Виктория Пейн - Моя Рыжая Одержимость

Она снова это делает. Играет. Она снова сводит меня с ума. Мать вашу, да как у нее постоянно это получается? Хотя чему тут удивляться, даже на том свете она не давала мне покоя. Моё рыжее проклятье снова играет со мной. Скоро, от ее выходок мой член будет упираться МНЕ В ЛОБ. Я, блядь, хочу ее как никогда раньше.

— Итак, Мистер Гибсон, — продолжала она, — И что мы будем с вами делать? — говорила она, постукивая указательным пальцем себе по губам, делая вид что думает, — Может, для начала, мне стоит снять с вас всю одежду и полюбоваться вами, насладиться зрелищем, а потом, поработать руками и язычком? Или мне следует сию же минуту оседлать вас, направить ваш огромный член в свою, как вы ее называете, киску и медленно опускаться на него?

Она сейчас серьезно? Медленно? У меня нет столько выдержки, я хочу чувствовать как трахаю ее, и как кончаю в нее, снова! Хочу ее киску, хочу ее соки, хочу ее всю, но я опять сказал совсем другое.

— У меня не встает на врачей, рыжая.

— Ауч, Мистер Гибсон, это был удар ниже пояса. Может, для начала, вы будете называть меня Доктор Майлз, а потом мы вместе посмотрим, что это у вас выпирает из под одеала. — сказала она хихикая и, указывая на мой член.

Я попался!

— Хватит играть со мной, женщина, подойди и я покажу тебе, что тут выпирает.

Она подошла ко мне, я схватил ее за руку и потянул на себя. Она залезла верхом на меня, села и начала тереться через тонкое одеало о мой член. Пиздец, она просунула руки под него и схватила его своими пальчиками. Срань Господня, она мне дрочит, но я хочу другого. Я начал стягивать с себя одеало и боксеры, мои мышцы все еще побаливали во время резких движений, но ради секса с ней, я готов получить еще пулю. Ее халат ничего не прикрывал, кроме спины, и я видел, как набухли ее соски, которые я начал облизывать.

— Хватит детка, просто сядь на мой член и трахни меня, давай, рыжая, а то я нахрен с ума сойду.

— Мистер Гибсон, как ваш лечащий врач, я просто обязана выполнять все ваши пожелания, — сказала она, помогая мне избавиться от этих больничных тряпок. — Вы уверены, что хотите именно этого?

— Да, мать твою, хватит испытывать моё терпение, просто сделай это! — зарычал я на нее. Играть, конечно хорошо, но не тогда, когда мой член вот-вот кончит, так и не трахнув ее киску.

Я настолько быстро, насколько это вообще возможно подготовил ее для своего члена. Я целовал и ласкал ее грудь, кусал и тянул зубами ее соски, в то время, как теребил ее клитор большим пальцем одной руки, а второй медленно насаживал на свой член. Блядь, она такая узкая, мне так нравится растягивать ее киску своим членом. Просто я понятия не имею, как может женщина быть такой тугой, когда она уже рожала.

Я хочу слышать, как она кричит, как она стонет, как умоляет меня трахать ее жестче. На ней все еще этот халат докторов, одет, но не застегнут. И вот я трахаю врача, это то, что я хотел уже давно. Пиздец!

Вики

Мы опять делаем все без защиты. Я не знаю, он специально не одел презерватив, или у Гибса просто его нету. Заниматься с ним любовью без всяких преград, это еще одно блаженство, которое я недавно познала. Я чувствую все совсем иначе, намного приятнее, намного лучше. Я чувствую, как с каждым его толчком моё лоно растягивается и впускает его все глубже, как его движения становятся быстрее и сильнее. А что если он снова кончит без …

— Милый … я не пью таблетки … и мы опять … все делаем без защиты … — кое-как смогла я выговорить, пока он входил в меня как сумасшудший, а я стонала ему в шею потому, что каждый толчок, каждое соприкасание головки его члена с этой точкой G, вызывали у меня уже не стоны, а крики. Я чувствовала, что уже близко, я вся горела, я хочу кончить. Это уже невыносимо, это вот-вот скрутит все во мне. Его член входит в меня очень жестко, а его слова только приближают мой оргазм.

— Блядь, рыжая, как хорошо, — говорил он, — Кончай детка со мной … давай, рыжая.

Я чувствую, как тело Гибсона напрягается, он почти на грани, как и я. Толчок, еще один, я кончила и прикусила его плечо, что бы не закричать. Еще несколько сильных толчков и Гибсон тоже кончил. Я почувствовала, как теплая влага проникла в меня, а потом потихоньку начала стекать по стенкам моего влагалища наружу. Я слышала, как Гибсон старался отдышаться. Боже, это просто потрясающе. Столько эмоций, столько наслаждений, и я хочу большего. Я хочу большего с ним.

— Детка, не надо ночевать со мной, иди домой и выспись.

— Рэй, все нормально, я и тут могу выспаться.

Мы уже пол часа спорили. Гибсон прав, я должна пойти домой, привести себя в порядок, выспаться нормально, но дело в том, что я не могу оставаться одна. У меня перед глазами сразу всплывает лицо Хуареса и мне становится страшно. Я не могу больше спать одна в постели, я не могу находиться где-либо одна потому, что воспоминания начинают пожирать меня. Мне будет лучше рядом с ним потому, что с Гибсоном мне ничего не страшно, и с ним мне не снятся кошмары.

— Милый, прошу, позволь мне остаться с тобой…

— Срань Господня, детка, и в кого ты такая упрямая? Почему ты меня никогда не слушаешь?

— Рэй, я не могу вернуться в эту квартиру, прошу, пойми меня. — наконец сказала я, пряча лицо в ладонях.

— В эту? Ты всегда называла ее своей, так что случилось, рыжая?

В ответ я только покачала головой, мне не хотелось взваливать на него свои проблемы, я не хочу говорить ему, почему больше не считаю ее своей. Если конечно он будет приходить и ночевать со мной, как раньше, думаю, я смогу снова спать в этой постели, я начну постепенно привыкать к этим комнаткам, но сейчас, для меня это непреодолимо. А Джесс, она и так забирала меня к себе несколько раз, и проситься снова переночевать у нее мне очень стыдно.

— Все хорошо, — чуть погодя, сказал Гибсон, — Иди ко мне, мы ведь уже спали на этой узкой койке, а когда меня выпишут, мы поедем и заберем все твои вещи и перевезём ко мне.

— Что? Нет Гибс, я не собираюсь до конца жизни быть тебе обузой, просто некоторое время … ну пока ты тут, я останусь с тобой. — я была немного шокированна его словами, он что предлагал мне переехать к нему?

И тут я поняла, что никогда не видела его дом, не была у него, мы постоянно встречались в моей квартире. Я думаю, у него самая настоящая холостяцкая берлога и переехав, я буду только надоедать ему.

— Сколько ты будешь со мной спорить? Рыжая, раз я сказал, что ты переедешь ко мне, значит так и будет!

— Это не обязательно, милый, но спасибо, что беспокоишься за меня…

— Нет, мать твою, женщина, это обязательно! Я устал от этого спора и устал бегать из одного дома в другой. Я буду приходить и ты будешь меня встречать не в общежитии, а у меня, — я уже хотела возразить, но он перебил, — и закрыли нахер эту тему! Еще одно слово и я встану и отшлепаю твою непослушную задницу.

Но как я могла не поспорить с ним, кажется, это в моем ДНК, постоянно выводить Гибсона из себя.

— Я не собираюсь жить у тебя, Гибс. У меня есть свой дом, я работаю и плачу за него так, что я остаюсь там.

— Ну все, рыжая, — сказал Гибсон, и начал вставать с постели.

Я поняла, что доигралась, и потому старалась найти компромисс.

— Я перееду, при условии, что буду вносить половину платы за оренду.

— Это мой дом, рыжая, и единственная плата у тебя между ног, — сказал Гибсон, улыбаясь и вставая на ноги.

Я отошла на два шага назад. Я знаю этот его взгляд, я знаю, что он исполнит своё обещание. Мой мозг бегал от одной стены к другой, незная, что делать. А вот моё сердечко, как вы уже догадались, одело самые сексуальные танга-трусики и ждало шлепков Гибсона. Ох, вечно оно меня предаёт!

— Ладно, тогда я буду платить за комунальные услуги…

— Ни цента, — сказал Гибсон и начал приближаться ко мне, все еще улыбаясь.

— Тогда буду покупать еду, и в неделю раз приглашать куда-нибудь за мой счет… — говорила я, все еще отходя от него, и все еще, пытаясь решить эту дилемму.

— Я всю жизнь мечтал, что бы меня кормила женщина, и что бы приглашала меня в бар за ее счет.

— Правда, Гибс? — спросила я.

— Охренеть, рыжая. Ты, что правда думаешь, что меня будет кормить женщина? Кто я по-твоему? Опомнись, детка, ты моя. Я все буду делать для тебя, все что ты захочешь. Ты даже можешь больше не работать, и у тебя будет все, ты понимаешь? Все, что будет в моих силах сделать для тебя, все что было моим, станет твоим, рыжая. Чего ты хочешь? — говорил Гибсон все еще приближаясь. — Хочешь я куплю тебе эту квартирку в общежитии и она будет твоей личной? Хочешь дом, хочешь дворец или особняк, хочешь собственный салон? Я все для тебя сделаю. Но для начала, я тебя хорошенько отшлепаю, потом вылижу твою киску и оттрахаю её, детка, это все, чего хочу я, — сказал Гибсон, и немного подумав добавил, — В данный момент, рыжая.