! Ответь мне вот на что Рэй, — сказал Католик и сложил локти на столе. — Ты когда-нибудь видел, что бы я уходил во время дела, не закончив его? Я когда-нибудь оставлял вас одних? Отвечай, мать твою! — заорал Католик.
— Нет. — блядь, я чувствовал себя трехлетним наказанным ребенком.
— Ты вчера был за главного, так какого хера ты оставил Очкастого и Ронни?
— С ними был Дэйв…
— Ты идиот Гибсон! Ты херов идиот. Начни смотреть дальше своего члена. А теперь вали отсюда!
Наш разговор был окончен. Католик прав, я думаю только членом, поэтому, с сегодняшнего дня я бросаю все мысли о рыжей.
Я три дня динамил ее как мог. Она писала мне сообщения, потом позвонила, и когда я увидел ее номер, то переключил на голосовую почту. Мне нужна моя прежняя жизнь, я хочу держать все под контролем. А с ней весь мой мир переворачивается с ног на голову.
Мы с Джексом сидели в машине и смотрели, как Анабель забирает сумку с деньгами. Моими деньгами, потому, что деньги Ричарда я не нашел, этот мудак меня обвел вокруг пальца. И если бы не слова рыжей, которая хотела отдать ей свои накопления, и не сын Анабель, я бы не дал ей ни копейки. Свое обещание я выполнил, теперь ей надо бежать из этого города.
Вечером я вернулся в клуб, съиграл немного в биллиард, потом выпил и начал оглядываться в поисках Роуз. Она была здесь, но вдруг исчезла. Куда она могла деться? Я вышел из клуба и увидел, как у дороги, под деревьями стоит машина и пара человек. Я присмотрелся и узнал Роуз и, блядь, рыжую и ее тачку, они о чем-то спорили, я начал подходить ближе и заметил, как рыжая села в машину и уехала. Я ничего не понимал.
— Роуз, что за херня?
— Ой, Гибс. Ты меня напугал. — поворачиваясь ко мне, сказала Роуз-Что ты здесь делаешь?
— Это, мать твою, что ты здеь делаешь?
— Я вышла подышать свежим….
— Не пизди, я видел рыжую. О чем вы говорили?
— А, ты об этом. Да так, ни о чем, просто она приехала сказать, что бы ты от нее отстал, и что это было ошибкой тебе звонить, и что она больше не хочет тебя видеть.
— Она ради этого приехала сюда?
— Ну, — пожав плечами, Роуз сказала, — Ты же знаешь, она не в себе. Пойдем, я хочу кое-что тебе показать, — подойдя ближе, и схватив меня за яйца, сказала она. Я, блядь, дар речи потерял. Мне хотелось потрахаться. И она начала расстегивать мой ремень и джинсы, и опустилась на колени передо мной, прям по среди улицы. Блядь, эта женщина нечто!
Наутро, когда я проснулся, никак не мог выкинуть сказанное Роуз из головы, она что-то недоговаривала. И я решил узнать что.
Вчера ночью мы вернулись в клуб, и я опять напился до усрачки. Помню, что Роуз повела меня наверх, потом начала раздевать, помню, как она сидела на мне, блядь, она была голая. Я что с ней трахался? Даже если это и так, я не хочу об этом помнить.
Вики
Все три дня я пыталась дозвониться Гибсону, но это было бесполезно. Он не брал трубку и не отвечал на сообщения. Тогда, я решила сама пойти и узнать, что вообще происходит, но наткнулась на девушку, которую видела с ним. Я остановила машину и вышла, не доехав до бара:
— Эй, минутку, простите, вы мне не поможете? Я ищу Рэя Гибсона, вы не знаете, он сейчас здесь? Я ему звоню, но он не отвечает, с ним все в порядке?
— А ты еще что за сучка?
— Простите? — сказала я возмущаясь. Это она меня сейчас так назвала?
— Ты кто вообще такая? Проваливай отсюда!
— Простите, но я должна с ним поговорить. — настаивала я и решила пробиться вперед, но эта девушка меня схватила за руку и не дала сделать и шага. — Отпусти меня…
— Слушай сюда, ты сучка, еще раз заговоришь с моим парнем, и я тебе горло перережу, усекла?
— Твоим парнем? — переспросила я, немного шокированная.
— А ты думала, раз он тебя трахнул, то у него не может быть никого? Так вот знай, этот мужчина мой, уже на протяжении долгих лет, видешь кольцо? — сказала она, показывая мне свою левую руку с кольцом на пальце. У меня глаза вылезли из орбит, она была его невестой, с ума сойти! — Это его подарок, это его обещание, это означает, что я его, а он мой. А ты шлюха рыжая, больше никто. Таких как ты он просто трахает, а меня он любит, и каждый день доказывает мне это!
Я была в шоке, во-первых, я не знала, что она его невеста, во-вторых, она не выглядела как невеста, хотя, как понять этих байкеров, они же не совсем нормальные. А в-третьих, я и правда чувствовала себя шлюхой, которая отбивает жениха у невесты, это какое-то дежавю! Я уже была на ее месте и это ужасно! Я уйду, но я никому не позволю называть меня шлюхой.
— Знаешь что? Это не я прихожу к нему потрахаться, а он. Всегда! И я не шлюха, он просто не посчитал важным упомянуть, что обручен, и вот еще что, такие объедки, как Гибс после ночи с тобой, мне не нужны! И раздвигай по-чаще ноги для него, а то он ходит неудовлетворенный, и за ночь по пять раз трахает других.
— Да пошла ты, сучка.
— Пошла сама! — сказала я, еле сдерживая свой гнев. И тут увидела знакомую фигуру, вышедшею из бара, ох, сейчас видеть его мне хотелось меньше всего! — И заруби себе на носу, я чужие объедки не подбираю! Я намного лучше этого. А тебе кроме Гибса, ничего не светит. — сказала я, развернулась, села в машину и со всей скорости уехала.
Да как она могла назвать меня шлюхой, или как я могла с ним спать, или почему я не знала, что он обручен и почему мне пришлось обидеть эту девушку, сказав эти ужасные вещи? Все эти мысли крутились у меня в голове до самого утра. Я пришла на работу и опять продолжала думать об этом. Я постоянно себя спрашивала, что чувствовала эта девушка, узнав, что мы с Гибсоном переспали? Она была так же подавлена как и я, когда узнала о Нике? И как я могла сделать ей еще больнее не только тем, что переспала с ее женихом, а что стояла и отвечала ей такими обидными словами. Я сама себя ненавидела в тот момент, просто я не шлюха, я ничего не знала. Но разве это что-то меняет? Может мне извиниться перед ней? Но туда ехать я не хочу. Может, как-нибудь увижу ее в городе, да, это просто отличная идея! Я извинюсь, когда увижу ее.