Дженнифер Фэй - Может все сначала?

Он вынимал вещи из комода и бросал их в сумку. Чем скорее он соберет вещи, тем быстрее отправится в аэропорт.

– Грейсон, что ты делаешь?

– Собираю вещи. Я уезжаю немедленно. Мне давно следовало это сделать.

– А как же мы? – растерянно спросила она.

Он продолжал сборы.

– Нет никаких «мы». Я не могу и не буду продолжать отношения. Ты слишком бесшабашная. Я не могу быть частью твоей жизни.

– Серьезно? – зло спросила она. – Я сделала то, что мне надлежало сделать. И ты прекрасно об этом знаешь.

– Я знаю, что ты рисковала жизнью, точнее, нашими жизнями. Но в этом не было никакой необходимости. Полиция справилась бы самостоятельно.

Аннабель уперла руки в бока. Он избегал смотреть ей в лицо, опасаясь увидеть в ее глазах боль.

– Как ты не понимаешь? Полиция не добилась бы правды. И наша семья не воссоединилась бы.

Частично он понимал ее поведение. Но знал также, что чрезмерный риск и несоблюдение правил привело к тому, что Эбби погибла.

– Грейсон, ты меня слышишь? Ты уезжаешь потому, что я тебе всегда была безразлична?

В этот момент он понял, что уезжает по противоположной причине.

Он любит Аннабель.

Обычно подобное открытие доставляет радость, а у него все внутри похолодело. Он очень хорошо относился к Эбби, но никогда не испытывал к ней того, что сейчас испытывает к Аннабель. Он не может мириться с упрямством и безрассудностью Аннабель. Мысль, что он может потерять ее, как Эбби, сводила его с ума.

– Я… я не могу здесь оставаться, Аннабель. Прости.

Он застегнул сумку, взял со стола кейс с лэптопом и направился к двери.

Остановившись на пороге, он обернулся и сказал:

– Знаю, ты не поверишь. Но ты мне далеко не безразлична. Ты просто чересчур отчаянная. Я думал, что у нас есть шанс, но я ошибся. Я рад, что ты узнала правду, но мне пора.

Сзади послышалось сопение, но он не обернулся. Лучшее, что он мог сделать сейчас, – это уйти. Он знал одно: иногда человек подводит тебя, сам того не желая.

Все к лучшему. Почему же на сердце гири?

Одна.

Вокруг ни души.

Аннабель бесцельно брела по безлюдному пляжу, залитому лунным светом. Она шла неизвестно куда, и ее никто не ждал.

Ей бы радоваться, что она обрела долгожданную свободу, и никто не дышит ей в спину и не составляет ежедневных отчетов для ее отца по поводу того, где и с кем она бывает. Ее официально перестали охранять вскоре после ареста Драго.

Аннабель остановилась и подошла к кромке воды. Она только сейчас поняла, что обретенная свобода – не главное в жизни. Ей не хватало Грейсона.

Когда он выходил из комнаты, она в глубине души надеялась, что он вернется. Она уверяла себя, что это его эмоциональная реакция на произошедшее у памятника, и со временем шок и страх рассеются.

Но как он мог так запросто уйти? Она же ему небезразлична.

Они столько раз обедали и ужинали вместе. Была гонка колесниц. Он подарил ей шикарное платье. Их совместная работа по расшифровке записок. Были взгляды и мимолетные прикосновения. Разве все это ничего для него не значило? Не говоря уже о последней волшебной ночи…

Неужели она просто обманывала себя?

Может быть, ей следовало быть более открытой и признаться ему в своих чувствах? Если бы она так поступила, он, вероятно, был бы сейчас с ней.

Легкий ветерок развевал ее волосы и приятно холодил лицо. Она наконец поняла, что свободу никто не дает. Настоящая свобода означает, что ты живешь полной жизнью, открывая свое сердце другим. Она этого никогда не делала даже с Грейсоном.

Она так скучала по нему, что сердце обливалось кровью. В душе зияла огромная черная дыра. Она не знала, как остановить боль. Он, скорее всего, уже на пути в Италию или в Калифорнию.

Как получилось, что человек, с которым она случайно столкнулась на улице, так быстро и глубоко проник ей в сердце, обойдя все преграды?

Она застонала от отчаяния. Как же ей не хватает мамы! Что бы она посоветовала? Слезы застилали глаза Аннабель. Она быстро их смахнула.

Как же она допустила такое? Как же она позволила себе так сильно влюбиться и тут же потерять любимого?

Она вдруг с ужасом осознала, что это не отец запер ее в золотой клетке. Она оказалась там по собственной воле, держа всех на расстоянии. Если она хочет быть по-настоящему свободной, следует до конца открыть свое сердце.

В этот миг она поняла, как нужно действовать. Пора предпринять давно задуманную поездку в Соединенные Штаты.

И она не станет убегать, наоборот, двинется навстречу чему-то, вернее, кому-то.

Наконец-то он в пути.

Грейсон почти час прождал такси за воротами дворца.

Судьба будто давала ему шанс успокоиться и принять правильное решение. Он успокоился. Приступ паники, вызванный тем, что Аннабель грозит опасность, прошел.

Но не ушла его решимость покинуть остров и Аннабель. Она ему не пара. Они из разных миров. Он понятия не имеет, как ему приспособиться к ее жизни. К тому же она слишком непредсказуемая, чтобы строить с ней серьезные отношения.

Он думал, что, покинув Аннабель, почувствует себя лучше. В конце концов он сделал все, что мог. Защитил себя и ее.

По дороге в международный аэропорт Миррачино он пытался себя уверить, что поступает правильно. Почему же тогда у него так погано на душе?

Он вздохнул. Грейсон уже принял решение аннулировать остаток поездки по странам Средиземноморья. Проект будет идти своим чередом, но возглавит его кто-то другой. Ему не следует находиться вблизи солнечного берега и лазурной воды, напоминающих ему об Аннабель.

Она пренебрегает безопасностью. Он не может иметь отношения с кем-то вроде нее. Ему нужна… какая? осторожная? уравновешенная? Совсем не такая, как Аннабель.

И зачем ему это нужно?

Он не хотел слишком задумываться над ответом. Его беспокоило, что он может прийти к выводу, что это не у Аннабель проблемы, а у него самого.

Грейсон почти приехал в аэропорт, когда на него снизошло озарение. Это он во всем виноват, а не Аннабель. Он может либо самоустраниться, либо сделать то, что надлежит.

Такси притормозило у зала вылета.

– Прибыли, сэр, – известил водитель.

Грейсон не ответил. Он не сделал движения, чтобы выйти из такси. Покидая остров, он поступает опрометчиво. Именно в этом он обвинял Аннабель.

Он поступает безответственно не в отношении безопасности, а в отношении чувств. Настоящая любовь приходит раз в жизни, и отвергать ее – верх безрассудства. А он любит дочь герцога.

– Пожалуйста, отвезите меня обратно во дворец, – попросил он водителя.

Не слишком ли поздно он спохватился?

Выслушает ли она его?

Не зря говорят, что надежда умирает последней.

Аннабель решилась.

Оставалось лишь забронировать билет и упаковать багаж.

Нельзя терять ни минуты. Мысль о том, что она заставила Грейсона страдать, была невыносима. Она не была уверена, пустит ли он ее на порог, но нужно попытаться. Она больше не может жить в сомнениях.

Девушка устало плелась по песку к лестнице, ведущей вверх ко дворцу. Она придумает какое-нибудь объяснение для отца и дяди, хотя пока не знает какое…

Какое-то движение привлекло ее внимание. Взглянув наверх, она увидела смутные очертания человеческой фигуры. Кто бы это мог быть? Ее кузены путешествуют с семьями, так что на пляже и быть особенно некому.

Она пристально рассматривала фигуру, быстро спускавшуюся по ступеням. У нее перехватило дыхание. Неужели это Грейсон? Неужели он передумал? Неужели он возвращается к ней?

В сердце забрезжила надежда. Она подумала, что он мог вернуться, чтобы аннулировать контракт на размещение игрового кафе.

«Господи, только не это», – пронеслось у нее в голове.

Не в силах больше ждать, она сама начала подниматься по ступенькам. Тяжело дыша и волнуясь, она столкнулась с Грейсоном на середине лестницы. Их взгляды встретились, но она ничего не прочитала в его глазах.

– Прошу прощения, – одновременно сказали оба.

Она правильно его услышала? Ей хотелось броситься ему в объятия, но она сдержалась. Она должна быть уверена, что он хочет того же, что и она.

– У меня и в мыслях не было напугать тебя, – сказала она. – Когда мы ехали на мемориал, я и представить себе не могла, что кто-то найдет нас там. Прости.