Следующий день
Мне было трудно сосредоточиться на чем-то кроме Сансы, это заставило меня понять, что я не могу забегать слишком далеко вперед в том, чего я хотел с ней… в том, что я хочу с ней сделать.
Прошло несколько дней с тех пор, как я принес ее в свою хижину, и хотя она быстро шла на поправку, мое самое большое беспокойство заключалось в том, что она уйдет. А я этого не хотел. Я хотел, чтобы она осталась здесь, стала моей женой, матерью моих детей.
Мне было плевать на то, что я буквально только что встретил ее; за последние пару дней, пока она спала в моей постели, я чувствовал нечто большее, чем когда-либо считал возможным. Но мою первобытную, почти агрессивную потребность заявить на нее права, сделать ее моей, она посчитает варварской.
В этом я не сомневаюсь.
Возможно, я никогда не ощущал женского прикосновения, никогда не чувствовал податливого влажного жара. Я никогда не терялся в удовольствии секса. Но с Сансой я хотел это сделать. Я хотел этого и даже больше.
Мне просто нужно было показать ей, что у нас здесь может быть хорошая жизнь и что ее уход не принесет ей пользы. Я не знаю, куда она собиралась идти, но со мной здесь она была бы в безопасности. Я бы заботился об этом до самой смерти.
Я оставался в углу и работал над созданием нового клинка. Периодически я поднимал взгляд, не в силах его отвести и не смотреть на нее. Она была великолепна, невинна и уязвима. Мужчина во мне хотел защитить ее, хотел оградить ее от уродства внешнего мира.
Только от одной мысли о том, что с ней случится, если она все еще намерена спустится с гор, если правительство ее получит, во мне разгоралась ярость. Я хотел уничтожить все и всех, кто попытается отнять ее у меня.
— Я должен пойти поохотиться. Ты здесь в безопасности, и я не задержусь дольше, чем на пару часов. — Я не хотел покидать ее, не хотел, чтобы она чувствовала себя еще более уязвимой. Но здесь она в безопасности, и я удостоверюсь, что так будет и в дальнейшем.
Но взять ее с собой в лес, пока я буду охотиться, было не лучшим вариантом. Она все еще поправлялась, и если травмируется вновь, когда мы будем там, я никогда себя не прощу.
Она смотрела на меня, и я видел, что в ее выражении промелькнула небольшая нерешительность, замешательство, может быть, даже беспокойство. Она попытается исчезнуть, как только я уйду?
У нее не было причин доверять мне, потому что, даже если я спас ее, и она была здесь в течение последних нескольких дней, я все еще был мужчиной. Она знала мир, в котором мы жили, и, без сомнения, ей было трудно не бояться мужчин в целом.
Но я должен был показать ей, что она может мне доверять.
Я встал и сделал шаг в ее сторону. Она сидела на стуле за столом, перед наполовину съеденной миской тушеного мяса, которое я приготовил для нее. Я был рад, что у нее был аппетит. Но мне нужно было делать запасы на будущее. Мне нужно было убедиться, что у нее достаточно еды.
Ее благополучие стало моим главным приоритетом.
Я больше ничего не говорил, просто подошел и схватил свою сумку, в которой было несколько ломтиков вяленого мяса и фляга с водой. Хоть я и знал эти леса, как свои пять пальцев, все могло случиться, поэтому я всегда был наготове.
Я привязал к себе несколько дополнительных клинков, схватил лук и стрелы и подошел к стене, где оставил топор. Когда был готов уйти, я обернулся и встретился взглядом с Сансой. Она смотрела широко раскрытыми глазами, осматривая меня целиком со всем моим оружием, прикрепленным ко мне.
Хоть я не хотел ее покидать и рисковать, думая о том, что она может сбежать от меня, я все же не мог остаться. Я должен был охотиться, должен был раздобыть пищу, чтобы быть уверенным в том, что могу о ней позаботиться.
— Пожалуйста, оставайся внутри, Санса. Снаружи не безопасно, уверяю, уход не в твоих интересах из-за всех таящихся там опасностей. — Я сделал шаг к ней, желая притянуть в объятия, желая удержать ее, коснуться, вдохнуть ее запах. — Я не наврежу тебе. Я никогда не причинил бы тебе вреда. Я просто хочу заботиться о тебе, и с этим связано то, что мне нужно уйти. И когда я буду уверен в том, что ты достаточно окрепла, и готова, я возьму тебя с собой.
Она не ответила, но я этого и не ожидал. Что она могла сказать? Я бы не стал держать ее в плену, даже если бы и захотел. Я бы не стал заковывать ее в цепи и требовать, чтобы она заботилась обо мне взамен. Мне придется работать над этим, приложить максимум усилий. Я должен завоевать ее доверие, и это начнется сейчас.
Поэтому, не сказав больше ничего, не позволяя мыслям и беспокойствам поглощать меня, я резко кивнул и вышел через входную дверь. Мне было трудно покидать ее, не зная, будет ли она все еще здесь, когда вернусь.
Но правда состояла в том, что если она уйдет, я отслежу ее. Я найду ее и верну, потому что это было бы в целях ее безопасности.
Санса
Отто ушел менее двадцати минут назад, и я задумалась о том, как будет правильнее поступить дальше. Я могла запастись припасами, которые у него были, и уйти еще до его прихода, надеясь, что снова не пострадаю в процессе, или, может быть, надеясь, что столкнусь с тем, кто мог бы мне помочь.
Но он помог тебе. Он накормил тебя, держал в тепле. Он выходил тебя и даже оставил одну, чтобы добыть больше пищи для тебя.
Я открыла входную дверь и вышла на крыльцо. В течение некоторого времени я просто стояла там, прислушиваясь, оглядывая имущество. Густой лес окружал хижину со всех сторон. Это заставило меня чувствовать себя немного более в безопасности, но также и изолированной.
Я запрокинула голову и увидела какую-то сетку, которая тянулась над хижиной, прикрепленная к деревьям. Я могла видеть листву на ней, плетущуюся по ней виноградную лозу. Тогда я поняла, что это был камуфляж для любого летающего аппарата, пролетающего мимо. Они не смогли бы увидеть хижину под покрытием.
Умно.
В стороне было какое-то маленькое здание, возможно, чтобы хранить припасы? Были также несколько помятых и старых металлических контейнеров. Они были огромными, и я задумалась о том, что он там хранит. Может быть, воду, больше припасов?
Звук дикой природы усилился, и я подошла к перилам, вглядываясь в густой лес, который служил живым ограждением по периметру хижины. Я не знала, насколько высоко в горах мы были, но была уверена, что достаточно, чтобы до этого места доходили посторонние.
Мне нужно было решить, что я буду делать, нужно взвесить все плюсы и минусы. Правда, у меня не было плана. Даже когда я покидала свой дом, все, о чем я думала, убежать, как можно дальше от цивилизации. И так далеко, как только можно. Это была изоляция.
Это то, что я искала.
Было ясно, что Отто жил здесь в течение долгого времени. Мы разделили разрушительное прошлое потери наших родителей. Как бы я не отталкивала мысли, что он все еще был незнакомым мне человеком, мужчиной, живущим в одиночестве, мы были похожи в этом. Уйти сейчас не было бы в моих интересах, как он и сказал.
Если я уйду сейчас, меня могут убить… или еще хуже, захватить и продать.
Я могла бы остаться здесь на некоторое время, по крайней мере, помогать, зарабатывая этим себе на пропитание. Как только я окрепну, возможно, буду лучше понимать, что хочу делать дальше, куда я хочу пойти, и тогда я смогу отважиться на это.
А как насчет этих чувств к нему? Как насчет сильного притяжения, которое он пробуждает во мне?
Я покачала головой, даже не желая развивать эти мысли. Я никогда не испытывала возбуждения, даже не знала, что у меня могут быть такие ощущения. То, что я пряталась в своем доме, вдали от всех и вся, спасло мою жизнь, но это также ограждало меня от знания о вещах — эмоциях, которые я могла чувствовать.
Я сошла с крыльца и обошла вокруг дома. Я видела достойного размера сад, окруженный проволокой и сеткой, по-видимому, чтобы сохранить его от диких животных. Там было множество овощей, и я видела ряды дикой малины, клубники и кустов ежевики.
Я подошла к металлическим бочкам и подняла одну из крышек. Вода. Под этим углом я теперь могла видеть сток, который шел от контейнера до сарая, который собирал дождевую воду.
Я вернулась внутрь и подошла к кухне. Я обнаружила немного посуды, которая видела лучшие дни, немного сушеного мяса, фруктов и овощей в деревянных чашах.