— Хах, а то ты не знаешь, ты же сам меня подвозил на своей тачке.
— Это я знаю.
— Блядь, Джекс, тебя что, надо научить трахаться, — уже со смехом сказал я ему. — Неужели твоя Доктор Келли согласилась на свидание с тобой. А в замен ты ей новый МРТ аппарат да купил? — и тут я согнулся от смеха, держа живот. Я так заливался хохотом, что некорые из членов нашего клуба посмотрели в нашу сторону.
Я обожал прикалываться над Джексом, ему уже около года нравится одна докторша, и он постоянно к ней подкатывает, но она все время его отшивает. Мне нравится слышать, как она его отсчитывает и выгоняет из ее же кабинета, то закрывает перед его носом дверь, то сбрасывает звонки, игнорирует сообщения, ну всячески выводит мужика из себя. Я уверен, что если бы она ему настолько сильно не нравилась, он бы давно ее послал.
— Пошел нахер, Гибс. — уже, не улыбаясь, сказал он. — Католику звонил Кравец.
И тут мой хохот прекратился.
— Какого хера ему надо было? — злясь, спросил я.
— Да не кипятись ты так, мужик, просто он попросил Католика, что бы тот с тобой поболтал, и что бы ты не разгромил и не сжег его мотель. Вот, слово в слово!
— А что еще он сказал? — поинтересовался я. Но я не хотел, что бы Джекс продолжал, точнее что бы он знал, почему я пригрозил этому старику.
— Да ничего больше, — ответил Джекс.
Мы молча курили некорое время, а потом Джекс спросил:
— Кстати, кто эта рыжая?
— Ах ты, сукин сын! Я уж думал ты не спросишь. — ответил я, ухмыляясь, ему. Я знал, что Кравец все наябедничал Католику. Гнида паршивая, — Просто рыжая, которую я хотел трахнуть.
— Ну и? Трахнул?
— Неа.
— А что так? Больше не встает? Или показать тебе пару приемчиков, может хоть тогда будешь знать, как трахаются настоящие мужики, — сказал Джекс, явно возвращая мне должок.
— Джекс, отъебись! Со мной все впорядке, просто ее не было в номере. — вроде как отмазался я.
— Ну пошли посмотрим вернулась она или нет. Трахнешь ее и спустишься на землю, чувак. А то эти сопливые отмазки тебе не очень идут. — снова, улыбаясь, сказал Джекс.
Он знал меня с детства, мы росли вместе, учились вместе, нам нравилась одна и та же девочка в младших классах, мы пошли вместе служить, ну и короче мы типо неразлей вода.
Его идея мне понравилась, сейчас уже чуть больше одиннадцати вечера, думаю, она уже в кроватке, мастурбирует и готовится для меня. Мы сели в тачку Джекса и поехали в мотель. Я сказал Джексу вырубить фары и тихо припарковаться сзади мотеля, и если мое веселье затянется пусть не ждет меня. Я знал в каком номере она остановилась, тихо поднялся на две ступеньки, оглянулся вокруг, я не хотел, что бы меня заметили, особенно этот червяк Кравец.
Я начал заглядывать к ней в окно. Через узенькие занавески я мог увидеть, что ее нет в комнате, но постель смята, свет горит, а значит она в номере. И, да, дьявол, я чувствовал себя четырнадцатилетним сопляком, который подглядывавет за голыми девицами, что бы хорошенько подрочить. Я тихонько повернул ручку и дверь открылась. Она что, блядь, двери не умеет закрывать? Хотя так намного легче. Ничего ломать не придется.
Я вошел и закрыл за собой дверь, с ванны доносились звуки включенной воды. Но потом резко прекратились. Значит она закончила. И что теперь? Я, блин, немного растерялся. Я знаю, как действовать, когда ты на территории врага. Как оглушить, как убить, как поколечить, как, мать его, выжить, если твои шансы равны нулю, но как поступать сейчас я не знал. Джекс прав, я, блядь, и правда стал каким-то сосунком! Охренеть!
Тут открылась дверь ванной и она вышла. Я затаил дыхание, я не знал что будет дальше и потому действовал как всегда, достал пистолет и направил не нее. Круто да, я настоящий мужик, направил пистолет на полуголую женщину.
Да сыкун я, вот кто я!
Блядь, блядь, блядь!
Несколько секунд она стояла, обмотанная полотенцем, боком ко мне и пыталась продеть кончик полотенца между грудей, когда она наконец закончила, то повернулась сделала шаг, потом второй и замерла. Она выглядела офигенно, на голове полотенце, которым она обмотала волосы, дальше идут розовые щечки, полотенце на талии и одной рукой она его придерживает, а вторую поднесла ко рту, наверное испугалась. Ну еще бы, у меня же в руке не цветы и конфеты. Я поднес указательный палец к своим губам и тихо сказал:
— Шшш… только не кричи.
Я увидел, как покатились слезы с ее глаз, одна за другой, потом третья, четвертая и так далее.
— Не двигайся, я не причиню тебе вреда, — сказал я, поднимая вторую руку, показывая, что я говорю правду. И тут она моргнула и с ее глаз покатилось еще больше слез. Но она не кричала и не двигалась. Мне кажется, она даже не дышала. — Ладно, дышать ты можешь, — сказал я, и она выдохнула.
И сейчас до меня дошло, что она и правда не дышала. Блядь, я ее напугал. Молодец Гибс!
— Слушай, мне надо знать, что ты делала у нас в баре? И если тебя кто-то послал разведать обстановку, я должен знать кто. Ты должна рассказать мне все. Всю правду, рыжая. — я помолчал, а потом добавил, — Скажи, кто тебя послал, я тебя не трону, я обещаю. Смотри, — обратился я снова к ней, — Я убираю пистолет, я его не направляю на тебя так, что начинай говорить. Все. С самого начала. И Бога ради, не реви, я тебя умоляю.
Глава 8
Я не совсем все поняла, но, вытерев одной рукой слезы с лица, а второй, прижимая полотенце плотнее к себе, я вдохнула полную грудь кислорода и начала говорить.
— Я приехала из Дайвенпорта, мне 27, я училась на…
— Да не это! — заорал он. — Что ты делала в баре, какого хрена ты там потеряла? Отвечай.
— Я хотела поесть! — заорала я в ответ и увидела, как он снова поднимает и напрявляет на меня пистолет. И я психанула. — Да что с вами со всеми такое? Неужели человеку поесть нельзя в этом чертовом городе? Сначала этот идиот, мало того, что он в магазин меня не впустил, так и вы мне не дали нормально поесть! — я выплеснула свою злость, и потом начала говорить спокойнее, хотя, какой там спокойнее, мой мозг одел очки, положил ногу на ногу, притянул газету по-ближе к лицу и, как ни в чем не бывало, спокойно читал газету, «типо разбирайся сама». Зато мое сердце строило глазки этому типу. То подмигивала ему, то пальчиком манила к себе и колотилось о мои ребра так сильно, что они у меня чуть не сломались.
Ох, и как тут не злиться!
— Я тебя сейчас нахрен застрелю, ты, блядь, меня что, за идиота держишь? — уже спокойнее, но с предупредительными нотками в голосе, сказал этот Гибсон. — Хотя нет, сначала я тебя оттрахаю, и хорошенько оттрахаю, потом тебя отъимеет мой друг, который ждет в машине…
Я попыталась сглотнуть, но у меня не вышло. Тут есть еще и друг? Зато вышло у него, он меня до чертиков напугал, а потом еще и продолжил…
— Потом мы потащим тебя в бар, да, в тот самый бар, куда ты вчера заявилась, и каждый кто там будет… ох, у тебя даже малейшего представления нет, что с тобой сделают, — сказал он, и к тому же еще и улыбнулся.
А вот сейчас я и в самом деле испугалась, и разозлилась. Я ему не какая-нибудь испорченная девка!
— Знаешь что, Гибсон? Пошел ты к черту! — сказала я, тыкая в него пальцем. — Я весь день провела в дороге, я не пила, я не ела с самого раннего утра вчера. — все еще тыкая в него пальцем, продолжала говорить. — Я заехала в маркет, который находтся при въезде в город, такой не большой, но двадцатичетырех часовой, вроде как. А вроде как потому, что там было два парня, которые закрыли его и не впустили меня, и потому я не смогла ничего купить! — сказала я и вздохнула, — А к вам в бар я заехала по дороге потому, что думала, что там нормальные люди, а не … хипстеры или рокеры, или кто вы там … байкеры?
— Да ты издеваешься … — начал он, но я перебила.
— Дослушай меня, и хватит тыкать в меня своей пушкой…
— О, детка, если я стану тыкать тебя своей пушкой ты не ….
— Заткнись! — сказала я, поднимая руку, тем самым показывая, что бы он не продолжал. Мой мозг сидел на трибуне и держал плакат с надписью «Вики Молодец! Вперед! Так держать!» А мое сердце закрыло уши руками, и демонстративно начало петь «ла-ла-ла, я ничего не слышу, ла — ла-ла…» что бы не слышать, что я отвергаю ее «симпатию». — И вот еще что Гибсон, не угрожай мне, я тебя не боюсь! Хочешь пристрелить меня, так давай, делай это. А если нет…