Внутри царит полумрак, так что Костяна я замечаю не сразу; когда глаза чуть привыкают, вижу его поникшие плечи у барной стойки.
— В чём дело, Матвеев? — усаживаюсь рядом.
Друг хмыкает и опрокидывает в себя рюмку коньяка.
— Она назвала меня комнатной собачонкой, — кривится.
Мои брови удивлённо ползут вверх.
— Полина?
— Она самая. — Он просит бармена повторить; тот зыркает на него выразительным взглядом «тебе уже хватит», но всё же наполняет ёмкость ещё раз. — Я знал, что будет сложно, но не настолько. Мне казалось, что всё дело только в том, что я чуть её отца не угробил, а она, оказывается, замуж собирается.
Непонимающе хмурюсь.
— Ну так и какого хрена ты от неё не отстанешь? Она ж не единственная девушка на планете.
Костян качает головой.
— До тебя не доходит, Корсаков. Я ВЛЮБИЛСЯ, блять, и избавиться от этого — это не то же самое, как вырвать лист из тетради. Я не могу отстать, понимаешь?! Мне нахуй больше никто не нужен!
Ещё одна стопка коньяка устремляется в его организм.
Эк его забрало…
И что блять за бабы нынче пошли?!
Даю бармену знак, чтоб мне налили то же самое — всё-таки Костяну пить в одиночестве не комильфо; да и я всё равно собирался заняться этим, правда, много позже, но какая разница?
Вкус у коньяка оставляет желать лучшего, но внутри приятно теплеет, мозги заволакивает туманом, и тело расслабляется.
Оглядываюсь в поисках какого-нибудь развлечения и замечаю Дартс в дальнем углу.
— Слышь, Хвостик, давай сыграем?
Костян следит за моим взглядом и хмурится.
— Мля, ты хоть в стену-то попади, — проводит он ладонью по лицу. — Вы ж с Максом снайперы никакие, тут полбара поляжет смертью храбрых.
— Да иди ты, умник, — притворно обижаюсь, но тут же лыблюсь снова. — Или ты чё, струсил, цыплёнок?
Костян пару секунд хмурится, а потом тоже улыбается.
— Провокатор хренов… Ладно, разок попробуем, но если кто-то помрёт после твоего броска — я тебя первый сдам.
Фыркаю в ответ и топаю к «безопасному» развлечению — хрен его знает, вдруг правда промахнусь…
Первый бросок делает Костян, который чересчур долго целится и всё же попадает в самый край мишени; правда, дротик тут же отваливается и падает на пол под мой дикий ржач.
А мой дротик реально попадает в цель — только не в ту, которую надо, а прямо в кружку с пивом к какому-то амбалу.
— Ну… Хотя бы никто не помер, — ржёт Костян.
Чешу затылок.
— Может, надо было чуток посильнее жахнуть?
— А я тебе щас жахну, малец! — ворчит амбал, выползая из-за стола. — Ты моё пиво испортил!
— Это дерьмо уже ничем не испортить, — не соглашается Костян. — Хотя почём мне знать, может ты такое же дерьмо, и тебе норм.
Ошалело смотрю на Костяна и по его сосредоточенной морде понимаю, чего он добивается — Полина взвинтила его, и сейчас ему хочется выпустить пар.
Прекрасно его понимаю.
Но, мать твою, надо ж было кого-то своей весовой категории выбирать!
— Костян, угомонись, а? Тут от бара щас пепелище останется.
— Так шабаш соберём, — не успокаивается Матвеев. — Зови парней, всё веселье пропускают!
Прикидываю, что парням всю эту хрень видеть не обязательно — ну разве что Шастинского можно припахать, но пока он приедет, мы оба уже будем ушатаны.
Оглядываюсь по сторонам в поисках «оружия», но на глаза попадается только пустая бутылка из-под текилы.
Я фыркаю.
Ну и хрен с ним, будет своеобразная месть.
Подскочить к бару не успеваю — распахивается входная дверь, и на пороге появляются Макс, Лёха и Кир. Мы с Костяном переглядываемся и скалимся во все тридцать два — вот теперь оторвёмся полным составом.
Но вновь прибывшие члены банды на веселье были не настроены от слова совсем — подошли к амбалу, выяснили причины стычки, оплатили ему новое пиво и выволокли нас на улицу — проветриваться.
— Два дебила — это сила, — хмурится Макс. — Какого лешего вы тут торчите?
— Я за Костяном приехал, — бурчу в ответ.
Вот же зануды, даже отдохнуть не дали.
— Ив какой момент «приехал за Костяном» превратилось в «набухался с ним за компанию»? — ворчит Кир. — Ну ладно у Костяна трагедия, но ты то должен был помнить, чем обернулся наш прошлый поход сюда!
— Ну занесло маленько, с кем не бывает, — тру ладонями лицо, чтобы скорее прийти в себя.
— Даже со мной такого не бывает, хотя я — человек-косяк, ты же в курсе, — не соглашается Лёха.
Непонимающе смотрю на парней: раньше ведь мы примерно так же и проводили почти каждые выходные, и никто никогда не нажимал кнопку «стоп» до тех пор, пока проблемы не были найдены.
Кидаю взгляд на Кира и Макса.
Ну да. У них ведь теперь есть ради кого становиться лучше.
А вот я такую не нашёл.
Внутри клокотала ярость — да, чёрт возьми, я впервые в жизни злился на парней; но раз такой способ расслабона мне больше недоступен, значит, найдём другой.
Разворачиваюсь на сто восемьдесят и топаю к своей машине.
— Ты куда это намылился, Ёжик? — раздаётся за спиной голос Кира. — Ты же на ногах не стоишь!
— Похуй, — бормочу в ответ и прыгаю в тачку.
Вот настроение сейчас реально дерьмо полное, так что лучше мне быть сейчас где-то подальше, где некому будет разворотить рожу или сломать пару рёбер.
Но вот так просто свалить не получается: прямо у меня на пути вырастает фигура Макса, который прожигает меня немигающим взглядом через лобовое стекло.
— Свали с дороги! — шиплю другу, которому приходится читать ответ по губам.
Он просто качает головой.
Мой движок ревёт как раненый зверь; я поддаю газ, намекая Максу о том, что мне сейчас не до шуток, но у того не дрогнул ни один мускул на лице.
Медленно выдыхаю и опускаю стекло.
— Чего ты хочешь? — хмуро спрашиваю.
— Чтоб ты в мою машину пересел, пьяный придурок, — не сдерживается он. — Если не хочешь повторить судьбу Костяна.
Блять, и ведь не отцепится теперь…
— За тачкой эвакуатор пришлю, — пыхтит он, когда я сажусь в его Лексус. — Какой же ты неисправимый дебил; я вместо того, чтобы провести выходной со своей девушкой, вынужден вытаскивать твою чёртову задницу из какой-то дыры.
— Я тебя сюда не просил приезжать! — бомбит меня. — Я не маленький мальчик, мне не нужна нянька!
— Да, одной тебе явно не хватит, их надо штук тридцать сразу… — шипит Макс, выруливая на магистраль. — Куда?
— В автосервис.
Оставшуюся часть пути мы проделываем в гробовом молчании — Макс всё ещё злится, а я просто не смогу сейчас разговаривать с ним по-человечески, потому что сам был похож на гейзер. Да и не хотелось мне «разговоров по душам». Даже с Максом.
В автосервисе я проебашил как проклятый двое суток подряд, от зари до зари — даже после закрытия заказы принимал и спать заваливался тут же, в зоне отдыха, на вполне себе удобном диване, который, само собой, для таких целей не был предусмотрен — слишком короткий. Но мне было абсолютно похрену — лишь бы выветрить неизвестно откуда взявшуюся ярость, напалмом выжигающую кровь в венах.
Работа без перерыва на отдых, восемь часов сна за двое суток и быстрые перекусы явно не способствуют улучшению настроения, так что в универ я ехал злой как чёрт; внешний вид тоже оставлял желать лучшего — одежда хоть и свежая, а вот лицо малость помято, и на башке — полнейший хаос.
Ну и похер. Где-то читал, что лёгкая небрежность добавляет привлекательности — вот и проверим; если свистят — самолично зафигачу жалобу в этот убогий таблоид.
Первым желанием было приехать, найти Олю, утащить её куда-нибудь и просто оттрахать до беспамятства; на десерт оставить парочку фраз, от которых её милые ушки свернутся в бараний рог — уверен, такого первосортного мата она никогда не слышала и вряд ли где-то услышит. Потом до боли хотелось расхерачить чью-нибудь морду до состояния фарша — быть может, тогда мне станет легче.
На парковке, стоит мне попасть в поле зрения парней, на их лицах застывают маски настороженности. Но это лишь ещё больше выводит меня из себя.
Выхожу из машины и чувствую на своём плече чью-то руку; поворачиваюсь к Максу, стряхиваю его конечность и просто иду в универ — нет у меня щас настроения изливать перед кем-то душу или упиваться сочувствием.