Виктория Пейн - Моя Рыжая Одержимость

— Гибс,… О Боже, я … я… больше не выдержу… я уже…

И снова этот комок, в животе раскололся на мелкие кусочки, и я начала дрожать, как будто находилась во льду. Я не могла остановиться, а он все непереставая облизвал меня. Потом он немного сбавил обороты и я начала приходить в себя. Он помог мне слезть с его лица и сразу же поставил на колени на диван, лицом к изголовью.

— Обопрись руками на спинке, и будь готова к третьему раунду потому, что я сейчас буду трахать тебя как животное, рыжая.

Его слова только больше разжигали огонь во мне, я чувствовала как все мои внутренности горели, я хотела его член в себе, настолько глубоко, насколько это возможно. Я дрожала и подставляла свою попку ему. Я раздвинула ноги как можно шире. Услышав, как зашуршала фольга, я поняла что он собирается надеть презерватив. Моё терпение было на исходе. Я кончила два раза, но чувствовать, как он вбивается в меня своим членом, это совсем другое. Это самая вершина наслаждения.

Ее красивая задница сводила меня с ума, я хотел трахнуть ее так сильно, что у меня сжались яйца и начали болеть. Я натянул резинку и приставил свой ствол к ее киске, она задержала дыхание. Мне хотелось ее подразнить, но трахнуть ее мне хотелось еще больше. Я медленно начал входить в нее, она снова застонала и выпятила свою попку еще ближе ко мне, я начал трахать ее, всё глубже входя в нее. Она закричала, когда мой член был по самые яйца в ней, и я шлёпнул ее по попке. Ох, блядь, как мне нравилась ее попка. Одной рукой я достал заколку из ее волос, накрутил на свою руку и потянул их на себя, все сильнее, трахая ее своим членом. Второй рукой я изредка шлепал ее по попке и поглаживал ее, а когда почувствовал, как по позвоночнику начал проходить ток, я понял, что кончу так быстро как никогда в своей жизни. Этот оргазм будет самым быстрым за всё мою жизнь. Я отпустил ее волосы и обеими руками схватил за бедра и начал долбить ее все быстрее, она кончила, уткнувшись лицом в спинку дивана и хрипло кричала от наслаждения, я все продолжал трахать ее сильнее. Когда ее спазмы схватили мой член в тиски, я почувствовал, как мой член начинает набухать и я взорвался в ней. Блядь, это был самый охуенный оргазм. Я сделал еще несколько толчков и почувствовал, как ее мышцы опять начали сжиматься и разжиматься, она опять начала стонать и извиваться, начала опять подставлять мне попку и говорить, что больше не может. Она опять хотела кончить. Это пиздец! Я не мог не дать ей этого, я же джентельмен. Я все еще входил в нее своим полусевшим членом и начал говорить ей слова, которые просто приблизят ее к оргазму

— О, Детка, ты, мать твою, такая узкая. Я буду трахать тебя всю ночь. Я обожаю твою ненасытную киску, которая еще раз хочет кончить…

— Я так … больше … не могу… Гибс, я не могу….

— Кончи рыжая. Просто сделай это

Она начала мотать головой, она стонала, я чувствовал, что она близко, но ей не хватало какого-то толчка. И потому, я облизал свой большой палец и приставил его к ее узенькому колечку на попке и надавил. Она вскрикнула и начала отдаляться

— Нет… Боже, Гибс нет… я не … прошу нет.

Но я не слушал ее. Я снова облизал свой палец и на этот раз надавил сильнее на это колечко, все еще трахая ее своим членом. Ее попка не поддавалась мне, и потому я стал давить сильнее

— Расслабься детка, это поможет тебе.

Она немного расслабилась, и я надавил еще сильнее и подушечка моего пальца пролезла в ее попку.

— Блядь, женщина, ты везде такая узкая, что я сейчас еще раз кончу, мать твою.

Я представил, какого это будет, трахать ее задницу и мой член начал вставать в ней. Я тер эту дырочку и трахал ее. Блядь, я насаживал ее уже на свой полностью вставший член, да как, мать вашу, такое вообще возможно? Ее киска просто принадлежит мне, и только я, блядь, буду трахать ее до конца своей жизни. Только я!

Она вскрикнула и начала дрожать, ее мышцы опять сжали мой член и наши соки смешались потому, что я тоже кончил. Из моего презерватива начала сочиться сперма, из киски ее соки, эти звуки сводили меня с ума. Ее тело, которое откликалось на все, что бы я не делал, сводило меня с ума. Эта рыжая дьяволица сводила меня с ума. С ней я не мог продержаться дольше минуты, что бы не кончить. Она была моим раем и адом. И сейчас мне не хотелось ничего другого, только ее тело, ее стоны и крики, и вся она!

— Гибс. — позвала я его, еле слышным голосом.

— Шшшш… детка я тут.

— Я, что уснула?

— Немного…

Мы лежали на диване, точнее Гибсон на диване, а я на нем, он такой теплый, и милый, хотя… не совсем. После того, как мы несколько раз подряд кончили, у Гибсона открылось второе дыхание. Точнее он превратился в зверя, он разорвал всю одежду на мне и швырнул куда-то в угол. Он целовал мою грудь, говоря, что она самая прекрасная из всех, что я самая красивая, что он никуда меня не отпустит, что я какая-то колдунья, которая заворожила его, что я дьявол в человеческом обличьи, и, что я пренадлежу ему. Это все очень нравилось мне и льстило, но мне кажется, Гибсон бредил после стольких ласк и наслаждений. Хотя, признаюсь, мне было приятно, слушать все это, пока я сидела на нем верхом, и он так сильно меня трахал, что теперь я чувствую эту боль в животе и … мне надо сбегать в туалет.

Я начала вставать.

— Ты куда?

— В ванную.

— Нет! — он схватил меня за руку, — Потом, рыжая, не сейчас.

— Гибс, мне надо в туалет, я скоро вернусь. — я поцеловала его в губки и встала. Он неохотно меня отпустил.

Я зашла в ванную, сделала свои дела и, когда посмотрела на себя в зеркало я не узнала жунщину напротив. Это было все та же я, но не совсем. Я была другая. Я была красивее, хотя мои волосы растрепались и макиаж был стерт, мои губы были опухшими, я уже и не помню, кто сильнее кусал их, я или он. Но мои глаза. Они были такими счастливыми, они блестели, хотя я не плакала и не смеялась. Просто, это все один человек, который превращает каждый миг моей жизни в счастье. Неужели так будет вседа? А что если мои чувства начнут крепнуть? А что если … я отмахнулась от этих мыслей. Все хватит! Теперь я буду жить только сегодняшним днем … с Гибсоном.

Я залезла под душ, мне просто необходимо освежиться. Моясь в душе, я заметила несколько синяков на своих бедрах. Наверное, это от его рук, сжимавших меня, я сама себе улыбнулась. Мне они нравились. Закончив с душем я обмоталась полотенцем и вышла из ванны.

Моё сердце остановилось, с глаз потелки слезы, я привалилась и опустилась вниз по стене возле ванны и уткнулась головой в колени. Он снова ушел.

Я тихонько плакала в полотенце, у меня не было сил рыдать, хотя все мои внутренности так сжимались и болели от осознания того факта, что он снова меня бросил. О Боже, неужели я опять ошиблась, он ведь говорил, что не оставит меня, что я принадлежу ему и никому больше. Почему он снова оставил меня, не сказав ни слова? Я была разбита. Я опять разбита. Может его срочно вызвали, но почему он не сказал мне, что уходит? Может мне позвонить ему? А вдруг он не возьмет трубку? Может я очень напористая и ему это не нравится? Господи, что же мне делать?

Спустя какое-то время, я все таки решила ему позвонить. Я встала, вытерла слезы, хотя новые все время катились по моим щекам, я пыталась вспомнить куда положила телефон потому, что оглядев гостинную, я его не увидела. Я решила пройти в спальну и поискать там. Я открыла дверь и моё сердце, казалось, снова забилось. Он собрал все свои вещи и аккуратно сложил на кресло, а сам лег в постель и тихонько похрапывал.

Моей радости не было предела, мне и в голову не пришло, что он мог пойти в постель. Я тихонько подошла, скинула полотенце и аккуратно прилегла возле него. Мне не хотелось его будить, он был совсем другим, таким спокойным, черты его лица не были хмурыми и холодными, как обычно. А главное, он не ушел, он остался со мной. Я смотрела долго на спящего Гибсона, я проводила подушечками пальцев по его симпотичному лицу, по его волосам, по его шее. Я еще раз внимательнее рассмотрела его татуировки, а потом положила голову ему на грудь и хотела заснуть, но Гибс во сне повернулся и развернул меня к себе спиной, подсунул одну руку под мою шею, а вторуй положил на живот и крепко обнял. Мне не хотелось спать, поэтому, я закрыла глаза и начала представлять наше будушее, нашу свадьбу (я знаю это смешно, но я же девочка), наш дом, в котором мы и наши дети будут жить. Мне так нравились мои мечты, что дальше больше мне казалось, что я влюбляюсь в него. Мне так хорошо с ним, что я не хочу никого другого.