Дженнифер Фэй - Может все сначала?

– Нет. Были только шифровки и пара телефонных разговоров.

– И они оставили вас в покое после смерти жены, несмотря на то что не получили информацию?

– Мне уже нечего было терять. Я сказал вербовщику, что признаюсь во всем королю, если они будут меня шантажировать.

– Интересно, как это у вас появилась совесть после гибели моей мамы, – процедила Аннабель, сжимая кулаки. – Как вы могли? Вы же знали, как мы ее любили и как она была нам нужна.

В глазах старика заблестели слезы.

– Я же сказал, что не хотел причинить ей вреда. Это был несчастный случай.

Он явно считал себя невиновным. Его уверенность потрясла Аннабель до глубины души. Его не мучила совесть. Он спокойно жил все эти годы.

– Что вы сделали с украшениями моей матери? – Аннабель надеялась, что, если он спрятал их во дворце, они могут послужить уликой.

– Я их закопал.

– Где?

– Я не помню. Столько лет прошло.

– И вы остались во дворце служить королю, словно ничего не случилось?

– А что мне оставалось делать? – По его щеке скатилась скупая слеза. – Я был нужен королю. Я не мог его подвести.

«Но не моргнув глазом убил его родную сестру», – подумала Аннабель.

В этот момент она заметила какое-то движение за спиной мистера Драго. Вероятно, это прибыла ее охрана и полиция.

– Что вы сделаете с нами? – вступил в разговор Грейсон, пытаясь отвлечь Драго, пока полиция занимала исходную позицию.

– Думаете, я собираюсь вас убить, – улыбнулся старик.

Грейсон пожал плечами:

– Понятия не имею.

– Я оставлю вас здесь. Это место редко кто посещает. Удивляюсь, что вы его обнаружили.

– А как вы узнали, что мы едем сюда?

– Подслушать и пошпионить не составляет труда…

Полиция прервала его слова, подав знак Грейсону и Аннабель лечь на землю. Грейсон молниеносно повалил Аннабель, прикрыв ее своим телом.

– Операция закончена, – раздался голос офицера спустя несколько секунд.

Грейсон помог Аннабель подняться.

– Ты в порядке?

Аннабель кивнула, едва сдерживая слезы.

– Прости меня. Я никак не предполагала, что такое может произойти.

Он ничего не ответил. Просто повернулся к ней спиной и отошел.

Хотя не прозвучало ни выстрела, Аннабель ощутила чувство ужасной потери. Их взаимоотношения разрушены.

Они возвращались во дворец в напряженном молчании.

Но это были цветочки по сравнению с тем, что ожидало Аннабель во дворце.

Отец и дядя ждали ее в холле. Одного взгляда на Грейсона было достаточно, чтобы понять, что ей придется защищаться самой. Он даже не смотрел в ее сторону. Все трое мужчин вели себя так, будто она тщательно спланировала произошедшее. А ей всего лишь хотелось получить ответ на давно мучивший вопрос. И что в этом плохого?

Она и рта не успела открыть, чтобы сказать, что знает правду, как отец набросился на нее с упреками.

– Как ты могла так поступить? – Покрасневший от злости отец всплеснул руками. – Я думал, что могу тебе доверять, а ты все что-то вынюхивала, рискуя собственной безопасностью.

– Ты не понимаешь…

– О, я прекрасно понимаю. – Герцог красноречиво взглянул на Грейсона, благоразумно хранившего молчание. – Я был о вас лучшего мнения. Позволить моей дочери опрометчиво покинуть дворец без охраны…

– Это была не моя инициатива, – возбужденно-громко ответил Грейсон. – По крайней мере, это было не специально. Мы отчаянно спорили в машине, и я заметил отсутствие охраны, когда мы почти приехали на место.

В разговор вступил король:

– Мы сильно переволновались, когда охранник сообщил нам, что вы уехали без сопровождения.

– А как же вы узнали, где мы, если со мной не было охраны? – подозрительно спросила Аннабель.

Герцог отвел взгляд.

– Папа, что ты сделал? – допытывалась она.

– Я заботился о твоей безопасности. После того, как ты взяла мамин дневник, я понял, что ты решила устроить собственное расследование.

– А ты думал, я могла поступить по-другому?

– Я не мог позволить, чтобы ты попала в беду, и распорядился установить жучки в твоей машине и в сумке.

– Как же ты мог?

– И ты еще на меня нападаешь? Это спасло тебе жизнь.

Аннабель взглянула на Грейсона, ища у него поддержки, но он упрямо смотрел поверх ее головы. Она попыталась взять его за руку, но он отдернул ее. Она решительно не понимала его поведения. Внутренний голос подсказывал ей, что это не только из-за конфронтации с отцом.

Она повернулась к отцу:

– Мистер Драго не хотел причинить нам вреда.

Король остолбенел:

– Драго во всем признался?

Аннабель кивнула:

– Мне пришлось его немного подтолкнуть, но потом он во всем сознался.

Король смертельно побледнел. Герцог бросился к нему и усадил на стул.

– Не могу в это поверить, – нетвердым голосом прошептал он. – Сначала погибла моя жена, теперь вот сестра, и все ради короны.

Сердце Аннабель наполнилось огромным сочувствием к дяде. Иногда ей казалось, что принадлежность к королевской семье – это благословение, а иногда – что это проклятье.

– Я думаю, что произошедшее с мамой – результат несчастного случая, – сказала Аннабель в попытке смягчить удар.

– Как ты можешь говорить такое? – возмутился отец. – Он украл у нас твою мать. Ты должна его возненавидеть.

Она покачала головой:

– Я не могу ненавидеть.

– Это выше моего понимания, – сокрушенно ответил герцог.

Хотя Аннабель не довелось провести много времени с матерью, кое-чему мама ее все-таки научила.

– Помнится, мама говорила, что ненависть – самое разрушительное оружие по сравнению со всеми изобретениями человека. Она точно может убить не только одного человека, но и всю нацию.

Отец слушал ее, открыв рот.

– Ты сейчас говорила ее словами. Ты так на нее похожа. Стало быть, ты простила этого мерзавца Драго?

Аннабель отрицательно покачала головой.

– В данный момент я борюсь с чувством ненависти. Я не простила его. Мистер Драго причинил нашей семье столько зла, что я нахожу утешение лишь в том, что он понесет заслуженное наказание.

– Ну не знаю. – Герцог потер шею. – Боюсь, что не могу мыслить так же спокойно и рационально, как ты.

– Он сказал, что не хотел причинить маме вреда, что пистолет выстрелил случайно. – Аннабель пыталась смягчить отцовскую ненависть.

– И ты ему поверила? – спросил отец.

Она кивнула.

– Он собирался покинуть страну. Похоже, что и пистолет не стрелял. Правда, Грейсон?

Вместо ответа он повернулся и ушел.

Куда же он? И почему не разговаривает с ней?

Она помчалась вслед на ним. Она не позволит ему уйти после всего, что они пережили вместе. Это начало, а не конец.

Грейсон не мог оставаться в холле ни минутой дольше. Кто бы и что бы ей ни говорил, Аннабель считала, что поступила правильно. Он испытал подобное чувство страха лишь единожды в жизни. Он поклялся себе, что никогда не позволит такому случиться еще раз. Однако менее получаса назад он смотрел в дуло пистолета и молился про себя, чтобы с Аннабель ничего не случилось. А она провоцировала старика. Сердце Грейсона колотилось как бешеное при воспоминании о недавней сцене. И зачем он только прибыл на этот остров? Почему решил, что Аннабель может измениться?

Он быстро пересек холл, направляясь в свою комнату. Ему необходимо побыть одному. Голова раскалывалась от боли. Он весь в напряжении с того момента, как они выехали из дворца без охраны.

Не успел он войти в комнату, как услышал зовущую его Аннабель. Неужели она не поняла намека?

– Грейсон…

– Не сейчас. Уходи… – Он поискал глазами дорожную сумку. Надо упаковать вещи. Он не может здесь оставаться ни минуты. Он хотел, чтобы она ушла, пока он в запальчивости не наговорил лишнего.

– Я не могу уйти, пока не пойму, что происходит, – тихо сказала она.

– А ты не понимаешь? – едко спросил он.

Она уставилась на него широко раскрытыми глазами.

– Почему ты так расстроен?

– Из-за тебя, – прорычал он, вспомнив, что дорожная сумка в гардеробной. Он достал ее и швырнул на кровать. – Ты непредсказуемая и безответственная. Считаешь себя непобедимой. Тебе никто не указ.

– Если ты о мемориале, я уже извинилась. Я делала то, что считала оптимальным…

– Оптимальным для тебя, но не для тех, кто беспокоится о тебе. Если бы этот человек выстрелил в тебя… – Нет, он даже думать об этом не мог.